– Рамона, что ты делаешь?!
Рамона замерла. Побледнела, покраснела. Начала, было, врать, что это она украла деньги, а теперь возвращает, но потом заплакала и рассказала всю правду.
– Марианна, Христом богом прошу, помоги! Возьми их, спрячь куда-нибудь… Нет, нет, пока никому не отдавай. Хоть день подержи у себя. Пусть Эстер успокоится. Я так виновата перед тобой, столько горя тебе причинила… Но сейчас Эстер плохо, совсем плохо. Я очень боюсь за нее.
Глаза у Рамоны были, как у побитой собаки. И Марианну захлестнула острая жалость.
– Хорошо, я помогу. Но медлить нельзя, если Эстер в таком состоянии. Иди скорее к ней, а я побегу за врачом. Давай адрес.
И события завертелись с сумасшедшей быстротой.
Района примчалась к Эстер. Та начала расспрашивать ее, все ли она сделала, как надо, не проговорилась ли, не стало ли известно, кто отец ребенка. А под конец зло бросила:
– Если никто ничего не знает, я и не подумаю разводиться с Луисом Альберто. Не хочу жить в нищете!
Вскоре пришел доктор. Осмотрел Эстер и сказал, что необходимо положить ее в клинику – для полного обследования. Пусть сеньорита, которая ждет в передней, вызовет скорую помощь.
– Какая еще сеньорита? – вскинулась Эстер. – Ну что ты молчишь, Рамона? Отвечай! Что-о?! Марианна?! Да как ты смела! Предательница!.. Ненавижу, всех вас ненавижу!..
Врач поспешно вышел в переднюю. Сказал Марианне, что положение серьезное, жаль, что к нему не обратились раньше.
– Неужели так плохо, доктор? Но она ведь не… умрет, правда? – Марианна с трудом произнесла это слово.
– Постараемся сделать все возможное… А вам, сеньорита, сейчас лучше уйти. Не сердитесь на меня, пожалуйста. Понимаете, больная страшно разнервничалась, узнав, что вы здесь.
Минут через пятнадцать после ухода Марианны приехала скорая. Эстер увезли.
Марианна быстро шла по улице. Миниатюрная, легкая, в ореоле облитых солнцем пышных волос, она была очень хороша. Мужчины оборачивались и смотрели ей вслед. Но она не замечала ни этих взглядов, ни проносившихся мимо машин, ни мальчишек-газетчиков, громогласно рекламировавших свой товар: «…Последние новости… Последние новости!..» Для Марианны последняя новость была горькой. Эстер может умереть. Сейчас не имело никакого значения, что Эстер причинила ей много зла, что они никогда не симпатизировали друг другу. Как же так: «Молодая, красивая, любящая жизнь… Неужели все это должно кончиться?.. Впрочем, врач, кажется, не теряет надежды. А падре Адриан поможет Эстер избавиться от мучительного страха, который изводит ее не меньше болезни».
Марианна шла к падре Адриану. Она расскажет ему все без утайки… И он обязательно поможет.
Она не ошиблась. Падре Адриан в тот же день отправился в больницу.
Некоторое время они смотрели друг на друга, старый священник и молодая женщина, изолгавшаяся, несчастная, задавленная болезнью и страхом.
…Как изменилась Эстер, с грустью думал падре Адриан, я бы, наверное, не узнал ее на улице…
…Зачем он пришел, думала Эстер. Сейчас начнет стыдить, уговаривать, а я не хочу его слушать, не хочу!..
Наконец падре Адриан нарушил молчание.
– Выслушай меня, дочь моя. И постарайся не сопротивляться тому, что я скажу.
Но Эстер уже сопротивлялась. Она вся напряглась, глаза сделались злыми.
– Каждый человек может совершить ошибку. Но раскаяние облегчает душу. И даже тяжкий грех господь прощает кающимся.
– Но я ничего дурного не сделала. Мне не в чем каяться.
– Ты запуталась, Эстер. А человек должен быть в ладу с самим собой и с господом. Признайся во всем дяде и тете. Поведай о своих заблуждениях и муках. Они добры и благородны. Поверь, тебя простят, и на душе сразу станет легче. Сейчас ты больна, и тебе необходим покой.
– Вот именно – больна! И не могу себя защитить. Я знаю, они подозревают меня в краже денег, а я не крала. Но что бы я ни сказала, мне не поверят. Луис Альберто хочет от меня избавиться, Марианна – ненавидит. Они настроят дядю с тетей против меня, и я попаду в тюрьму.
– Хорошо, допустим, ты не виновата. Но разве можно так плохо думать о людях?
– Можно! – Эстер, словно желая отгородиться от всех, кого она боялась, натянула одеяло до самого подбородка. – Можно! Это они довели меня до такого состояния, а теперь уничтожат.
– Опомнись! Никто не желает тебе зла. Скажи им всю правду.
– Какую правду?
– Правда бывает только одна. Ты понимаешь, о чем я говорю. И еще: подумай о ребенке. Он-то ни в чем не виноват.
Эстер хотела что-то сказать, приподнялась и сейчас же беспомощно рухнула на подушки.
– Не могу больше! Я так устала.
Падре Адриан перекрестил ее и вышел из палаты. В коридоре к нему бросилась Рамона.
– Ну как, падре?
– Пока никак. Но Эстер сейчас очень плохо, я не мог настаивать. Скажи, а как она отнеслась к тебе, как и подобает дочери?
– Не хочет она этому верить, падре. Не хочет быть дочерью служанки. Да мне уж все равно. Лишь бы она поправилась.
Рамона заплакала.
Эстер молчала, потому что боялась тюрьмы. Рамона молчала, боясь причинить боль дочери. Падре Адриан был связан тайной исповеди. А Марианну не связывали никакие обещания. Вот только деньги – Рамона просила отдать их не сразу. Но деньги сейчас не главное. Главное – сама Эстер. Надо сделать так, чтобы она успокоилась хоть немного. Пусть помирится с родными.
Дома никого не было. Кто первый придет, тому и расскажу. Пришел Луис Альберто. Расстроился. Не ожидал, что бегство Эстер кончится тяжелой болезнью. Хотел сразу поехать в больницу, но Марианна сказала, что сейчас там падре Адриан, надо подождать, какие от него будут вести.
– Марианна… Мне очень жаль Эстер. Но… как же мы с тобой? Что будет с нашими планами?
– А никаких планов и не было. Я не сомневалась, что Эстер найдется. И, вообще, давай не будем об этом.
Потом Марианна пошла на кухню выпить кофе и вкратце повторила свой рассказ Марии – ока ведь тоже беспокоилась.
– Знаешь, нашлась Эстер…
Мария ахала, охала, всплескивала руками. Объявилась, значит?.. Неужели она сюда вернется? Это надо ж – удрать от мужа! Бесстыжая!.. Что? Заболела? Плохо ей? Бедняжечка! Храни ее пресвятая дева!..
Наконец пришли донья Елена и дон Альберто, и Марианна в третий раз повторила свой рассказ, начав его теми же словами:
– Знаете, нашлась Эстер…
…Слава богу! Где она? Что с ней? Плохо? В клинике?..
Помрачневшее лицо дона Альберто. Испуг в глазах доньи Елены. И новые вопросы… В какой клинике? Что случилось? Боится нас?! Глупенькая! Надо ехать. Сейчас же!.. Господи, не допусти дурного!..
Позвонил падре Адриан:
– Да, да, вам необходимо приехать, Эстер в тяжелом состоянии. И страшно нервничает. Успокойте ее, скажите, что прощаете.
В палате был полумрак. Горела только затененная матовым абажуром настольная лампа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162