- За нами не пропадет. На каждую - по составчику. Якорь мне на шею и в воду, если так не будет!
- Посмотрим, посмотрим.
Николай Яковлевич смотрел на веселого Федю, а перед глазами его стоял веснушчатый, синеглазый, с русым непослушным чубчиком, в котором вечно что-нибудь застревало - то пух тополиный, то сосновая иглица, то яблочное семечко, - Митя Тарас. Незаметный, молчаливый, всегда с полусонным выражением на лице, всегда что-то жующий, с виду беспомощный, как он выдержал на допросах?
- Я отчаливаю, - сказал Федя. - Час поздний.
Николай Яковлевич встрепенулся, крепко пожал Механчуку руку. Кто знает, может, это их последняя встреча? Рисковать приходится каждую минуту. Вот он, Федя, сейчас пойдет домой. Но разве можно быть уверенным, что по дороге автоматная очередь или винтовочный выстрел патруля не уложат его возле забора? А он, Нагибин? Сегодня ночует в этой хате, а завтра может очутиться в холодной одиночной камере - пересыльном пункте на тот свет...
- Ты скажи, Федя, своим ребятам, чтобы шли ночевать домой. Теперь можно...
В голосе его была с трудом скрываемая горечь.
- Добро, товарищ Смелый.
- Не рискуйте зря. Будьте осторожны.
- Осторожного и бог бережет. Вы это тоже помните.
Федя взялся за ручку, открыл дверь и шагнул в темноту.
За окном плыла черная ночь.
9
Цыганок не плакал, когда узнал о смерти Мити Тараса. Не было слез. В груди что-то сдавило горячим комом, окаменело.
В том, что погиб Митя, он чувствовал свою вину. "Если бы я не взял проклятый ящик с шоколадом, Митька был бы жив, - мучился он угрызениями совести. - А теперь Митьки нет. Как же это, а?"
Ваня не мог свыкнуться с мыслью, что Митьки, доброго и молчаливого Митьки, нет в живых. Не верилось, что уже никогда не увидит, как он вытаскивает из-за оттопыренной пазухи грушу, яблоко или сухарь. Неужели он никогда не услышит его тихого голоса? А может, это только жуткий сон? Стоит только оглянуться и... Но нет, Митьки не было. Рядом сидел на скамье мрачный Гриша Голуб. Сидел и царапал ногтем стол.
- Ваня, он держался до последнего, - вдруг тихо сказал он. - Я бы, наверно, не смог. Нет, видать, не выдержал бы...
"А выдержал бы я? - подумал Цыганок. - Митька, такой безобидный и добрый, стойко выдержал все допросы и погиб, не сказав ни слова. А я? Неужели ползал бы на коленях и просил пощады?"
- Мы, Ваня, всегда будем помнить его...
"Да, Гриша, мы будем его помнить, пока будем жить..."
- Просто не верится, что Митьки нет. Был живой и вдруг - мертвый... Это страшно, Ваня...
"Да, Гриша, это очень страшно".
- И кто это придумал войну? Зачем она людям? Кому надо, чтобы люди убивали друг друга?..
"Сволочи, Гришка, те, кто начал эту войну. Вот пришли в город немцы. Кто их сюда просил? Кому нужен их гнусный "новый порядок"? Они повесили Володьку Виноградова. А теперь вот и Митьки нет..."
- Когда же, наконец, кончится война?
"Не знаю, Гришка. Красноармейцы, покидая город, говорили, что скоро вернутся назад. Но почему-то так и не возвращаются. А немцы кричат, что уже видят в биноклях Москву. Они брешут, эти гансы!"
- Если бы ты знал, как хочется домой! Мама, наверное, выплакала все глаза...
"Да, Гришка. Две недели мы прячемся в этой хатке бабкиного брата. Ты, Гришка, еще обнимешь свою мать. Но уже никогда не обнимет свою Митька..."
- Ваня, чего ты молчишь? Я говорю, говорю, а ты истуканом сидишь. Оглох, что ли?
Цыганок молча встал, направился в угол, где стояло ведро. Зачерпнул кружкой воды, жадно напился и полез на печь.
- Ваня, ты чего? Может, заболел?
- А ты доктор?
- Я доктор! - засмеялся кто-то у порога. - Как живете, братишки? Чего носы повесили? Ну-ка, одевайтесь и полным ходом - по домам!
Ваня высунул голову из-за печной трубы. У дверей стоял и улыбался Федя Механчук.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
1
Грузовая машина, раскрашенная желто-зелеными пятнами, остановилась у самого тротуара. Из кабины вылезли пожилой солдат-шофер и подвижный низкорослый лейтенант.
- Ком, - позвал шофера офицер и направился во двор каменного здания. Шнэль!
Неуклюжий долгорукий солдат неохотно заковылял за лейтенантом. На серой стене дома белела еще довоенная надпись: "Маша+Гриша". Офицер ткнул в нее пальцем, что-то сказал шоферу и захохотал. Солдат хмуро посмотрел на стену и отвернулся.
Цыганок подождал, пока немцы не скрылись за углом, кинул глазом по сторонам. "Успею! - мелькнуло у него в голове. - Только бы из дома не вышли..."
Он подбежал к машине, вскочил на подножку и открыл дверцу кабины. В углу, там, где сидел офицер, висела планшетка. Над ней чернела хлопчатобумажная сумка. В кабине горько пахло сигаретным дымом.
Ваня с коленями взобрался на сиденье, закрыл дверцу. Дрожа от возбуждения, схватил планшетку, затолкал ее за пазуху. "А в этой сумке что?" Он расстегнул ее и увидел гофрированную резиновую трубку и стекла очков. "Противогаз! - обрадовался Цыганок. - Вот так фокус!"
Федя Механчук не раз просил ребят добыть противогаз новейшего образца. Так приказали из леса. Но раздобыть противогаз пока никому не удавалось. И вот удача улыбнулась Цыганку. "Повезло, - подумал он, срывая с крючка сумку. - Не ожидал".
Ваня надел на плечо противогаз. В то же мгновение услышал гортанные голоса немцев.
Из-за угла дома вышел солдат. Наклонившись в сторону, он тащил огромный желтый чемодан. За ним, что-то лопоча, катился офицер.
Ваня рванул ручку вверх и похолодел - дверца не открывалась.
Немцы подходили к машине. Мелькнула в боковом стекле голова шофера. Зазвенела цепь, хлопнул задний борт, в кузове что-то стукнуло.
В отчаянии Ваня жиманул ручку вниз. Дверца бесшумно и легко открылась. Цыганок, как мешок, вывалился на дорогу прямо под ноги офицера.
Гитлеровец испуганно вскрикнул, отскочил в сторону.
Ваня подхватился и ринулся к забору. Сумка с противогазом болталась внизу, била по лодыжкам.
- Хальт! - пронзительно, бабьим голосом закричал лейтенант.
Цыганок заметил, что вдоль забора к нему бегут два полицейских. "Откуда они взялись?" - успел подумать Ваня и прыгнул вниз. Грохнул выстрел. От доски забора, почти у самого плеча Цыганка, отлетела щепка. Он вскочил с земли и кинулся по картофельной ботве к кирпичному сараю.
Сзади затрещал забор.
Цыганок на бегу оглянулся. За ним мчались два полицейских и шофер.
Цыганок метнулся влево, за сарай, и едва не влетел в яму уборной. Подхватил противогаз под мышку и помчался к следующему забору. С ходу взлетел на него, закинул одну ногу, вторую.
- О-о, майн гот!
"Шофер вскочил в яму! - повеселел Ваня. - Будут вытаскивать. Бобики немца не бросят".
Еще раз оглянулся. По ботве бежал один полицейский. "Собака! Нет моего браунинга..."
Ваня спрыгнул с забора на грядку зеленого лука и кинулся вправо, к кустам красной смородины. На бегу сбросил сумку с противогазом, вытащил из-за пазухи планшетку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49