Его охватил сухой жар,
лихорадка обметала губы. Билли все порывался поползать по нему,
впору было отгонять палкой. Хозяин гостиницы привел фельдшера,
такого же старика, как он сам. Старичок долго трогал тонкими,
похожими на бамбук пальцами плечи и грудь Глеба, прикасался к
мокнущему вдавленному звездообразному шраму, вздыхал. Потом
сказал, что надо накладывать дегтярную мазь, сейчас он ее
пропишет, а аптекарь к обеду сделает, а вообще-то не обойтись без
операции. Но это нужен госпиталь, нужны настоящие врачи, а не
бедные сельские фельдшера...
Потом Глеб будто бы задремал, Светлана подхватила Билли и
вышла в холл. Полковник сидел в разлохмаченном, как старый веник,
плетеном кресле. Увидев Светлану, он встал.
- Присаживайтесь, леди. Что сказал доктор?
- Что нужна операция.
- Черт! - полковник ударил кулаком по бедру. - Как раз в тот
момент, когда возникли настоящие проблемы!..
- А до сих пор, значит?..
- До сих пор, прекрасная моя, были детские шалости и мелкий
дождик. Да когда же оно кончится, это невезение...
- Я бы назвал это иначе, полковник, - Глеб стоял в дверях.-
Вы получили какие-то особые известия?
- Вот, прочтите,- полковник подошел к нему и подал бланк
телеграммы.
Глеб прочел: раз и еще раз.
- Больше месяца назад,- сказал он. - Я как раз плыл домой.
- Да, - сказал полковник. - Они уже, очевидно, на месте.
- Или на подходе.
- Все равно. Мы ничего не сможем... просто не успеем.
- Вы так думаете? - Глеб посмотрел на полковника, потом на
Светлану, и она вздрогнула: глаза у него были безумные. - Есть
один способ - и кто мы будем, если не попытаемся? Кто, а?
- Я ничего не понимаю, - судорожно сказала Светлана.
- Олив похитили,- сказал Глеб. - Один человек. Который...
Полковник подхватил его и удержал.
Каин вел ее по бесконечно длинной подрагивающей доске,
придерживая под локоть. Сам он легко ступал по воде, по крови
дракона, лишь изредка замирая как бы в поисках равновесия: когда
доходила волна биения. Черный человек вдали молча стоял и смотрел
на них, и никак нельзя было понять, что он видит перед собою...
"Буря" вошла в городок по всем четырем дорогам. Бойцы
спрыгивали с грузовиков, высыпались из БМД, врывались в дома.
Стреляли в воздух, и этого было достаточно. В городе не было ни
одного солдата, полицейские - люди пожилые и все понимающие -
бросили карабины и подняли руки. Отстреливаться попытался только
какой-то постоялец гостиницы. Однако, когда разнесли в щепы дверь
и ворвались в номер, никого там не нашли. Окно было распахнуто...
14.
С собой у них была высохшая буханка хлеба, три жестянки супа
"Гленн Кук" и стеклянная банка сливового джема - все, что нашлось
в кладовой гостиницы. Кроме того, Глеб набрал большую бутыль
кипяченой воды из титана. Он наливал воду, а в холле за
приоткрытой дверью переговаривались солдаты. Он многое понял из
этого разговора. Не зря старались, с жестокой радостью подумал
он. Полковник с револьвером в руке неслышно дышал рядом...
Потом послышалась возня, что-то тяжелое втащили в холл и
бросили на пол.
- Живучий, пидорюга, - сказал кто-то. - Хули мы с ним
таскаемся?
- Будто ты таскаешься, - фыркнул другой. - Трактор возит,
Котя носит.
- Может, он знает чего,- третий голос.- Должен же кто-то...
- Тогда не надо было Степана мочить. Степа-то уж точно все
знал.
- А у Адлера всегда так. Сначала взорвет, потом насыпать
начинает. Мне корешок рассказывал, еще по Афгану его знал...
Глеб хотел было выглянуть и посмотреть, о ком идет разговор,
но полковник не позволил.
Аресты Макнеда и министров произведены были быстро и четко,
будто многократно отрабатывались на полигонах и тактических
занятиях. Особые полицейские роты, выпестованные Парвисом как бы
для обеспечения заготовки продовольствия на зиму, но никогда
никуда не направлявшиеся, поскольку заняты были какими-то
таинственными делами, соваться в которые посторонним было опасно
(поговаривали о некоем золотом займе, который якобы создали и
контролировали особисты), - молниеносно разоружили охрану, заняли
Дворец Труда (так теперь назывался бывший президентский), порт и
телеграф, а чуть позже, к полуночи, без выстрела вошли в казармы
столичного гарнизона. Утром вышел официальный бюллетень о
изменениях в составе правительства...
И, хотя все всё понимали, никаких комментариев не
последовало.
Сэр Дэвид Джеуб Парвис стал президентом Мерриленда...
Казалось бы, все хорошо - но сообщения с севера Острова,
отрывочные и противоречивые, были крайне неутешительны, и Парвис
чисто интуитивно опасался настоящих бед.
Вид Порт-Блесседа с моря поразил Сайруса. Когда-то бурлящая,
как центральная улица большого города, гавань стала похожа на
заброшенную усадьбу. Из воды косо торчали черные мачты; местами
затопленные корабли не затонули до конца и выступали то округлым
бортом, то угловатыми надстройками. Облака были настолько
низкими, что даже Столовая гора у входа в гавань тонула в них.
Сыпался мелкий редкий дождик. Катер еле-еле пыхтел, в топке
горели мокрые дрова - собранный вчера по берегу плавник.
Порт с моря не охранялся. Ни одного боевого корабля Сайрус
не увидел. Вдали, на фоне решетчатых башен паровых кранов,
чернели силуэты двух коммерческих пароходов. Легкий дымок
показывал, что какая-то работа там идет.
Они причалили прямо к адмиральскому пирсу, оставили
Бердборна поддерживать огонь в топке - и пошли, будто медленно
погружаясь в ледяную воду, к зданию адмиралтейства.
Невнятного вида вооруженные люди бродили по два, по три
человека, не обращая на моряков ни малейшего внимания.
- Нужно найти кого-то, кто имеет право поставить нас к
стенке, - деловито сказал Квинси. Он говорил это уже не в первый
раз, и поэтому ничего, кроме раздражения, Сайрус не испытал.
Десять... нет, одиннадцать дней на трех квадратных ярдах с тремя
плоскими остряками. Если бы при этом они занимали поменьше
места...
- Джентльмены,- Сайрус остановился. - За одну вину два раза
не вешают - так не выпить ли нам по кружечке пива в "Бронзовой
пушке"?
- Слово капитана - важнее закона,- поднял палец Рей. - Но я
опасаюсь, что в этом случае мы заслужим неодобрение со стороны
бедняги боцмана.
- Думаю, что нет, - сказал Сайрус.- В отличие от нас, он не
станет искать того, кто поставит его к стенке. Думаю, опять же...
- Капитан, вы думаете уже второй раз за сегодняшний день!
Наверное, быть урагану.
- Хорошо, что мы уже на суше...
Дурачась с серьезными лицами, они вошли в известный всему
флоту паб - как раз напротив левого крыла здания адмиралтейства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
лихорадка обметала губы. Билли все порывался поползать по нему,
впору было отгонять палкой. Хозяин гостиницы привел фельдшера,
такого же старика, как он сам. Старичок долго трогал тонкими,
похожими на бамбук пальцами плечи и грудь Глеба, прикасался к
мокнущему вдавленному звездообразному шраму, вздыхал. Потом
сказал, что надо накладывать дегтярную мазь, сейчас он ее
пропишет, а аптекарь к обеду сделает, а вообще-то не обойтись без
операции. Но это нужен госпиталь, нужны настоящие врачи, а не
бедные сельские фельдшера...
Потом Глеб будто бы задремал, Светлана подхватила Билли и
вышла в холл. Полковник сидел в разлохмаченном, как старый веник,
плетеном кресле. Увидев Светлану, он встал.
- Присаживайтесь, леди. Что сказал доктор?
- Что нужна операция.
- Черт! - полковник ударил кулаком по бедру. - Как раз в тот
момент, когда возникли настоящие проблемы!..
- А до сих пор, значит?..
- До сих пор, прекрасная моя, были детские шалости и мелкий
дождик. Да когда же оно кончится, это невезение...
- Я бы назвал это иначе, полковник, - Глеб стоял в дверях.-
Вы получили какие-то особые известия?
- Вот, прочтите,- полковник подошел к нему и подал бланк
телеграммы.
Глеб прочел: раз и еще раз.
- Больше месяца назад,- сказал он. - Я как раз плыл домой.
- Да, - сказал полковник. - Они уже, очевидно, на месте.
- Или на подходе.
- Все равно. Мы ничего не сможем... просто не успеем.
- Вы так думаете? - Глеб посмотрел на полковника, потом на
Светлану, и она вздрогнула: глаза у него были безумные. - Есть
один способ - и кто мы будем, если не попытаемся? Кто, а?
- Я ничего не понимаю, - судорожно сказала Светлана.
- Олив похитили,- сказал Глеб. - Один человек. Который...
Полковник подхватил его и удержал.
Каин вел ее по бесконечно длинной подрагивающей доске,
придерживая под локоть. Сам он легко ступал по воде, по крови
дракона, лишь изредка замирая как бы в поисках равновесия: когда
доходила волна биения. Черный человек вдали молча стоял и смотрел
на них, и никак нельзя было понять, что он видит перед собою...
"Буря" вошла в городок по всем четырем дорогам. Бойцы
спрыгивали с грузовиков, высыпались из БМД, врывались в дома.
Стреляли в воздух, и этого было достаточно. В городе не было ни
одного солдата, полицейские - люди пожилые и все понимающие -
бросили карабины и подняли руки. Отстреливаться попытался только
какой-то постоялец гостиницы. Однако, когда разнесли в щепы дверь
и ворвались в номер, никого там не нашли. Окно было распахнуто...
14.
С собой у них была высохшая буханка хлеба, три жестянки супа
"Гленн Кук" и стеклянная банка сливового джема - все, что нашлось
в кладовой гостиницы. Кроме того, Глеб набрал большую бутыль
кипяченой воды из титана. Он наливал воду, а в холле за
приоткрытой дверью переговаривались солдаты. Он многое понял из
этого разговора. Не зря старались, с жестокой радостью подумал
он. Полковник с револьвером в руке неслышно дышал рядом...
Потом послышалась возня, что-то тяжелое втащили в холл и
бросили на пол.
- Живучий, пидорюга, - сказал кто-то. - Хули мы с ним
таскаемся?
- Будто ты таскаешься, - фыркнул другой. - Трактор возит,
Котя носит.
- Может, он знает чего,- третий голос.- Должен же кто-то...
- Тогда не надо было Степана мочить. Степа-то уж точно все
знал.
- А у Адлера всегда так. Сначала взорвет, потом насыпать
начинает. Мне корешок рассказывал, еще по Афгану его знал...
Глеб хотел было выглянуть и посмотреть, о ком идет разговор,
но полковник не позволил.
Аресты Макнеда и министров произведены были быстро и четко,
будто многократно отрабатывались на полигонах и тактических
занятиях. Особые полицейские роты, выпестованные Парвисом как бы
для обеспечения заготовки продовольствия на зиму, но никогда
никуда не направлявшиеся, поскольку заняты были какими-то
таинственными делами, соваться в которые посторонним было опасно
(поговаривали о некоем золотом займе, который якобы создали и
контролировали особисты), - молниеносно разоружили охрану, заняли
Дворец Труда (так теперь назывался бывший президентский), порт и
телеграф, а чуть позже, к полуночи, без выстрела вошли в казармы
столичного гарнизона. Утром вышел официальный бюллетень о
изменениях в составе правительства...
И, хотя все всё понимали, никаких комментариев не
последовало.
Сэр Дэвид Джеуб Парвис стал президентом Мерриленда...
Казалось бы, все хорошо - но сообщения с севера Острова,
отрывочные и противоречивые, были крайне неутешительны, и Парвис
чисто интуитивно опасался настоящих бед.
Вид Порт-Блесседа с моря поразил Сайруса. Когда-то бурлящая,
как центральная улица большого города, гавань стала похожа на
заброшенную усадьбу. Из воды косо торчали черные мачты; местами
затопленные корабли не затонули до конца и выступали то округлым
бортом, то угловатыми надстройками. Облака были настолько
низкими, что даже Столовая гора у входа в гавань тонула в них.
Сыпался мелкий редкий дождик. Катер еле-еле пыхтел, в топке
горели мокрые дрова - собранный вчера по берегу плавник.
Порт с моря не охранялся. Ни одного боевого корабля Сайрус
не увидел. Вдали, на фоне решетчатых башен паровых кранов,
чернели силуэты двух коммерческих пароходов. Легкий дымок
показывал, что какая-то работа там идет.
Они причалили прямо к адмиральскому пирсу, оставили
Бердборна поддерживать огонь в топке - и пошли, будто медленно
погружаясь в ледяную воду, к зданию адмиралтейства.
Невнятного вида вооруженные люди бродили по два, по три
человека, не обращая на моряков ни малейшего внимания.
- Нужно найти кого-то, кто имеет право поставить нас к
стенке, - деловито сказал Квинси. Он говорил это уже не в первый
раз, и поэтому ничего, кроме раздражения, Сайрус не испытал.
Десять... нет, одиннадцать дней на трех квадратных ярдах с тремя
плоскими остряками. Если бы при этом они занимали поменьше
места...
- Джентльмены,- Сайрус остановился. - За одну вину два раза
не вешают - так не выпить ли нам по кружечке пива в "Бронзовой
пушке"?
- Слово капитана - важнее закона,- поднял палец Рей. - Но я
опасаюсь, что в этом случае мы заслужим неодобрение со стороны
бедняги боцмана.
- Думаю, что нет, - сказал Сайрус.- В отличие от нас, он не
станет искать того, кто поставит его к стенке. Думаю, опять же...
- Капитан, вы думаете уже второй раз за сегодняшний день!
Наверное, быть урагану.
- Хорошо, что мы уже на суше...
Дурачась с серьезными лицами, они вошли в известный всему
флоту паб - как раз напротив левого крыла здания адмиралтейства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69