И не сказал ни слова, когда она легла рядом, свернувшись клубочком.
Глава девятнадцатая
На следующее утро Таш нашла Зои и Гаса оживленно сплетничающими на кухне. Зои, которая рано уехала с вечеринки, сгорала от любопытства. Гас и Пенни оставались у Хьюго до самого окончания праздника, и теперь оба, перебивая друг друга, во всех подробностях живописали пьяные безумства гостей.
У Таш, не сумевшей вовремя проснуться, был всего час, чтобы подготовить Сноба к транспортировке. Хьюго и Стефан собирались приехать в семь утра.
Слушая вполуха веселые сплетни, Таш носилась по дому в поисках чистой рубашки. Тед ночевал у Фрэнни, с которой, по всей видимости, помирился. Парень опаздывал, заслужив тем самым праведный гнев Гаса. Вчера после отъезда Таш на вечеринке произошел скандал – его устроила София, обнаружившая, что раритетное издание, которое она подарила Хьюго, используют как подставку для пива. Сам именинник вернулся на праздник через час после ухода Таш, пьяный и расстроенный. Остаток вечера он пил виски, устроившись на диване. Лисетт постоянно вертелась рядом, пытаясь уговорить его сдать дом съемочной группе.
– Она ходила за ним хвостом, – хихикнула Пенни, – все мужчины не отрывали от нее глаз, сходя с ума от зависти, а Хьюго не соизволил удостоить Лисетт даже взглядом.
– Он открыл глаза, только когда она полезла ему в штаны!.. – Гас усмехнулся и стал переодевать свитер.
– И как Хьюго отреагировал? Я о просьбе сдать дом для съемок… – говоря это, Зои почему-то взглянула на Таш. Та вспыхнула и притворилась, что ищет уздечку.
– Не знаю. – Пенни сморщила нос и кинула шипучий алкозельтцер в апельсиновый сок. – Мне кажется, у него случилось сотрясение мозга после поездки на мотоцикле с тобой, Таш. Ума не приложу, как ты могла оставить его одного с травмой головы. Все только об этом вчера и говорили.
– Он был в порядке! – Щеки Таш пылали. – Хьюго отлично двигался и говорил. Он отделался царапинами.
Пенни укоризненно взглянула на нее:
– По мне, так вы оба поступили очень неразумно.
– Зачем ты это сделала, Таш? – Зои поддержала сестру. – Уверена, Найл ни за что бы не уехал, если бы знал, что, как только за ним захлопнется дверь, ты отправишься гонять по полям с Хьюго.
– Это была игра, – вскинулась Таш. – И я полагала, что Найл вернется.
– Прости, это я виновата, – вздохнула Зои. – Мы очень долго уговаривали Руфуса выйти из машины. Найл был так заботлив, что я в благодарность предложила ему кофе. Мы разговорились и просто не заметили, как пролетело время.
– Вы пили кофе? – спросила Таш. Зои кивнула:
– Литры кофе! Найл рассказывал мне о постановке Анны Бронте, когда пришла Индия. Кьюбиты подбросили ее с вечеринки. Она как раз читает «Жителя Уайлдфелл-холла», так что они с Найлом стали делиться впечатлениями, как два зубрилы, готовящиеся поступать в Оксфорд. Найл сказал, что Индия подкинула ему новые идеи, и поспешил домой, чтобы просмотреть сценарий и сделать записи.
«А вместо этого опустошил бутылку!» – подумала Таш. Она не могла забыть слова Хьюго и хотела признаться Зои в своих страхах, но сейчас ей нужно было спешить к Снобу, чтобы подготовить его к приезду вагончика.
На тренировке в Лоэртоне Хьюго ни словом не обмолвился о прошлой ночи. Он был угрюм и почти не разговаривал с Таш, только попросил ее поторопиться, проходя пробный круг. Таш обратила внимание на то, что у него мешки под глазами.
– Вы вместе поедете на одном коне, как вчера на мотоцикле? – хихикнула Люси Филд.
– Таш никогда не доверит мне Сноба, – мрачно хмыкнул Хьюго. – Боится конкуренции.
– Вот уж я посмеялась бы, если бы ты ехал на нем с тем же мастерством, как вчера на мотоцикле!.. – съязвила Таш, отметив однако, что наездник легко перепрыгнул одну из самых сложных преград.
– Я четыре года подряд побеждал на этих соревнованиях, – фыркнул Хьюго, глядя, как она измеряет шагами расстояние между барьерами, один из которых представлял собой живую изгородь со рвом: через этот барьер, казалось, прыгаешь прямо в небо.
– Надо же, сколько новых барьеров прибавили в этом году! – Таш остановилась, чтобы не сбиться со счета.
– Значит, я возьму и их, – ответил Хьюго, едва удостоив взгляда опасную изгородь.
На предварительных состязаниях Таш смогла набрать неплохое количество баллов, учитывая, что большинство жокеев после вечеринки выступали из рук вон плохо.
– Это провокация, – ругался один из лучших наездников Великобритании Брайан Седжвик. Его широкое лицо было серым от недомогания. – Хьюго надо пристрелить.
Однако ворчуны смолкли, увидев, что выступление Хьюго – наихудшее за последние пять лет. Серфер, грациозный и легкий конь с длинными, как у кролика, ушами, напрягал их в стремлении уловить дыхание своего наездника, словно антеннами. Конь и хозяин были просто созданы друг для друга. Но сегодня, когда хозяин в расстроенных чувствах плюхнулся в седло, шоколадные уши животного были опущены. Хьюго дважды сбился с маршрута, держался в седле как любитель и чуть не упал с коня. Сделав круг, он спешился, кинул вожжи Фрэнни и ушел прочь.
В этот вечер все были подавлены. Таш приглашали на ужин в соседний вагончик, но у нее хватило сил только на звонок Найлу. Вернувшись к себе, девушка рухнула в постель, чтобы хотя бы как следует выспаться. Радовало только отсутствие Хьюго – он ночевал на ферме у друга, и Таш чувствовала себя спокойнее.
Утро следующего дня выдалось таким же промозглым. Капли дождя стекали по одежде и шлемам, бумажные номера участников намокли, и цифры размылись. Теперь жокеи, проезжая мимо судейской трибуны, громко выкрикивали свои номера.
Таш, которой выпало выступать одной из первых, пораньше вывела Сноба из стойла и отрабатывала с ним базовые приемы.
Мокрые и грязные барьеры выглядели еще более устрашающими, чем вчера. Один из них особенно волновал Таш. Перед тем, как взять этот узкий и островерхий барьер, предстояло перепрыгнуть затопленную дорогу. Учитывая, что земля была скользкая и сырая, это было примерно то же, что танцевать на льду без коньков. Барьер находился почти в самом конце манежа и требовал особого внимания.
В конюшне царило оживление. Теду удалось сполоснуть Сноба шампунем, и теперь конь сопротивлялся попыткам его вытереть, словно капризный ребенок, которого мама заставила умываться против его воли.
– Хьюго еще спит. – Тед увернулся от лязгнувших зубов Сноба. – Говорит, что теперь, когда Бодибилдер вне игры, он может проваляться до обеда.
– Счастливчик! – Таш заметила, что Сноб оторвал кусок от куртки Теда. – Он в хорошем настроении?
– Хьюго или Бод?
– Оба.
– В отвратительном.
На скачке с препятствиями Сноб повел себя весьма своевольно. Он помял две цветочные клумбы и сломал балку, перепрыгивая через барьер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
Глава девятнадцатая
На следующее утро Таш нашла Зои и Гаса оживленно сплетничающими на кухне. Зои, которая рано уехала с вечеринки, сгорала от любопытства. Гас и Пенни оставались у Хьюго до самого окончания праздника, и теперь оба, перебивая друг друга, во всех подробностях живописали пьяные безумства гостей.
У Таш, не сумевшей вовремя проснуться, был всего час, чтобы подготовить Сноба к транспортировке. Хьюго и Стефан собирались приехать в семь утра.
Слушая вполуха веселые сплетни, Таш носилась по дому в поисках чистой рубашки. Тед ночевал у Фрэнни, с которой, по всей видимости, помирился. Парень опаздывал, заслужив тем самым праведный гнев Гаса. Вчера после отъезда Таш на вечеринке произошел скандал – его устроила София, обнаружившая, что раритетное издание, которое она подарила Хьюго, используют как подставку для пива. Сам именинник вернулся на праздник через час после ухода Таш, пьяный и расстроенный. Остаток вечера он пил виски, устроившись на диване. Лисетт постоянно вертелась рядом, пытаясь уговорить его сдать дом съемочной группе.
– Она ходила за ним хвостом, – хихикнула Пенни, – все мужчины не отрывали от нее глаз, сходя с ума от зависти, а Хьюго не соизволил удостоить Лисетт даже взглядом.
– Он открыл глаза, только когда она полезла ему в штаны!.. – Гас усмехнулся и стал переодевать свитер.
– И как Хьюго отреагировал? Я о просьбе сдать дом для съемок… – говоря это, Зои почему-то взглянула на Таш. Та вспыхнула и притворилась, что ищет уздечку.
– Не знаю. – Пенни сморщила нос и кинула шипучий алкозельтцер в апельсиновый сок. – Мне кажется, у него случилось сотрясение мозга после поездки на мотоцикле с тобой, Таш. Ума не приложу, как ты могла оставить его одного с травмой головы. Все только об этом вчера и говорили.
– Он был в порядке! – Щеки Таш пылали. – Хьюго отлично двигался и говорил. Он отделался царапинами.
Пенни укоризненно взглянула на нее:
– По мне, так вы оба поступили очень неразумно.
– Зачем ты это сделала, Таш? – Зои поддержала сестру. – Уверена, Найл ни за что бы не уехал, если бы знал, что, как только за ним захлопнется дверь, ты отправишься гонять по полям с Хьюго.
– Это была игра, – вскинулась Таш. – И я полагала, что Найл вернется.
– Прости, это я виновата, – вздохнула Зои. – Мы очень долго уговаривали Руфуса выйти из машины. Найл был так заботлив, что я в благодарность предложила ему кофе. Мы разговорились и просто не заметили, как пролетело время.
– Вы пили кофе? – спросила Таш. Зои кивнула:
– Литры кофе! Найл рассказывал мне о постановке Анны Бронте, когда пришла Индия. Кьюбиты подбросили ее с вечеринки. Она как раз читает «Жителя Уайлдфелл-холла», так что они с Найлом стали делиться впечатлениями, как два зубрилы, готовящиеся поступать в Оксфорд. Найл сказал, что Индия подкинула ему новые идеи, и поспешил домой, чтобы просмотреть сценарий и сделать записи.
«А вместо этого опустошил бутылку!» – подумала Таш. Она не могла забыть слова Хьюго и хотела признаться Зои в своих страхах, но сейчас ей нужно было спешить к Снобу, чтобы подготовить его к приезду вагончика.
На тренировке в Лоэртоне Хьюго ни словом не обмолвился о прошлой ночи. Он был угрюм и почти не разговаривал с Таш, только попросил ее поторопиться, проходя пробный круг. Таш обратила внимание на то, что у него мешки под глазами.
– Вы вместе поедете на одном коне, как вчера на мотоцикле? – хихикнула Люси Филд.
– Таш никогда не доверит мне Сноба, – мрачно хмыкнул Хьюго. – Боится конкуренции.
– Вот уж я посмеялась бы, если бы ты ехал на нем с тем же мастерством, как вчера на мотоцикле!.. – съязвила Таш, отметив однако, что наездник легко перепрыгнул одну из самых сложных преград.
– Я четыре года подряд побеждал на этих соревнованиях, – фыркнул Хьюго, глядя, как она измеряет шагами расстояние между барьерами, один из которых представлял собой живую изгородь со рвом: через этот барьер, казалось, прыгаешь прямо в небо.
– Надо же, сколько новых барьеров прибавили в этом году! – Таш остановилась, чтобы не сбиться со счета.
– Значит, я возьму и их, – ответил Хьюго, едва удостоив взгляда опасную изгородь.
На предварительных состязаниях Таш смогла набрать неплохое количество баллов, учитывая, что большинство жокеев после вечеринки выступали из рук вон плохо.
– Это провокация, – ругался один из лучших наездников Великобритании Брайан Седжвик. Его широкое лицо было серым от недомогания. – Хьюго надо пристрелить.
Однако ворчуны смолкли, увидев, что выступление Хьюго – наихудшее за последние пять лет. Серфер, грациозный и легкий конь с длинными, как у кролика, ушами, напрягал их в стремлении уловить дыхание своего наездника, словно антеннами. Конь и хозяин были просто созданы друг для друга. Но сегодня, когда хозяин в расстроенных чувствах плюхнулся в седло, шоколадные уши животного были опущены. Хьюго дважды сбился с маршрута, держался в седле как любитель и чуть не упал с коня. Сделав круг, он спешился, кинул вожжи Фрэнни и ушел прочь.
В этот вечер все были подавлены. Таш приглашали на ужин в соседний вагончик, но у нее хватило сил только на звонок Найлу. Вернувшись к себе, девушка рухнула в постель, чтобы хотя бы как следует выспаться. Радовало только отсутствие Хьюго – он ночевал на ферме у друга, и Таш чувствовала себя спокойнее.
Утро следующего дня выдалось таким же промозглым. Капли дождя стекали по одежде и шлемам, бумажные номера участников намокли, и цифры размылись. Теперь жокеи, проезжая мимо судейской трибуны, громко выкрикивали свои номера.
Таш, которой выпало выступать одной из первых, пораньше вывела Сноба из стойла и отрабатывала с ним базовые приемы.
Мокрые и грязные барьеры выглядели еще более устрашающими, чем вчера. Один из них особенно волновал Таш. Перед тем, как взять этот узкий и островерхий барьер, предстояло перепрыгнуть затопленную дорогу. Учитывая, что земля была скользкая и сырая, это было примерно то же, что танцевать на льду без коньков. Барьер находился почти в самом конце манежа и требовал особого внимания.
В конюшне царило оживление. Теду удалось сполоснуть Сноба шампунем, и теперь конь сопротивлялся попыткам его вытереть, словно капризный ребенок, которого мама заставила умываться против его воли.
– Хьюго еще спит. – Тед увернулся от лязгнувших зубов Сноба. – Говорит, что теперь, когда Бодибилдер вне игры, он может проваляться до обеда.
– Счастливчик! – Таш заметила, что Сноб оторвал кусок от куртки Теда. – Он в хорошем настроении?
– Хьюго или Бод?
– Оба.
– В отвратительном.
На скачке с препятствиями Сноб повел себя весьма своевольно. Он помял две цветочные клумбы и сломал балку, перепрыгивая через барьер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90