Командовать этой операцией Кога назначил контр-адмирала Сентаро Омори. Адмирал Омори, недавно прибывший в Рабаул, провел до этого много месяцев с двумя своими тяжелыми крейсерами "Миоко" и "Хагуро" либо на Труке, либо в водах Японии. Однако почему-то ожидалось, что в этой операции Омори если не превзойдет, то по крайней мере повторит подвиг адмирала Микава под Гуадалканалом. От него требовалось помимо уничтожения вражеских боевых кораблей, перетопить и транспорты с десантом.
Два тяжелых крейсера адмирала Омори должны были взаимодействовать с двумя группами кораблей поддержки. Левофланговая группа, состоящая из легкого крейсера "Сендай" под флагом адмирала Иджуина и моих трех эсминцев, представляла единственное соединение, имеющее хоть какой-то боевой опыт. Правофланговая группа, которой командовал контр-адмирал Хироси Мацубара на легком крейсере "Агано", имела в своем составе еще три эсминца: "Наганами", "Хацукадзе" и "Вакацуки". Эти эсминцы никогда до этого не плавали вместе, а Мацубара не имел никакого опыта ночных боев. Во время краткого совещания в кают-компании флагманского крейсера "Миоко" адмирал Омори сказал:
- Мы никогда до этого не действовали вместе, и это может стать серьезной помехой в бою. Но отряд адмирала Микава тоже не имел времени на предварительную подготовку, но добился блестящих результатов. Я твердо верю в боевое искусство каждого командира корабля и в доблесть экипажей. А потому убежден, что мы победим!
Когда я поднимался на палубу после окончания совещания, адмирал Иджуин взял меня под руку.
- Дело будет жаркое, - сказал он. - Я полагаюсь исключительно на вас, Хара. Я рассмеялся:
- Захватите лучше побольше противоакульего порошка и приготовьтесь вдоволь искупаться. Но адмирал был явно не настроен шутить.
- Я не люблю крейсер "Сендай", - мрачно проговорил он. - Ему уже девять лет и он страшно неповоротливый.
Я знал, что Иджуин не использовал "Сендай" уже много месяцев, хотя тот и числился флагманским кораблем его 3-й эскадры эсминцев. Адмирал предпочитал эсминцы.
Мы молча сошли по сходне на берег. Адмирал подал мне руку и сказал:
- Что-то все делается не так, Хара. Мы должны сейчас сражаться и сражаться отчаянно, Хара. Япония рухнет, если падет Бугенвиль.
Вернувшись на "Сигуре", я не мог отделаться от мысли, почему именно адмиралу Омори поручено командовать этой операцией. До недавнего времени он преподавал тактику в Минно-торпедной школе и никогда не участвовал в крупных морских сражениях...
В 15:20 1 ноября наши десять кораблей вышли из Рабаула. Сразу после выхода в море мы построились в походную колонну.
Впереди шел легкий крейсер "Сендай" под флагом Иджуина, ведя за собой мои эсминцы: "Сигуре", "Сами-даре" и "Сирацуи". Мы шли слева и чуть впереди тяжелых крейсеров "Миоко" и "Хагуро". Справа от тяжелых крейсеров адмирал Мацубара вел легкий крейсер "Агано" и эсминцы "Наганами", "Хацукадзе" и "Вакацуки".
За нами на расстоянии нескольких миль шли пять транспортов, набитых солдатами, и пять эсминцев их охранения.
День был холодным и мглистым, видимость - ограниченной. Дул слабый юго-восточный бриз, море было спокойным.
Едва мы успели выйти из канала Сент-Джорджа, как наши радиостанции начали принимать многочисленные радиопереговоры противника, находящегося где-то поблизости. Мы не видели никого, но становилось ясно, что разведывательный самолет противника, оборудованный РЛС, обнаружил нас, находясь над слоем облаков. (В распоряжении 5-й бомбардировочной группы авиационного командования Соломоновых островов имелось два специальных самолета-разведчика ("СБ-24"), оборудованных РЛС. Они передавали информацию адмиралам Хелси и Мерриллу о движениях японских кораблей в направлении бухты Императрицы Августы. Первое сообщение о контакте с противником было передано, когда японские корабли находились в 15 милях восточнее мыса Сент-Джордж.)
В 19:45 один из бомбардировщиков "CБ-24" пробил облачность и сбросил несколько бомб на "Сендай", но не добился попаданий.
К этому времени наш самолет-разведчик доложил обстановку на юге: "Три линкора, много крейсеров и эсминцев противника маневрируют в бухте Императрицы Августы вблизи Торокино".
Силы противника оказались гораздо большими, чем мы предполагали. Американцы явно находились в полной готовности, поджидая нас.
Адмирал Омори проконсультировался со штабом в Рабауле, и в 21:30 адмирал Кусака приказал транспортам с войсками повернуть обратно. Он решил, что контрвысадка невозможна при такой концентрации сил противника, но приказал Омори следовать дальше и уничтожить корабли противника.
Десять наших кораблей продолжали идти через дымку, ограничивающую видимость 5000-ми метров. Мы шли со скоростью 18 узлов. Находящая мгла давала возможность противнику использовать против нас свои радары с наибольшей эффективностью.
В 23:24 еще один "СБ-24" выскочил из облачной тьмы и сбросил бомбы на тяжелый крейсер "Хагуро", но не добился попаданий. Уклонившись от бомб, крейсер "Хагуро" катапультировал самолет-разведчик, который через 14 минут доложил: "Вижу один крейсер и три эсминца противника в 50 милях по пеленгу 330 от мыса Мутупина".
Указанное место находилось всего в 20 милях к югу от нас. Омори приказал пилоту продолжать поиск кораблей противника, а своим кораблям временно повернуть на обратный курс, чтобы выиграть время в ожидании дальнейших сообщений от разведывательного самолета. Мы прошли обратным курсом около 10 000 метров, а затем развернулись и снова легли на южный курс. Подобное маневрирование хорошо срабатывало в 42-м году, когда противник мог только надеяться на визуальное обнаружение наших кораблей, и повороты на обратный курс сбивали его с толку. В 1943 году подобные методы уже устарели, поскольку американцы могли вести за нами постоянное наблюдение с помощью радиолокаторов.
Поворачивая на обратный курс, мы с нетерпением ожидали новых сообщений с нашего разведывательного самолета. Но никаких сообщений не поступало. Мы не имели ни малейшего понятия о том, что соединение адмирала Меррилла в составе четырех крейсеров и восьми эсминцев, имея полную информацию о нашем приближении, уже устремилось на север, чтобы перехватить наше соединение на подходе.
В 00:25 я увидел вдали тусклую красную ракету, повисшую в ночном небе. Пеленг на эту ракету был 70 градусов с левого борта и примерно соответствовал направлению местонахождения сил противника, сообщенного самолетом-разведчиком тяжелого крейсера "Хагуро". Ракета выглядела столь тусклой, что я оценил расстояние до нее в 20 тысяч метров. Продержавшись в небе 2-3 секунды, ракета исчезла.
Я продолжал как зачарованный глядеть на ракету, а потом на то место в небе, где она погасла, тратя драгоценное время и игнорируя другие важные факторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76