- Ну предупреждал же - не подсаживайте взрослых в камеры малолеток!!! Десятки же раз предупреждал!..
* * *
ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР. ЦЕНТР АЛМА-АТЫ СОРОК ТРЕТЬЕГО ГОДА
Старый, солидный трехэтажный купеческий дом.
Широкие двустворчатые двери. Слева от дверей под черным стеклом герб Казахстана, а ниже - золотые буквы: НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ КАЗАХСКОЙ ССР.
Справа от дверей такое же черное стекло, но по-казахски...
У дома НКВД несколько автомобилей - большой роскошный «линкольн», легковая М-1 «эмка», пара американских «виллисов», грузовой «студебеккер», а совсем с краю - белый фургон ЗИС-5 с надписью по бортам - «Казплодовощторг»...
* * *
КАБИНЕТ НАРКОМА НКВД КАЗАХСТАНА
В кресле наркома - потный генерал лет сорока с добрым и простоватым русским лицом.
Напротив него сидит сухопарый человек в гражданском костюме. Заметно, что сухопарый гораздо «выше» хозяина кабинета...
- ...для чего я и прилетел к вам, Алексей Степанович!
- Очень интересное решение, - пробормотал «казахский» нарком.
- К сожалению, пока единственное. К осени мы столкнемся с боевыми действиями по всему югу. А это - горы... Что противопоставить соединениям «Эдельвейс» с их альпинистами и скалолазами?
«Казахский» нарком молча и сокрушенно покачал головой.
- Значит, необходимо создать что-то очень жесткое, компактное, неожиданное. По принципу японских камикадзе. - Увидел, что нарком не понял, переспросил: - Знаете, что это такое, Алексей Степанович?
- Никак нет. Мне еще не докладывали, - смутился нарком.
- Смертники. Добровольные причем... Ну, нашим об этом знать незачем, а мы с вами - обязаны. Ибо если в ходе исполнения будущих акций кто-то из них случайно останется в живых - он становится чрезвычайно опасен как потенциальный носитель сугубо секретной информации.
- Понял. - Нарком вытер пот с шеи и лица большим платком.
- Вот мы в Главке и решили, что ваши Заилийские Алатау могут стать прекрасным ландшафтом для создания такой вот горноальпийской диверсионной школы...
- Благодарю за доверие!
- Вишневецкого вызвали?
- Так точно.
- Давайте его сюда.
Нарком нажал кнопку. В дверях неслышно появился майор НКВД.
- Полковника Вишневецкого! Через тамбур... - сказал нарком.
Человек в штатском и нарком повернулись к стене кабинета за креслом наркома. Между портретами Сталина и Дзержинского в стене была неброская дверь.
Эта дверь тихо отворилась, и в кабинет вошел крепкий бронзово-загорелый человек лет тридцати пяти. Тоже в гражданском, но не в рубашке с галстуком, а в свитере под пиджаком.
Нарком и человек из Главка встали ему навстречу.
- Заслуженный мастер спорта СССР по альпинизму полковник Вишневецкий, - представил нарком загорелого в свитере.
- Здравствуйте, Антон Вячеславович. - Штатский протянул руку.
- Здравия желаю, товарищ генерал-полковник!
- Меня зовут Николай Александрович, - сказал штатский.
- Слушаюсь, Николай Александрович.
- Присаживайтесь и почитайте вот эти разработочки... - И Николай Александрович пододвинул Вишневецкому бумаги. - Особо обратите внимание на заключения наших психологов. По-моему, там есть очень любопытные выводы.
Вишневецкий внимательно проглядел бумаги, отложил их в сторону.
- Довольно циничная штука, - сказал он.
Нарком с испугом посмотрел на Николая Александровича. Тот спокойно спустил на тормозах фразу Вишневецкого и улыбнулся:
- Вот вам и поручено возглавить эту «штуку».
- Штат? - коротко спросил Вишневецкий.
- По вашему усмотрению. Мы, конечно, отфильтруем, но... Называйте фамилии - будем снимать с фронтов, отзывать из эвакуации. Только у меня к вам просьба, Антон Вячеславович: подбором кадров займитесь лично.
- Естественно, Николай Александрович. Разрешите и мне обратиться к вам с просьбой?
- Слушаю вас.
- Месяц тому назад мы с женой похоронили десятилетнего сына. Брюшной тиф... Жена сейчас в очень тяжелом состоянии. Оставить ее на полгода не имею права. Нельзя ли определить ее куда-нибудь поблизости от меня? Чтобы я мог ее изредка навешать?
- Кто она по специальности?
- Тоже альпинист. Мастер спорта, - подсказал нарком.
- Капитан медслужбы. Травматолог, - уточнил Вишневецкий.
- Что-нибудь придумаем. Есть еще неясности? - спросил Николай Александрович.
- Когда начнет прибывать обучаемый контингент?
- Уже пара дней, как наши люди по всему Казахстану начали самый тщательный отбор этого «контингента», - усмехнулся генерал-полковник в штатском.
* * *
СЛЕДСТВЕННАЯ ТЮРЬМА. КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА ИЗОЛЯТОРА
В кабинете майора Сапаргалиева над уголовными делами подследственных сидели уже знакомый нам капитан милиции и двое в штатском: толстомордый лет сорока и худощавый, молодой, с веселым блудливым глазом.
С милицейскими они оба разговаривали на ты и покровительственным тоном, как и по сей день разговаривают сотрудники государственной безопасности с представителями органов милиции.
- Слушай сюда, капитан! - говорил молодой. - И ты, майор, постарайся врубиться... Мы же вам еще вчера поставили задачку: четырнадцать-пятнадцать лет - не старше!..
- А вы, понимаешь, нам чего напихали?! - возмутился толстомордый.
- Говорили же, чтоб обязательно сироты были, - сказал молодой, сделав ударение в слове «сироты» на первый слог. - Чтоб никаких там папы-мамы, тети-дяди, бабушки-дедушки!.. Это нам совсем ни к чему. Чтоб про его кто потом чего спрашивал...
- И чтоб статьи за ими числились самые что ни есть тяжкие! - заметил толстомордый.
- Ежели по-взрослому считать - от «десятки» и выше. А еще красивше - «расстрельная»! - вставил молодой. - Нам чем хуже - тем лучше.
- Вот такая конфигурация, понимаешь... - Толстомордый отодвинул стопку уголовных дел, оставил себе две папки. - Всего только двоих у вас и отобрали. Теперь придется по детприемникам шастать, в колониях для несовершеннолеток рыться...
- Кого отобрали-то? - спросил майор Сапаргалиев.
Толстомордый раскрыл первую папку, прочитал:
- «Чернов Константин Аркадьевич... Групповое вооруженное ограбление... Неоднократные кражи личного и социалистического имущества... Соучастие в убийствах сотрудников милиции...» Ну и так далее. Подходит, ничего не скажешь! За его - спасибо.
Захлопнул папку, раскрыл другую:
- «Тяпкин Валентин Петрович... Участие в банде... Убийство сотрудника милиции...»
- Стойте, стойте!!! - всполошился капитан. - Тяпкину нету четырнадцати!.. Ему только тринадцать... Зачем он вам?!
Толстомордый закрыл Тяпино уголовное дело, решительно сказал:
- Этот вопрос, понимаешь, мы еще вчера отработали. Ему четырнадцать - аккурат третьего апреля... Вот он в нашей внутренней тюрьме и отпразднует. Значить, мы эти два уголовных дела у вас изымем, а вы нам комнатенку подготовьте, чтобы мы могли с ими с глазу на глаз по душам потолковать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23