Выбил секиру из рук стрельца. Выбил одну секиру, но рядом уже другая. Нависла она над самим Телегиным. Смотрит железным жалом. Миг, и быть бы в беде Телегину. Но рядом Иван Сорока. Ловок в бою Сорока. Выкинул саблю навстречу удару. Выбил секиру из рук стрельца.
Улыбнулись друзья друг другу.
Ещё шаг, и быть бы казакам на стене.
И в эту секунду...
У Милославского был отряд лучников. Их стрелы и при первой атаке положили немало казацких голов. Били они и сейчас без промаха.
Выскочил лучник на стену кремля. Простилась стрела с тетивой. Пробила Сороке грудь, достала грудь и Телегина.
Рухнули вниз казаки.
На волжском обрыве, в общей могиле, спят они вечным сном. Два казака, два разинца. Запорожский казак и казак донской. Иван Сорока и Фрол Телегин.
Ходит над ними солнце. Ходит над ними месяц. Звёзды им с неба светят. Плещет о берег Волга. Ветры бегут над обрывом. Песни о дружбе казацкой поют.
БАБКА
Явилась к Разину бабка. Старая-старая. Согнулась от возраста бабка. Без клюки шагу ступить не может.
– К тебе пришла, атаман. В войско твоё казацкое.
– Эка шутница ты, старая! - рассмеялся Степан Тимофеевич.
– К тебе, к тебе, принимай, - повторила старуха. И даже клюкой о землю пристукнула.
– Ну и ну, - покачал головой Степан Тимофеевич. - Ты что же, саблей казацкой владеть умеешь?
– Нет, не умею.
– Может, стрельбе из пищалей обучена?
– Не приведи господи, - закрестилась старуха.
– Так, может, в пушкарном деле ты мастерица великая? - усмехнулся Разин.
– Нет, - заявила бабка. - Я слово волшебное знаю.
– Волшебное слово?
– Его, его, отец атаман. То слово страх из людей изгоняет.
Глянул искоса на бабку Степан Тимофеевич, задумался. А дело всё в том, что в войсках у Разина много было таких, кто впервые ходил под пули. Вот и попадались порой людишки, на которых страх находил перед боем.
Запомнился Разину случай. При штурме Симбирска приметил он парня. Парень как парень. Молод и строен. Не хуже любого другого скроен. Только страх у него в глазах. Пристроился парень сзади всех прочих. Шепчет:
– Царица небесная, матерь божья... - то есть храбрости парень просит.
Не помогла царица небесная. Не послала храбрости парню. Не сдвинулся бедный с места. Мало того - весь бой просидел в кустах.
Посмотрел на бабку Степан Тимофеевич:
– Ладно, умельство твоё испробуем. - Показал он бабке на трусливого парня: - Начинай вот хотя бы с этого.
На следующий день при штурме кремля Разин стал наблюдать за парнем. Парень как парень, молод и строен. Не хуже любого другого скроен. Только новое что-то в парне. Где же страх у него в глазах?
Двинулся парень со всеми в атаку. На стены Симбирска геройски лазил. Цел-невредим вернулся.
– Вот это да! - не сдержался Разин.
Слух о том, что появилась в войсках ворожея, быстро прошёл между разинцами. Немало людишек ходило к бабке. И каждый потом - в героях. Поражался такому Разин. Сам в волшебную силу старухи уверовал. Вызвал Степан Тимофеевич бабку:
– Колдовство-то твоё откуда? Волшебное слово в чём?
Усмехнулась Разину бабка, потянулась к атаманскому уху:
– Колдовства-то, родимый, нет.
– Как нет?! Своими глазами видел.
Вновь усмехнулась бабка:
– Доброе слово сказать перед боем - вот и будет волшебное слово.
ГОВОРИЛ МАКАР САЗОНОВ
– Ну, братцы, прощайте. Спасибо за хлеб, за соль, за дружбу, говорил Макар Сазонов. - Путь вам удачный, дальний, а я пришёл. Деревенька моя рядом. Речка у нас Свияга. - Был Сазонов из этих мест, из Симбирской округи. - Город я взял. А кремль и без меня осилите.
Случай ухода из разинской армии был не первым. Уходили люди и под Саратовом, и под Самарой, и во многих других местах. Покидали боевые отряды по одному, по два и даже целыми группами.
Добирались, как Макар Сазонов, до родных мест и расходились.
– Мы своё сделали, - говорили они. - Спасибо отцу атаману. Наша земля свободна. Пусть за другие места повоюют теперь другие.
Тянуло крестьян к дому, к земле. А тут ко всему поход совершался летом. Созрели хлеба. К хлебам мужиков манило. Убирать, молоть, на зиму припасы делать.
Разин удерживал и не удерживал. Понимал он мужицкую душу. Да и ведь силой людей не возьмёшь.
– Не держу, - говорил Разин. - Однако торопитесь. Рано бежите к стойлам. Рано. Тем, что пришли домой, дело ещё не кончилось.
Правда, войско всё время росло. Одни уходили, зато приходили другие. Но новый народ был необстрелянным. Без нужной военной выучки. В походах незакалённый. Ему и цена другая. Войско от этого слабло.
С Макаром Сазоновым Разин завёл более крутой разговор.
– Уходишь?
– Отпусти, отец атаман. Тутошний я, симбирский. Да я же своё сработал.
Разин вскипел:
– Работнички! А кому же Казань, Нижний, Владимир брать? Кому из Москвы выжигать боярство?!
– Да там же народ казанский, нижегородский... Каждому, стало, и брать своё. Найдутся и там людишки.
– "Своё"! - ругнулся Степан Тимофеевич. - Да если все врозь, что же у нас получится! Сила, считай, не в пальцах, а в кулаке. - Потом сказал уже тише: - Тут надо один к одному. Побьют нас бояре порознь.
Однако Сазонов всё же ушёл. Барин из их деревеньки бежал. Прибыл Макар домой - благодать. Мирно журчит Свияга. Для тебя и земля, и воля. Солнце тебе на небе.
Только рано радовался Сазонов. На помощь засевшему в Симбирском кремле воеводе Ивану Милославскому спешили царские войска. Вёл их снова князь Юрий Барятинский, тот самый, побитый Разиным в первом бою.
Один из дворянских отрядов и ворвался в деревню, в которой жил Макар Сазонов.
Схватили дворяне Макара. Люто его пытали. А потом для страха другим повесили.
Вспомнил, погибая, Макар Сазонов слова Разина, вспомнил, да поздно.
"ХОТЕЛОСЬ ЛЮДЯМ В ТАКОЕ ВЕРИТЬ"
Побился Оскарка Чертёнок с казаками об заклад, что первым ворвётся в Симбирск.
За первой атакой была вторая. Однако держался симбирский кремль.
– Эх, пушек мало, пушек! - сокрушался Степан Тимофеевич.
Плохо было не только с пушками. Пищаль одна на десятерых. Пистолет один на целую сотню. Ходят разинцы в атаку с топорами, копьями, вилами.
Чтобы сберечь людей, дал Разин отбой к атакам.
Решил Разин рядом с одной из сторон кремля, поближе к стене, насыпать высокий вал. А потом от этого вала протянуть переходы к стене. И по переходам на стены кремля ворваться.
Две недели готовили восставшие вал. Насыпали его и ночами и днями.
Вместе со всеми работал и Оскарка Чертёнок. Таскал мешком землю. Бегал проворно. Казалось, лапти земли не касались.
Началась осень. Низко над Волгой ползли облака. На улицах ветер бросался пылью.
В один из таких непогожих дней примчался к Разину всадник:
– Отец атаман, боярское войско идёт к Симбирску.
Это к Симбирску подходил князь Юрий Барятинский.
Через день снова гонец:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24