Наудус от изумления разинул рот:
«Странно, очень странно! Человек, не спросясь, забрался к ним в машину, подвел их под пули, заразил („Возможно, заразил“, – торопливо успокоил он самого себя) чумой, а они предлагают ему взаймы денег! Конечно, в этом есть с их стороны какой-то расчет, но какой именно?..»
Они не успели еще сделать и мили, как услышали тоненькое приближающееся жужжание.
– Жуки! – воскликнули в один голос супруги Гросс и Наудус и стали закрывать окна машины. – Майские жуки!.. Целый рой!..
– Может, все-таки, поймать жучка-другого, а, фрау Гросс? – через силу пошутил профессор, чтобы поднять настроение жены, и перевел машину на полный газ.
Но, несмотря на то, что машину от бешеной скорости швыряло из стороны в сторону, жужжание неумолимо приближалось, росло, густело и вскоре заполнило громовым ноющим рокотом все кругом.
– Хороши жуки! – облегченно рассмеялся давно уже улыбавшийся профессор. – Самые натуральные самолеты. Бомбардировщики! Один, два, три, четыре…
Все трое высунулись из вновь раскрытых окон машины и с наслаждением вслух, громко, как дети, только что овладевшие упоительной тайной счета, считали гремевшие над ними самолеты, счастливо подмигивая друг другу, словно это было бог весть какое счастье и невидаль наблюдать, как мчатся в безопасности над атавской землей атавские металлические чудища, предназначенные для убийства и разрушений во славу кентавра.
Бомбардировщики прогремели, постепенно затихая, пока не растаяли в узеньком грязно-голубом зазоре между унылой, серой пеленой поля с маленькими серыми зубчиками домов на самом горизонте и низкой темно-сизой кровлей тяжких сплошных туч.
– Значит, в Кремп? – переспросил профессор. – Едем в Кремп.
– Только где мы там остановимся? – фрау Гросс озабоченно пожала плечами. – В гостинице нам сейчас уже нельзя. Все-таки мы вроде как бы заразные. Зачем людей заражать…
– Это ты права, – согласился он и сбавил скорость.
– Меня вы не заразите, – учтиво заметил Наудус.
– Вам мы, конечно, не опасны, – отвечала профессорша с наивозможнейшей язвительностью. – Что правда, то правда.
– Я это в том смысле, что не согласитесь ли вы оказать мне честь и остановиться у меня?
– А что ж, – сказала она, почти не задумываясь. – И окажем.
– Не знаю только, понравится ли вам моя квартира…
– Понравится. У нас на луне народ нетребовательный.
«Даже для приличия не подумала отказаться». Наудус был покороблен этим обстоятельством, хотя приглашал их от всего сердца и был бы искренне огорчен, если бы они не приняли его приглашения.
– Если удастся сразу сделать эти прививки, – обернулся к нему профессор, – мы у вас задержимся часок-другой, не больше.
– Хоть месяц! Я вам так обязан… Только боюсь, что вам у меня покажется слишком бедно…
Вот уж в чем Наудус кривил душой! Он не сомневался, что мебель в его квартире не может не понравиться самому привередливому человеку. Конечно, если он не из дома Перхоттов или Падреле. Ах, как хорошо, что он додумался в свое время приобрести мебель в рассрочку на три года!
Молча и не спеша они проехали километров десять, не встретив ни одной машины. Это оправдывало опасения профессора. По всей вероятности, где-то северней Кремпа уже действовал новый заградительный кордон. Ну что ж, тем более спешить было некуда.
И вдруг откуда-то из-за горизонта со стороны Монморанси и Кремпа донесся еле слышный частый дробный треск, перемежавшийся размеренным и четким похлопыванием, словно кто-то молотком загонял в фанеру железные гвозди. Стукнет раз-другой, отдохнет и снова стукнет несколько раз.
Супруги Гросс молча переглянулись. Наудус заерзал на заднем сиденье:
– Там, впереди, пулеметы!
Гросс остановил машину, чтобы получше прислушаться.
– И пушки, – добавил он.
– Заградительная застава? – с дрожью в голосе спросил Наудус.
– Сколько отсюда до Кремпа? – не отвечая на вопрос, спросил профессор.
– Километров тридцать пять.
– Значит, не застава.
– Будем поворачивать? – спросила профессорша.
– А куда? Поедем потихоньку. Повернуть всегда успеем.
Они снова тронулись в путь, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться. Стрельба усиливалась, учащалась и приближалась.
Вскоре они заметили самолеты (отсюда казалось, будто они все – и истребители и бомбардировщики – сбились в беспорядочную кучу), искорки, вспыхивавшие вокруг самолетов, крутые, нетаявшие белоснежные комочки дыма. Как и у всех, кому привелось наблюдать картину этого боя, у наших путешественников поначалу создалось впечатление, что наверху происходят воздушные учения. Но вот в дыму и пламени завертелся и грохнулся вниз один, потом другой самолет; на земле занялись первые пожары.
– Занятно! – пробормотал профессор, притормаживая машину. – В высшей степени занятно…
– Боже мой! – простонал Наудус. – Она может погибнуть!
– Ваша невеста?
– Моя мебель! Я еще за нее не выплатил, и она у меня не застрахована…
– Я думал, вы беспокоитесь о невесте, – брезгливо сказал Гросс.
– Я и беспокоюсь о невесте: на какие деньги мы будем жить, если придется еще почти два года платить за мебель, которой уже нет!
– Тьфу! – рассердился профессор. – То мебель, то невеста. Кто вам в конце концов дороже?
– Вы не должны были этого говорить, сударь! – чуть снова не расплакался Наудус, но выглянул на дорогу и озабоченно промолвил:
– Лучше бы вам остановиться здесь.
– Здесь?
– Да, на дороге. Я сбегаю к велосипедному заводу и вернусь сюда с Энн. Она там…
Профессор Гросс томился в нерешительности. Жаль было этого парня с его бестолковым метанием между неоплаченной мебелью и невестой, но и рисковать неблагоразумно. И скорее всего просьба Наудуса осталась бы неудовлетворенной, если бы метрах в шестистах позади среди чистого поля не грохнулся еще один самолет.
– А кто его знает, с какой стороны смерть ближе! – Гросс в сердцах махнул рукой.
В это время, сотрясая окрестности взрывами, упали еще два самолета: один – в километре позади машины, другой приблизительно на таком же расстоянии впереди.
– Решено: в Кремп! – крикнул профессор жене, словно она находилась где-то очень далеко. – Хоть человеку поможем.
Профессорша молча кивнула головой.
Не замедляя хода, влетели в охваченный пожарами Монморанси, проскочили по обезлюдевшей улице, промелькнули мимо пылавшего кремпского вокзала и снова оказались на пустынной автостраде. Гросс то и дело бросал быстрые взгляды на жену. Она сидела очень ровно, плотно поджав губы, и только то, как судорожно она прижалась к спинке сиденья, когда невдалеке с грохотом взметнулась высокая стена щебня и пыли, свидетельствовало, что внешнее спокойствие давалось ей совсем не легко.
– Вот здесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128