- Сморчок сегодня - это Боровик завтра! От таких похвал неженка и вовсе размяк.
- Мог бы и ещё расти, но... - Полковник закрыл глаза и уснул.
- Может, может, как не может! - в один голос отозвались малые грибки и бросились тащить Сморчка за уши.
- Не устою! - отбивался тот.
- Мы своими плечами поддержим! - не давали ему раскрыть рот рыжики.
- У меня голова закружится, - бормотал бедняга.
- Держись зубами за воротник! - советовали сыроежки.
- Не удержусь! - хныкал тонконожка.
- Мы тебе поможем! - подбадривали опята. Сморчок рос как на дрожжах. Рыжики, сыроежки, опята, маслята и прочие мелкие грибки уже не могли дотянуться до его ушей, однако они взбирались друг на друга и тащили изо всех сил. Сморчок становился всё больше. Скоро малые грибки не только до ушей, но и до коленок Сморчка не могли достать, однако по-прежнему кричали:
- Расти, тянись, мы тебе поможем! Горох протолкался сквозь толпу и обратился к Сморчку:
- Ну и вытянулся ты, братец! Может, и меня теперь подсадишь на ветку дерева?
- Не подсажу, боюсь напрягаться.
- Ведь ты уже в сто раз больше меня!
- Потому и не могу: того и гляди, ножка сломается.
Гороху было очень обидно, но он не позволял себе злиться: его приятеля каждую минуту мог проглотить страшный зверь. Поэтому Бегунок упрашивал, а Сморчок хныкал, извивался и не хотел отрываться от тёплого мшистого ложа. Однако, даже не двигаясь, этот долговязый неженка рос на глазах: что ни слово - то вершок, ещё слово - два вершка; он раздувался, ширился, всё заслоняя своей тенью. Горох даже присел от удивления: каким великаном может вырасти Сморчок за один день!
- Послушай, чудак, ты уже в тысячу раз больше меня. Тебе ничего не стоит меня поднять. Тебе достаточно шевельнуть пальцем, и я спасу жизнь другу.
- Не могу, я сам едва удерживаю свою шляпку. Сил нету.
- Ты такой большой!
- Поэтому и большой, что мне все помогают, а я никому.
- Ах, чтоб тебя подняло и шлёпнуло! - плюнул Горох и побежал искать помощи в другом месте.
- Мы поможем ему! - кричали вдогонку малые грибки.
Между двух ёлочек, оседлав нос большущими очками, вязал сети Паук.
- Слушай, вязальщик, не поможешь ли ты мне в беде? - спросил Бегунок.Только я очень тороплюсь.
- Если ты не муха - пожалуйста, - ответил горбун.
- Я - Горох. А в беду попал мой друг Жёлудь. Его схватил такой рыжий пучеглазый зверь.
- Этот зверь живёт в дупле?
- В дупле.
- И карабкается по деревьям?
- Да.
- Нет, не помогу.
- Почему?
- Потому что я тоже по деревьям карабкаюсь. От этих слов у Горошка даже в глазах потемнело. Он уже не знал, как просить, как умолять этого бездушного отшельника, вяжущего свои коварные сети. По зелёным щекам Горошка скатилось несколько слезинок.
- Чего ты плачешь? - удивился Паук.
- Ведь товарищ погибает,- пожаловался Горох.
- Товарищ - это ещё не ты.
- Всё равно я должен ему помочь.
- Если очень хочешь знать, то я тебе скажу: твой товарищ попал в лапы Белки.
- Может, и Белки, но всё равно его надо спасать.
- Не обязательно. - Паук покачал головой.- До зимы с ним ничего не случится.
- Ты самый бессердечный зверь в лесу! - рассердился Горошек. - Как же я могу так долго ждать?
- А никто тебе и не велит. За это время найдёшь десяток ещё лучших товарищей.
Эти слова окончательно разъярили Горошка. Он посмотрел на Паука, на сосновую иглу в своих руках и решительно шагнул вперёд. Паук встревожился. Он поправил очки на носу и внимательно осмотрел Бегунка.
- А ты действительно не муха? - переспросил он Гороха.
- Вот документы, - еле сдерживаясь, ответил зеленощёкий.
Паук полистал паспорт Горошка, почитал, что там написано, и вернул:
- В паспорте сказано, что ты Горох, что ты Бегунок, но нигде не сказано, что ты не муха.
- Я действительно Горох, и больше никто.
- А леший тебя знает. Теперь всяких развелось...
- Как же я тебе докажу, что я не муха?
- Это уж твоё дело.
- Если бы я был мухой, то мне не пришлось бы просить у тебя помощи. Я бы сам полетел к дуплу.
- Верно говоришь. Все съедобные предметы летают, а несъедобные стоят на месте. Если бы ты летал, я знал бы, как с тобой поступить. Но что мне делать, если ты не летаешь? Подойди-ка поближе: пока своими лапами не пощупаю, всё равно не поверю.
- На, щупай! - Горошек распахнул рубашку на груди.- Только быстрей.
- А твоего товарища кто пощупает? - невозмутимо спросил Паук.
- Влезь на дерево и сам пощупай, - не выдержал Горох и, видя, что напрасно теряет время, вонзил в спину Паука сосновую иглу.- Ну, шевелись, а не то я проткну тебя, как лягушку!
У горбуна от страха очки свалились. Он быстро схватил моток верёвок, закинул за спину и сказал:
- Теперь я вижу, что ты не муха!
Горох привёл этого никому не верящего лесного жителя к дереву, на котором жила Белка, и остановился в удивлении. Сморчок качался как пьяный, не в силах выдержать свою огромную шляпу, а малые грибки, сбившись в кучу, поддерживали его со всех сторон. Рты у всех были раскрыты, но сказать они уже ничего не могли - охрипли.
Вдруг Боровик проснулся от необычной тишины, приоткрыл заплывший глаз и увидел рядом с собой только что выросшую Лисичку. Он улыбнулся крохе и, начальственно подмигнув, спросил:
- Ишь ты, растёшь? Тянешься, чтоб тебе пусто было!
Все рыжики, сыроежки, опята и маслята, а также прочие малые грибки бросились к Лисичке, схватили её за уши и, танцуя вокруг, запели:
Сегодня - лисичка, Завтра - полковик,- Так сказал лично Сам Боровик!
Оставшись в одиночестве, Сморчок ещё немножко покачался и рухнул. Его шляпа проткнулась и налезла на хлипкий черенок, а от былого величия остался только неприятный запах.
- Ну и гриб! - махнул рукой Горох. - Всю жизнь дружки за уши тащили, вот он и пал раньше времени, - сказал Паук. - Хоть и не муха, а совсем никчёмная тварь...
- Наконец-то разговорился! - ткнул Горох Паука сосновой иглой. - А откуда ты знаешь, если не пощупал?
- Такого по запаху узнать можно, - ответил согнувшийся под ношей горбун.
Подойдя к дереву, Паук взобрался на вершину, привязал конец верёвки к ветке, а потом, спускаясь, стал быстро наращивать верёвку. Когда он достиг земли, Горох испытал верёвку на прочность и начал взбираться по ней. Паук полез сзади. Сильными своими плечами он поддерживал Гороха снизу.
ТВЁРДЫЙ ОРЕШЕК
Жёлудь открыл глаза, протёр их, но ничего не мог разглядеть. Постепенно привыкнув к темноте, он заметил, что лежит в большом дупле, выстланном дубовыми листьями. Всё вокруг так остро напоминало дом, что Жёлудь не выдержал: две скупые горячие слезы скатились по его щекам.
Вдруг стало ещё темнее. Белка просунула голову в дупло и кого-то бросила. Перевернувшись в воздухе, несчастный шлёпнулся рядом с Жёлудем, но тут же вскочил, отряхнулся и стал размахивать перед собой кулаками.
- Я ей покажу!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28