..
Володька открыл глаза. В коридоре было по-прежнему тихо, мерцала лампочка под потолком, гарью не пахло.
"Хорош караульщик! - разозлился Володька. - Так вся квартира сгорит, пока я дрыхну".
Но голова сама опускалась на грудь.
"Засну, - устало подумал он. - Факт, засну".
И тут его осенило. Взял табурет, поставил его к электросчетчику, влез и выкрутил пробку. Лампочка сразу потухла.
"Значит, и плитка, если включена, тоже погасла".
В темноте Володька слез с табурета, на ощупь переставил его опять к Кешкиной двери, уселся поудобней и сразу заснул.
...Проснулся он внезапно. Кто-то гулко бил его прямо в голову. Как в барабан. Володька вскочил. Грохот продолжался. Тут только Володька сообразил, что это на лестнице дубасят в дверь.
- Кого еще леший носит? - услышал Володька.
По темному коридору, чиркая спички, пробирался все тот же пожилой жилец в трусах. Вероятно, в квартире больше никого не было: лето, все разъехались.
- Еще и свет испортился, - зевая, бормотал волосатый жилец. - Вот напасть! И спичка последняя. Одно к одному...
Дрожащий огонек погас.
Володька в темноте пробрался на помощь мужчине. Нащупал замок, открыл.
Кешка! Это был Кешка! Бледный, взлохмаченный.
- Здрасте, пожалуйста! - сказал жилец. - У вас что? Пионерский сбор? Ежели еще кто заявится, сами отворяйте.
И, перебирая руками по стене, ушел.
- Я звонил-звонил. Ни черта! Вот - колошматить стал, - сказал Кешка.
- А! - Володька кивнул. - Это я пробку вывинтил...
Оставив входную дверь открытой, чтобы с лестницы проникал свет, Кешка подошел к своей комнате. Ключ в темноте все не попадал в скважину. Наконец мальчики вошли в комнату.
В окно уже струился рассвет. Кешка бросился к столу. Вот плитка. Не включена!..
- Так, - сказал Володька. - Так... По уху тебе съездить, что ли?
Он устало опустился на стул. Мельком глянул на большие стенные часы: четверть седьмого.
- Это что? Стоят?
- Нет, - сказал Кешка. - Правильно. Четверть седьмого.
- А чего же ты в такую рань? Значит, поездом часов в пять выехал?
- Ага! - Кешка насупился. - Видишь, Володь... Я, по чести говоря, сомневался... Думал, не побежишь ты ночью...
- Это почему же? Что я - трус?
- Нет, видишь ли, - замялся Кешка. - В общем, моя бабушка, знаешь, как меня зовет? "Бадья с горохом"! Ты, говорит, внучек, вечно тарахтишь, как бадья с горохом. А балаболкам веры нет, - он смущенно потер подбородок. Вот я всю ночь и не спал, а чуть свет - на поезд...
Володька засмеялся:
- А бабушка у тебя толковая!
Кешка тоже засмеялся:
- Еще какая! Я тебе про нее сейчас такой случай расскажу! Только вот разденусь и пробку вверну.
Кешка вышел. Когда он вернулся, Володька сидел у стола, положив голову на руки. Он спал.
АЛЬКА, МИЛЫЙ АЛЬКА
Мальчишки, стоя у школы, косо поглядывали на них.
Восемь здоровенных дядек сгрудились неподалеку, возле реки, и о чем-то возбужденно говорят. Вроде бы и не пьяные, а перебивают друг друга, хватают за лацканы пиджаков, хохочут. И это средь белого дня, когда все взрослые на работе?!
Особенно поражало ребят, что один из этих мужчин был в военном мундире с двумя крупными звездами на погоне рядом со змеей, поднявшей плоскую голову над чашей. Значит, подполковник медицинской службы. А тоже суетится, машет руками, смеется, и остальные семеро зовут его просто Сашкой. Ничего себе Сашка!
Подполковник был коренастый, огромная массивная голова, лоб круто нависал над глазами. Руки у него тоже большие, с крупными, как фасолины, плоскими ногтями.
Городок этот маленький, мальчишки знали всех жителей. Ну, если кого и не знали, то хоть видели не раз. А этих восьмерых - никогда.
Еще больше удивились мальчишки, когда подполковник сходил в школу, принес лопату и все восемь дядек стали по очереди копать яму около одного из тополей.
Здесь над рекой стояли три тополя. Высоко на крутом берегу. Все ветры обдували их. Такие пейзажи любят изображать декораторы: эти три тополя тоже выглядели чуть театрально, пожалуй, слишком красиво.
Зачем роют яму эти дядьки? Клад? Нет, в клады нынешние ребята не очень-то верят. И почему копают так осторожно? Мина? Неразорвавшийся снаряд?
Один из пареньков даже подошел и заглянул в яму. Жирные пласты глины, узловатое переплетение корневищ...
- Шагай, шагай, хлопчик! - сказал подполковник и легонько шлепнул его по плечу.
Парнишка повел бровями - мол, подумаешь, не больно-то интересно! - и, независимо посвистывая, ушел. А восемь дядек продолжали по очереди копать.
Если бы парнишка слышал их разговоры, он наверняка потерял бы интерес к этим странным дядькам. Они без умолку тарахтели, как девчонки. Только и слышно было: "А помнишь?", "А ты помнишь?", "А помнишь?". Этой магической фразой они перебрасывались, точно мячиком.
- А помнишь, как химичка пришла в одном чулке? - восклицал подполковник, и все махали руками, давясь от смеха.
- А помните, Алька на пари съел четырнадцать котлет?! А последней, пятнадцатой, не сдюжил! - перебивал кто-то.
Хохот.
- А помнишь, директор любил дергать себя за бороду? Я его недавно встретил. Все еще дергает!
Снова хохот.
И так без конца.
Вспоминали о многом, но больше всего о каком-то Альке. И как он подложил свинью вредной "русачке": переписал статью Писарева, выдал ее за свое домашнее сочинение, и учительница, не разобравшись, влепила двойку великому критику. И как этот Алька смазал вазелином страницу в классном журнале, и химичка никак не могла выставить отметки за контрольную, а было девять двоек. И как Алька научил своего пса вытирать нос платком...
Смех и разговоры, однако, не мешали мужчинам копать. То и дело кто-нибудь нетерпеливо заглядывал в яму.
- Все еще нет?
Подполковник, покачивая своей львиной головой, обошел вокруг тополей, задумчиво прищурился:
- А может, левее надо?..
- Нет, я точно помню, туточка! - воскликнул другой, высокий, в спортивной куртке.
Наконец лопата со скрежетом шаркнула по чему-то. Все насторожились.
Дядька в спортивной куртке - друзья звали его Туточкой - спрыгнул в яму, сразу выпачкав свои щегольские остроносые туфли, прямо руками разгреб землю и передал товарищам металлическую коробку, проржавевшую, покрытую плесенью, глиной и обмотанную проволокой. Приглядевшись, можно было увидеть на жестяной крышке полустертые вензеля, пухлое "конфетное" личико девочки и крупную надпись по-немецки - "вафли".
- А помните?.. - задумчиво скатал подполковник, разглядывая блеклую картинку на коробке. - Помните как умучились, пока раздобыли этот "сейф"? Хорошо, Алька у своей тетки тайком конфисковал...
- А тетка потом целую ночь не спала, - смеясь, добавил Туточка. Думала, воры завелись...
Подполковник размотал проволоку, снял крышку, внутри оказалась пачка бумаг, перевязанная шпагатом, завернутая в сырую, бурую с прозеленью клеенку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26