При одной из яростных атак летчик получил тяжелое ранение, но никому из ведомых об этом не сообщил. Не хотел тревожить товарищей, отвлекать их от выполнения боевого задания. Знал, что в воздухе каждая секунда на учете. Каждый маневр - удача или промах. Каждое слово - радость или горе. Каждое решение - жизнь или смерть. И он решил сражаться до конца, до последней капли крови. У него хватило еще сил и мужества выйти из боя, отлететь от вражеского аэродрома, отыскать площадку и посадить машину с убранными шасси. Подняться из кабины штурмовика он уже не смог. Ранение оказалось смертельным.
Вечером в авиаполк пришли газеты. В них был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года о присвоении звания Героя Советского Союза начальствующему составу Красной Армии. В списке тринадцатым по счету значилась фамилия Василия Сергеевича Романенко. Он так и не узнал, что еще при жизни, за два дня до гибели, Родина назвала его своим героем.
Александр Андреевич рассказывает больше о товарищах, чем о себе. Вспоминает все новые и новые имена, просит не забыть никого.
Память о войне - живые кусочки фронтовой жизни. Как заросшие воронки от снарядов и бомб. Как незаживающие раны ветеранов. Они говорят сами за себя: о мастерстве и отваге, о стойкости и доблести наших отцов и дедов. Об их беззаветной преданности Родине.
Память о войне - живая память. У Носова она неразрывно связана с именами боевых друзей и товарищей. Многие из них погибли. Потому, очевидно, Александр Андреевич так мало и неохотно рассказывает о себе - живом и так щедро о тех, кто не дошел до Берлина, не дожил до Великой Победы.
Не раз и не два Александр Носов и сам встречался со смертью. Лицом в лицо. Но всегда оставался верен себе: возвращался на аэродром с минимальными потерями, а то и вовсе без них. Этому способствовали высокое летное мастерство, глубокий анализ воздушной и наземной обстановки, точный расчет и отвага. Сопутствовала летчику и удача. Порою он пробивался к таким целям, через такие завесы зенитного огня, что сослуживцы только удивленно разводили руками:
- Просто повезло...
Повезло. Может повезти раз. Может повезти два... Но не каждый полет. Везло на фронте, как правило, тому, кто не щадил себя, кто думал о других, кто мастерски владел боевым оружием. Ну а в летном деле - виртуозным пилотированием самолета, умением максимально использовать в бою его тактико-технические данные.
Об этом убедительно свидетельствует и фронтовой дневник Александра Носова. Правда, вел он его от случая к случаю. Урывками. Очевидно, поэтому дневниковые заметки летчика - почти телеграфного стиля. Но весьма и весьма любопытны. Одни из них Александр Андреевич прокомментировал сам, другие однополчане. Третьи прояснили архивы. И записки летчика, сделанные им на Северо-Западном фронте в 1941 - 1943 годах, заговорили.
Герой Советского Союза гвардии подполковник в отставке А. А. Носов: 10 сентября 1941 года мы штурмовали мотоколонну противника на дороге Лычково Лужно - Карасея. Возглавлял группу "илов" капитан Васильев. Его ведомым был старший лейтенант Григорий Фролов. Я летел в паре с Петром Марютиным. Над целью были атакованы четырьмя Ме-110. Они преследовали нашу четверку до Валдая.
Капитан Васильев умело использовал в бою тактический прием "змейка". Ведь на "илах" еще не было второй кабины с воздушным стрелком. Заднюю полусферу штурмовика прикрывать было некому. "Змейка" позволяла летчику быть начеку, видеть противника, упреждать его удары. Когда "мессершмитты" оказывались особенно настырными в атаках, мы занимали глухую оборону становились в круг.
В четверке "илов" строй замыкал младший лейтенант Петр Марютин. Ему доставалось больше всех. Мне тоже изрядно перепадало. Когда я сделал посадку на аэродроме в Макарове без выпуска шасси, на фюзеляж, техник насчитал в моем самолете 360 пробоин. Ил-2 уже не мог больше подниматься в воздух, и его сдали в капитальный ремонт.
Герой Советского Союза гвардии полковник в отставке П. М. Марютин: Помню, 10 сентября я участвовал в налете на вражескую мотоколонну. Ракетно-пушечные и бомбовые удары были удачными: на дорогах горели десятки танков и автомашин. При возвращении на аэродром два "мессершмитта" внезапно атаковали меня, фактически безоружного: в пулеметных лентах оставалось по нескольку патронов. Они начали за мной охоту. Я едва успевал маневрировать и подставлял под их удары защищенные броней части Ил-2. Почти до самого аэродрома не отставали фашисты, но мне удалось посадить машину.
Герой Советского Союза гвардии подполковник в отставке А. А. Носов: В машине Петра Марютина насчитали более 500 пробоин. Были разбиты стабилизатор, рули глубины и поворота. Продырявлены крылья, фюзеляж. Выведена из строя пневмосистема подъема и выпуска шасси. Короче говоря, на штурмовике не было живого места. И вот на такой машине Петр Марютин дрался в воздухе с "мессершмиттами". Дотянул до родного аэродрома и сумел произвести посадку, правда без выпущенных шасси, на фюзеляж, поперек старта.
Друг Александра Андреевича летчик Петр Матвеевич Марютин ныне живет и работает в Москве. Его телефонные звонки время от времени раздаются в квартире Носовых, Друзья остаются верны фронтовой дружбе. Их каждый раз можно видеть вместе на встрече ветеранов 6-й воздушной армии. И тогда они не могут наговориться. Вспоминают далекие и памятные каждому военные годы. Героям есть о чем вспомнить...
Все послевоенные годы, знакомя Александра Андреевича Носова с кем-либо из своих новых друзей, Петр Матвеевич Марютин неизменно с гордостью говорил:
- Носов - лучший воздушный охотник штурмовой авиации Северо-Западного фронта.
Воздушный охотник. Были такие не только в истребительной, но и в штурмовой авиации. Они вылетали в назначенный район и по собственному выбору атаковали наиболее важные цели. В буквальном смысле охотились за ними. Высматривали, подкарауливали, выжидали и наносили внезапные и неотразимые удары. На свободную охоту Александр Носов стал вылетать одним из первых в 6-й воздушной армии. Об охотнике-штурмовике создавались легенды. Он выходил победителем из самых сложных положений. Командование знало: если на боевое задание вылетает Носов, оно будет выполнено. Наблюдательность, быстрая реакция, умение мгновенно принять правильное решение помогали летчику быть неуязвимым для врага.
Воздушный охотник - один в небе. Один - в кабине самолета. Не отрывая рук от рычагов управления, он работает одновременно за штурмана и воздушного стрелка. Обязан следить за десятком приборов; видеть весь горизонт, но целиться в одну точку; определить расстояние до цели на глаз и по прицелу; вовремя отвернуть от смертоносного веера пуль врага, в свою очередь, сманеврировать так, чтобы, оставшись невредимым, нанести разящий удар и мгновенно занять исходное положение для нового тактического приема.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31