И если да – то что между ними произошло? О чем они говорили? И почему Фляшка утаил эту встречу? Беспокоила Каласа и загадочная девица по имени Алиса. Ее упоминал в последнем разговоре с ним и доктор Карницкий. Случайно или тут есть какая-то взаимосвязь? И еще вопрос: это та самая девушка или есть две Алисы? Правда, журналист спутницу с этим именем спокойно мог выдумать, чтобы скрыть истинную причину своего приезда. С такого типа всего станет, особенно если замыслы у него были нечисты. Бывший старшина склонялся к тому, что Алиса существовала на самом деле. Фляшке незачем было ее выдумывать. Для варварского погрома у Крчей он нашел бы и более разумное объяснение, если б захотел обмануть следствие или запутать следы. Все могло быть и так, и этак, но одно несомненно: девушка скрылась. Об Алисе известно лишь, что она исчезла, точно сквозь землю провалилась. Но куда ей деться? Вбежала во двор, а в дом не вошла. Спряталась от Фляшки во дворе? В таком случае зачем притащила его сюда? Возможно, она из обыкновенных дешевок, но тогда почему вдруг решила расплеваться с фотографом? А что, если она наткнулась на пьяного Крча, тот стал к ней приставать и?… Нет, это слишком смелое предположение! «Фляшка и Алиса – двое возможных убийц, преступления которых я бы не доказал до самой смерти», – подумал Якуб Калас и стал размышлять дальше, вновь сосредоточив все внимание на соседях. Тех, что слева – Блажей, – он окончательно решил не принимать в расчет. А старый Лакатош? Тот не проявлял к случившемуся никакого интереса, даже на похороны не соизволил явиться. Чтобы односельчане не болтали лишнего, придумал расхожую отговорку: ноги, мол, болели. За поведением деда Лакатоша Каласу виделась спесь. Всем было известно, что Матей Лакатош ни с кем не поладит. Каласа старый Лакатош не интересовал, зато тем неотступнее раздумывал он о его внуке Игоре. Хорош был птенчик! У старшины накопился немалый опыт общения с этим парнем после случая, уже упомянутого нами; тогда доктор Карницкий призывал своего приятеля-милиционера провести расследование. Их общий знакомый Филипп Лакатош, заведующий заготовительным пунктом, неожиданно умер. Вскрытие установило инфаркт миокарда, но старый адвокат подозревал здесь более губительные причины, чем переутомление, нервные стрессы или нездоровый образ жизни.
– Послушайте, старшина, у этого Филиппа есть сын, – сказал тогда доктор Каласу. – Я знаю парня, он когда-то учился с моим Збышеком в медицинском институте. Понимаете, отец сунул его туда, но одно дело попасть в институт по протекции и совсем другое – учиться, да еще хорошо учиться… Правда, злые языки твердят, будто в институты предпочитают брать тупиц, чтобы экзаменаторам за снисходительность перепадало на лапу. Не знаю, я не слишком в это верю… Хотя, если учесть, что теперь «подмазывают» почти везде, вполне можно поверить и в это. Подмазывали кого-нибудь Лакатоши или нет, но после двух семестров их Игора из института вышибли. Второй семестр он так и не успел окончить. Теперь, кажется, работает шофером на дальних рейсах. Великий путешественник! Вы бы присмотрелись к нему. Не стану спорить, деньжата у парня водятся, однако на покрытие его широких потребностей их маловато, вот он и тянул с отца. Уж это я знаю точно. Долго мне пришлось убеждать Збышека, что я не Филипп Лакатош, не овощной король – пускай хоть на задних лапках стоит, от меня не получит ни кроны. Самое большее – раз в месяц, когда мне приносят пенсию. Словом, старшина, кажется мне, что у вас есть шанс. Случай исключительный. Дело в том, что, когда в дверь к Филиппу постучалась смерть, у него в кабинете был еще один гость. Вы правильно меня поняли: сын! Очевидно, они крепко повздорили, потому что Игор летел от заготовительного пункта на своем адски грохочущем мотоцикле, точно дьявол. Это подтвердила и молодая секретарша заведующего. Точнее – покойного заведующего. Кажется мне, пан коллега, вам стоит приглядеться к этому молодчику. В таких вещах мой нюх никогда не подводит.
Якуб Калас с интересом выслушал старого юриста, но встревать в эту историю ему тогда не хотелось. «Какое мне дело до семейных отношений, до раздоров между отцом и сыном? А вы знаете семью, где не бывает конфликтов? С милиции хватает и других забот! Если же вы полагаете, что было совершено преступление, обратитесь к следователю».
Но адвокат только рукой махнул:
– Я вовсе не говорю о преступлении, коллега! И обращаться в угрозыск мне не с чем. Вам лучше, чем мне, известно: они со мной и разговаривать не станут.
Трудно сказать, вызвала ли ссора между отцом и сыном Лакатошами инфаркт миокарда, ясно одно: в тот день они действительно повздорили. Не могли не повздорить. Ведь Филипп Лакатош застал сына за странным занятием: тот запасался денежками из сейфа. Из сейфа заготовительного пункта! А это уже было чересчур и для такого видавшего виды папаши!
Итак, тогда Калас не поддался на уговоры и не занялся этим делом, но о догадках адвоката не забыл. Взвесил: ну что бы он мог доказать, если бы взялся за расследование? Что молодой человек огорчил отца и помог ему отправиться на тот свет? К чему все это? Участковый не психолог и не социолог. Однако в ту пору Якуб Калас немало размышлял об этом паршивом парне, искренне возмущался и возненавидел его. Если бы у него рос такой поганец, он бы показал ему, где раки зимуют. Шкуру бы с него содрал! Научил бы скромности и уважению к старшим! Научил бы… Но ему некого было учить. Бездетное супружество часто наводило Каласа на печальные мысли. Уж он бы справился с целым выводком детей! Всякое проявление родительской беспомощности раздражало его. Вот и у Лакатошей, бесспорно, больше всего виноват отец, который легкомысленно пустил воспитание сына на самотек, надеясь все возместить подачками: откупиться деньгами от его слез, когда он был маленький, и укротить его злость – когда он стал подростком. Деньгами поощрял он самолюбие сына в юности, с помощью денег помог ему попасть в институт, а потом, когда молодой человек сам стал домогаться новых субсидий, было уже поздно. Но не оправдывал Калас и самого Игора, ведь на его характер влияло не только одностороннее, поверхностное воспитание в семье. Он ходил в школу, жил среди порядочных людей, видел немало хороших примеров, знал, как живут другие… Калас мог бы назвать немало неблагополучных, плохо обеспеченных семей, а в них вырастали нормальные дети! Зло коренилось в натуре Игора, в его склонности к паразитизму, в эгоистическом стремлении любой ценой удовлетворять свои потребности. Якуб Калас злился, но доказать, что парень совершил преступление, не смог бы, а что толку уличать его в злонамеренности и испорченности! Кое-кто такими людьми еще и восхищается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65