- Ты не поверишь, сколько смерти содержал этот кусочек титана, змея,
- продолжал он. - Достаточно, чтобы убить нас всех!
Змея с трудом приподняла голову в ответ на слова старика.
- Томасу Малвани устроили шикарные похороны, белые люди со всего
света съехались на них. Вскоре возник этот фонд его имени для исследования
космоса. А потом за дело взялись важные господа. Они все сделали тихо, так
что никто ничего не знал. С каждым годом фонд готовил все больше
астронавтов, и все больше среди них было негров. Сначала они появились на
Станции, затем в Луна-Сити, а потом, наверное, и на Марсе... Вот тут-то,
похоже, этому куску титана и надоело ждать. Негры попытались захватить
Станцию, они овладели Луна-Сити и, возможно, Марсом. Тогда они обратились
ко всем, кто оставался на старой зеленой Земле, и к белым, и к черным, и
сказали - мы здесь, наверху, а вы там, внизу, у нас есть ракеты и кнопка,
которую можно и нажать, если что.
Старик тяжело вздохнул.
- Конечно, такие разговоры не могли никому понравиться. Вот почему
нет теперь ни Станции, ни Луны на небе, а зеленая Земля опустела и
превратилась в сморщенную старуху. Вот почему здесь остались только я и
ты, а говорим мы об этом непростом кусочке титана.
Старик потерял равновесие и упал. Змея попробовала было пустить в ход
свою гремучку, но не смогла даже пошевелиться. Старик с большим трудом
приподнялся и прижал ладонь к тому месту на груди, где выпирала сломанная
кость. Затем он нащупал что-то в кармане.
- Смотри-ка, - сказал он змее. - Этому куску металла цены нет. За ним
десять тысяч лет истории. Погляди на него хорошенько.
Пуля была сплющена и скручена. Он швырнул ее в змею, и та приняла ее
с присущим ей фатализмом.
Старик снова повернулся к викордеру. На этот раз тот заработал с
первой попытки.
- Друзья! - произнес Томас Малвани, и голос его дрогнул от волнения.
- Братья и сестры! Наши прадеды были рабами, наши отцы - гражданами
второго сорта. Мы помним об этом. Но мы - соль земли...
Слезы текли по лицу старика, унося с собой драгоценную влагу.
Он смотрел на красивое лицо на маленьком экране и тихо стонал:
- Сынок, мой сынок!
1
Кимри пробирался сквозь блистающий алмазами дождевых капель лес. Он
был счастлив, как может быть счастлив юноша, впервые вырвавшийся на
свободу. Он забыл, что был в лесу в полном одиночестве. Он забыл, что Ной
Лантис находился от него во многих киметах. Он не думал о том, что король
может вспомнить о нем. Кимри не волновало даже, что кто-то другой в эту
ночь может лежать рядом с прекрасной Йоселиной.
Время от времени он обращался к Готфреду с молитвой о духовном
напутствии. Ответа он не получал, от чего, впрочем, испытывал только
облегчение.
Лес был напоен влагой. Плащ из ярких перьев насквозь промок под
мелким дождем, а кожаные треугольники спереди и сзади, символ зрелости,
влажно шлепали по коже. Земля чавкала под подошвами сандалий, а от лезвия
копья валил пар.
Вокруг бушевала жизнь кричали птицы и обезьяны, лианы уходили высоко
в серое небо, нависшее над головой. Лес был прекрасен и юн. Ранним утром
он казался только что созданным творцом всего сущего.
Вдруг Кимри снова услышал этот ужасный шум. Но сейчас он не спал, как
в первый раз, и не мог принять его за сновидение. Шум был похож на гром, и
все же не был громом. Такого он еще никогда не слышал.
Казалось, огромный нож рвет над его головой воздух. От этого звука у
него заболели уши и заломило в висках. Лес в ужасе замер. Птицы и обезьяны
замолкли. Казалось, страх парализовал все живое. В этом звуке была вечная
смерть, а может, вечная жизнь, или то и другое вместе.
Замерев, Кимри пытался сквозь листву разглядеть, что там происходит.
Но серая пелена скрывала все.
Иногда небо бывало голубым, но редко. Иногда дождь переставал, но и
это случалось нечасто. По ночам серая пелена куда-то исчезала, и порой
взгляду открывалось сияющее великолепие звезд. Жрецы учили, что звезды -
это другие миры, что каждая звезда - это огонь, горящий в пустоте,
обогревающий иные леса, иные царства, иных людей...
Шум стих. Кимри перевел дыхание. Вскоре и лес стряхнул с себя
оцепенение и вернулся к жизни.
Он сел на ствол упавшего дерева и задумался о том, что так занимало
его мысли: согласиться на кастрацию и стать жрецом или остаться воином и
мужчиной, но навеки отказаться от древнего знания?
Гигантский питон, свернувшийся кольцом в ветвях дерева у него над
головой, наверное, думал, что Кимри о нем и не подозревает. Кимри же, хотя
и думал о своем, натренированным глазом охотника давно заметил его. И
когда тяжелое чешуйчатое тело, готовое задушить в смертельном объятии
всякого, кто попадался на его пути, упало ему почти на голову, Кимри успел
отскочить. Не притронувшись к копью, он перебил змее позвоночник у самой
головы голой пяткой.
Торжествуя, он стоял над бьющимся в конвульсиях бронированным
чудовищем, сожалея, что не сможет дотащить его до Ной Лантиса. Эта победа
принесла бы ему немало почестей, и не только от женщин.
Но Кимри недолго предавался сожалению. Прежде, чем затих удав, снова
возник шум. Но на этот раз он был еще громче. Кимри бросился на землю и
зажал ладонями уши, но шум, как сверло, ввинчивался ему в голову, готовый
разорвать ее на части. Не в состоянии больше переносить эту пытку, Кимри
слабой рукой пытался нащупать копье, чтобы навсегда покончить с этой
мукой, как вдруг яростный грохот перешел в обычный рев, напоминающий рев
водопада, низвергающегося в ущелье с большой высоты.
Он поднял глаза и увидел огонь в небе. Огонь был сначала белым, зачем
стал желтым, а потом красным. Сверкающие брызги его падали в лес, гасли во
влажной листве с шипением и треском.
В его пораженном ужасом воображении мелькнула мысль о наказании,
ниспосланном ему за преступное бегство, мысль, что наступает конец света.
Но рев затих прежде, чем безумие успело поглотить его помутившееся
сознание. Кимри, обессилевший, лежал на земле. Рядом распростерся мертвый
удав.
2
Семидесятитрехдневный перелет подошел к концу. Перелет, за которым
изо дня в день следили миллионы оставшихся дома сограждан. Перелет,
который наверняка войдет в историю. Вот сейчас, наконец, они видят на
своих экранах цветное, стереоскопическое изображение этой несчастной,
истерзанной, обезлюдевшей планеты. Правительство будет довольно - его план
осуществился, а ванеисты будут рады - их ожидания оправдались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43