Штурм Авранша закончился сокрушительным поражением – он и не мог закончиться иначе при сложившемся соотношении сил.
На свой страх и риск фон Клюге нанес мощный удар в направлении Сены, чтобы деблокировать окруженную группировку немецких войск. 15 августа после удавшегося прорыва он связался со Ставкой. Во время этого разговора я с группой офицеров находился в кабинете генерал-фельдмаршала. Не только у меня одного создалось такое впечатление, что Клюге перешагнул некую незримую черту и сжег за собой все мосты – с такой яростью он обличал безумное руководство Гитлера и его советников.
Клюге: – Йодль на месте?
Йодль: – Да, слушаю.
Клюге: – Я только что вернулся из сектора выхода наших войск из «мешка» под Фалезом. Гауссер тоже должен пробиться с остатками своих дивизий. Лично я оцениваю состояние фронта как критическое. Передайте фюреру, что ни один приказ, даже «приказ фюрера», не изменит положения дел. Чтобы спасти хоть часть наших дивизий, мы должны форсировать Сену и закрепиться на северном берегу.
Клюге: – Алло, Йодль, вы поняли меня?
Йодль: – Да, э-э-э… понял…
Клюге: – Прошу вас, Йодль, немедленно свяжитесь с фюрером и от моего имени объясните ему, что никакие «распоряжения сверху» абсолютно ничего не изменят здесь. Промедлив сейчас, мы окончательно потеряем все! Со своей стороны я уже отдал приказ отходить за Сену обеим армиям. Нужно спасать то, что еще можно спасти. Жду вашего звонка.
Все мы, собравшиеся в эту минуту в кабинете маршала, какое-то время действительно ждали телефонного звонка из штаб-квартиры. Телефон молчал…
Телефонный разговор, провозвестивший о крушении Нормандского фронта, подошел к концу.
ПОЯВЛЕНИЕ МОДЕЛЯ
Что оставалось делать Гитлеру? То же, что он делал всегда в подобных случаях: Верховный главнокомандующий «сменил лошадей на переправе»! Он сместил Клюге, чтобы в будущем предъявить ему стандартный набор обвинений – от невыполнения приказов и своеволия до профессиональной непригодности и измены. Не было никаких звонков из Ставки, не поступало никаких телеграмм или радиограмм от Кейтеля или Йодля – новый командующий, генерал-фельдмаршал Модель, объявился на следующий день, 16 августа, и сам позвонил в штаб-квартиру фон Клюге в Ла-Рош-Гюйоне.
Клюге: – Слушаю вас.
Модель: – Это Модель.
Клюге: – Кто, кто?… Модель?
Модель: – Да, Модель.
Клюге: – Генерал-фельдмаршал Модель?
Модель: – Да, это я.
Клюге: – Вот как… Ну и?…
Модель: – Я везу вам письмо от фюрера. Сейчас буду у вас.
Клюге: – Так-так… Жду вас…
Генерал-фельдмаршал Модель появился в Нормандии как курьер Гитлера. Фюрер не удостоил фон Клюге даже телефонного звонка – он просто прислал его прямого «сменщика». Правда, в штаб группы армий «Запад» пришла телеграмма, в которой на маршала возлагалась ответственность за провал контратакующего удара по Авраншу. Клюге, оказывается, был «виновен» и в прорыве танковой группы Паттона, которой противостояли обескровленные немецкие дивизии с транспортными средствами исключительно на лошадиной тяге!
В письме Гитлер поблагодарил фон Клюге «за его личное участие в жестоких сражениях под Авраншем» и выразил сожаление, что не может рисковать «подорванным здоровьем» фельдмаршала «в связи с обострением положения на Западе». Письмо заканчивалось словами: «Искренне надеюсь на ваше скорейшее выздоровление и рассчитываю на вас в будущем».
Это письмо Гитлер написал уже после того, как им же был подписан указ о предании маршала суду Народного трибунала. Клюге не строил иллюзий и знал, что ждет его в ближайшем будущем. Он не мог оказать никакого реального сопротивления диктатору – время было безвозвратно упущено, на дворе был уже август, а не июль. Все, что у него осталось, – это выправка и честь, – а его единственным оружием стало перо! В прощальном письме на имя фюрера генерал-фельдмаршал фон Клюге написал:
– …Группа армий «Запад» физически не могла препятствовать прорыву союзников под Авраншем. Нам не хватало оружия и боеприпасов, а превосходство противника было подавляющим. У нас не было ни малейшего шанса. Напротив, бессмысленные приказы атаковать привели к тому, что положение на остальных участках фронта еще более усугубилось…
…Не знаю, сможет ли генерал-фельдмаршал Модель изменить положение к лучшему. Я искренне хотел бы на это надеяться…
…Мой фюрер, если бы вы приняли решение закончить войну! На долю немецкого народа выпало столько страданий, что пришло время положить конец его невообразимым мукам…
Уже через сутки противник вышел к Сене и бил прямой наводкой по КП группы армий. В 17.00 фон Клюге попрощался с немногочисленными офицерами главного штаба. Он пожал каждому руку и произнес:
– Прощайте и не поминайте лихом!
Затем машина маршала направилась на восток. В 15.00 следующего дня в штаб-квартиру группы армий пришло известие о том, что генерал-фельдмаршал фон Клюге скончался под Верденом от апоплексического удара. Ведомство Геббельса в очередной раз дезинформировало общественное мнение: на самом деле фон Клюге принял цианистый калий, ампулу с которым ему передал его зять, гауптман медслужбы люфтваффе. Фон Клюге покончил жизнь самоубийством практически на том же самом месте, где 21 июля совершил попытку самоубийства еще один участник антиправительственного заговора – генерал фон Штюльпнагель.
Глава 17. ЧЕК НА ЧЕТВЕРТЬ МИЛЛИОНА РЕЙХСМАРОК
РОММЕЛЬ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ «ДОТАЦИИ»
Есть одно очень простое объяснение непонятному «отступничеству» и колебаниям фон Клюге в решающие часы событий «20 июля». Сосредоточив в своих руках всю полноту командной власти на Западе, вместе с генералами фон Штюльпнагелем и фон Фалькенхаузеном генерал-фельдмаршал мог «взорвать» весь Западный фронт. Так почему же он этого так и не сделал? Вот что написал по этому поводу Шлабрендорф:
– Фон Клюге получил пакет, в котором находился банковский чек на 250 000 марок с собственноручной припиской Адольфа Гитлера: «Дорогой фельдмаршал, поздравляю вас с днем рождения. 125 000 марок можете вложить в строительство имения. Я отдал соответствующие указания рейхсминистру Шпееру».
Клюге депонировал чек, получил разрешение на индивидуальное строительство и, в конечном итоге, потратил деньги на собственные нужды. Нам стала известна эта история, и мы не постеснялись сказать генерал-фельдмаршалу, что, с нашей точки зрения, он имел моральное право взять эти деньги только из соображений конспирации: чтобы не вызывать подозрений у Гитлера своим отказом и не ставить под удар запланированный государственный переворот. У Клюге просто не поднялась рука на щедро одарившего его «благодетеля». Если бы покушение фон Штауффенберга закончилось смертью Гитлера, фон Клюге без колебаний влился бы в ряды заговорщиков…
Денежные дотации Гитлера были его данайским даром!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
На свой страх и риск фон Клюге нанес мощный удар в направлении Сены, чтобы деблокировать окруженную группировку немецких войск. 15 августа после удавшегося прорыва он связался со Ставкой. Во время этого разговора я с группой офицеров находился в кабинете генерал-фельдмаршала. Не только у меня одного создалось такое впечатление, что Клюге перешагнул некую незримую черту и сжег за собой все мосты – с такой яростью он обличал безумное руководство Гитлера и его советников.
Клюге: – Йодль на месте?
Йодль: – Да, слушаю.
Клюге: – Я только что вернулся из сектора выхода наших войск из «мешка» под Фалезом. Гауссер тоже должен пробиться с остатками своих дивизий. Лично я оцениваю состояние фронта как критическое. Передайте фюреру, что ни один приказ, даже «приказ фюрера», не изменит положения дел. Чтобы спасти хоть часть наших дивизий, мы должны форсировать Сену и закрепиться на северном берегу.
Клюге: – Алло, Йодль, вы поняли меня?
Йодль: – Да, э-э-э… понял…
Клюге: – Прошу вас, Йодль, немедленно свяжитесь с фюрером и от моего имени объясните ему, что никакие «распоряжения сверху» абсолютно ничего не изменят здесь. Промедлив сейчас, мы окончательно потеряем все! Со своей стороны я уже отдал приказ отходить за Сену обеим армиям. Нужно спасать то, что еще можно спасти. Жду вашего звонка.
Все мы, собравшиеся в эту минуту в кабинете маршала, какое-то время действительно ждали телефонного звонка из штаб-квартиры. Телефон молчал…
Телефонный разговор, провозвестивший о крушении Нормандского фронта, подошел к концу.
ПОЯВЛЕНИЕ МОДЕЛЯ
Что оставалось делать Гитлеру? То же, что он делал всегда в подобных случаях: Верховный главнокомандующий «сменил лошадей на переправе»! Он сместил Клюге, чтобы в будущем предъявить ему стандартный набор обвинений – от невыполнения приказов и своеволия до профессиональной непригодности и измены. Не было никаких звонков из Ставки, не поступало никаких телеграмм или радиограмм от Кейтеля или Йодля – новый командующий, генерал-фельдмаршал Модель, объявился на следующий день, 16 августа, и сам позвонил в штаб-квартиру фон Клюге в Ла-Рош-Гюйоне.
Клюге: – Слушаю вас.
Модель: – Это Модель.
Клюге: – Кто, кто?… Модель?
Модель: – Да, Модель.
Клюге: – Генерал-фельдмаршал Модель?
Модель: – Да, это я.
Клюге: – Вот как… Ну и?…
Модель: – Я везу вам письмо от фюрера. Сейчас буду у вас.
Клюге: – Так-так… Жду вас…
Генерал-фельдмаршал Модель появился в Нормандии как курьер Гитлера. Фюрер не удостоил фон Клюге даже телефонного звонка – он просто прислал его прямого «сменщика». Правда, в штаб группы армий «Запад» пришла телеграмма, в которой на маршала возлагалась ответственность за провал контратакующего удара по Авраншу. Клюге, оказывается, был «виновен» и в прорыве танковой группы Паттона, которой противостояли обескровленные немецкие дивизии с транспортными средствами исключительно на лошадиной тяге!
В письме Гитлер поблагодарил фон Клюге «за его личное участие в жестоких сражениях под Авраншем» и выразил сожаление, что не может рисковать «подорванным здоровьем» фельдмаршала «в связи с обострением положения на Западе». Письмо заканчивалось словами: «Искренне надеюсь на ваше скорейшее выздоровление и рассчитываю на вас в будущем».
Это письмо Гитлер написал уже после того, как им же был подписан указ о предании маршала суду Народного трибунала. Клюге не строил иллюзий и знал, что ждет его в ближайшем будущем. Он не мог оказать никакого реального сопротивления диктатору – время было безвозвратно упущено, на дворе был уже август, а не июль. Все, что у него осталось, – это выправка и честь, – а его единственным оружием стало перо! В прощальном письме на имя фюрера генерал-фельдмаршал фон Клюге написал:
– …Группа армий «Запад» физически не могла препятствовать прорыву союзников под Авраншем. Нам не хватало оружия и боеприпасов, а превосходство противника было подавляющим. У нас не было ни малейшего шанса. Напротив, бессмысленные приказы атаковать привели к тому, что положение на остальных участках фронта еще более усугубилось…
…Не знаю, сможет ли генерал-фельдмаршал Модель изменить положение к лучшему. Я искренне хотел бы на это надеяться…
…Мой фюрер, если бы вы приняли решение закончить войну! На долю немецкого народа выпало столько страданий, что пришло время положить конец его невообразимым мукам…
Уже через сутки противник вышел к Сене и бил прямой наводкой по КП группы армий. В 17.00 фон Клюге попрощался с немногочисленными офицерами главного штаба. Он пожал каждому руку и произнес:
– Прощайте и не поминайте лихом!
Затем машина маршала направилась на восток. В 15.00 следующего дня в штаб-квартиру группы армий пришло известие о том, что генерал-фельдмаршал фон Клюге скончался под Верденом от апоплексического удара. Ведомство Геббельса в очередной раз дезинформировало общественное мнение: на самом деле фон Клюге принял цианистый калий, ампулу с которым ему передал его зять, гауптман медслужбы люфтваффе. Фон Клюге покончил жизнь самоубийством практически на том же самом месте, где 21 июля совершил попытку самоубийства еще один участник антиправительственного заговора – генерал фон Штюльпнагель.
Глава 17. ЧЕК НА ЧЕТВЕРТЬ МИЛЛИОНА РЕЙХСМАРОК
РОММЕЛЬ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ «ДОТАЦИИ»
Есть одно очень простое объяснение непонятному «отступничеству» и колебаниям фон Клюге в решающие часы событий «20 июля». Сосредоточив в своих руках всю полноту командной власти на Западе, вместе с генералами фон Штюльпнагелем и фон Фалькенхаузеном генерал-фельдмаршал мог «взорвать» весь Западный фронт. Так почему же он этого так и не сделал? Вот что написал по этому поводу Шлабрендорф:
– Фон Клюге получил пакет, в котором находился банковский чек на 250 000 марок с собственноручной припиской Адольфа Гитлера: «Дорогой фельдмаршал, поздравляю вас с днем рождения. 125 000 марок можете вложить в строительство имения. Я отдал соответствующие указания рейхсминистру Шпееру».
Клюге депонировал чек, получил разрешение на индивидуальное строительство и, в конечном итоге, потратил деньги на собственные нужды. Нам стала известна эта история, и мы не постеснялись сказать генерал-фельдмаршалу, что, с нашей точки зрения, он имел моральное право взять эти деньги только из соображений конспирации: чтобы не вызывать подозрений у Гитлера своим отказом и не ставить под удар запланированный государственный переворот. У Клюге просто не поднялась рука на щедро одарившего его «благодетеля». Если бы покушение фон Штауффенберга закончилось смертью Гитлера, фон Клюге без колебаний влился бы в ряды заговорщиков…
Денежные дотации Гитлера были его данайским даром!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86