И не удивительно, если иметь в виду мою замедленную реакцию на случившееся. Я стоял бледный и злой, наблюдая за "Токио-Мару". На транспорте не было заметно ни пожара, ни дыма, но оказалось, что машинное отделение у него затоплено, хода нет, но судно еще держится на плаву. "Онтакесан-Мару" взял поврежденный транспорт на буксир, и мы пошли дальше со скоростью 7 узлов.
По мере того, как мы продолжали свой путь, крен "Токио-Мару" постепенно увеличивался. Через 8 часов стало ясно, что транспорт обречен. "Сигуре" подошел к борту, сняв с транспорта семьдесят человек команды, после чего "Токио-Мару" быстро затонул. Это был первый случай, когда я терял транспорт, находящийся под моим эскортом.
"Сигуре" и транспорт "Онтакесан-Мару" прибыли на Трук около полудня 11 ноября. Я отправился на флагманский крейсер "Атаго", чтобы доложить о печальных результатах нашего похода командующему 2-м флотом адмиралу Курита. Мне удалось встретиться с начальником штаба флота контр-адмиралом Коянаги. Он обрадовался, увидев меня, но когда я пробовал ему доложить о походе, он кивал головой, но было ясно, что он меня не слушает, думая о чем-то другом. Не понимая в чем дело, я замолчал. Адмирал встрепенулся:
- Извините, Хара. Дело в том, что противник снова нанес удар по Рабаулу. Сегодня утром... Очень большие потери.
Выяснилось, что 128 американских самолетов, поднявшись с трех авианосцев: "Эссекс", "Банкер Хилл" и "Индепенденс" появились в 08:30 над Рабаулом. Кусака, узнав вовремя об их приближении, приказал поднять в воздух 68 истребителей "Зеро", которые перехватили противника над мысом Сент-Джордж. Однако бомбардировщики противника прорвались к Рабаулу и потопили эсминец "Суцунами". Эсминец "Наганами" был тяжело поврежден, а крейсер "Агано" - получил попадание торпедой. Более 100 японских самолетов ринулись в преследование и доложили о повреждении двух авианосцев и крейсера. Этот рапорт тоже оказался чистейшей иллюзией, но 41 самолет был потерян.
- Простите, Хара, - продолжал адмирал, - мне нужно вернуться на совещание. Да... адмирал Курита хочет, чтобы вы эскортировали крейсера "Миоко" и "Хагуро", которые завтра уходят в Сасебо. Удачи, Хара! И адмирал чуть ли не побежал по коридору. В унынии от услышанного я вернулся на "Сигуре" и приказал приготовиться к походу на завтра. 12 ноября в 08:00 мы оставили Трук, эскортируя два тяжелых крейсера. Наше отплытие совпало по времени с решением адмирала Кога отозвать из Рабаула самолеты с трех наших авианосцев, которые прибыли туда всего две недели назад. Кога, видимо, расстался с идеей дать американцам решительное сражение в районе Соломоновых островов.
Пять суток плавания прошли спокойно, и 17 ноября 1943 года мы встали на якорь в Сасебо. Это возвращение было, конечно, приятнее, чем в декабре 1942 года, когда я вернулся с похоронками на 42 моряка из моего экипажа. За восемь месяцев службы на Труке и в Рабауле "Сигуре" не потерял ни одного человека. Матросы кричали от радости, прыгали и обнимались, когда эсминец входил в наш родной порт. Во время страшных боев у Соломоновых островов мы, порой, и не чаяли снова увидеть родные берега.
После двух дней разных бюрократических проволочек и болтовни "Сигуре" был введен в сухой док.
На следующий день я не мог отбиться от репортеров и фотокорреспондентов различных газет, которые прорвались на судоремонтную верфь. Они щелкали затворами камер, исписывали страницы записных книжек, спрашивая экипаж о действиях эсминца в далеких южных водах.
Слава "Сигуре" как самого знаменитого эсминца Императорского флота берет начало именно с этого времени. Газеты посвящали нашему кораблю целые полосы, а кто-то написал даже "Сагу о "Сигуре". Мне было очень неудобно читать некоторые статьи, полные выдумок и сильных преувеличений тех результатов, что нам удалось добиться в боях.
В ближайшие дни мы устроили в ресторане Манкиро банкет для экипажа "Сигуре". Ресторан был очень популярным среди моряков. Управлялся он пожилой женщиной, которую все звали Осеки-сан. С каждым своим посетителем она обращалась как с ребенком, называя даже адмиралов уменьшительными именами. В обращении она была очень простой, не признавая почти никакого этикета. Входящих офицеров она хлопала по спине, громко произнося их имя перед словом "привет". Так всегда она поступала и со мной, когда я появлялся в ее заведении после долгого отсутствия. Но на этот раз я был поражен. Одетая в праздничное кимоно, Осеки-сан встретила меня церемонным поклоном и сказала тоном, которого я никогда ранее не слышал:
- Добро пожаловать домой, капитан 1-го ранга Хара. Для меня величайшая честь принимать у себя вас и ваш прославленный экипаж. Примите мою глубочайшую почтительность.
- Что с вами, Осеки-сан? - удивился я. - Что за странные вещи вы говорите? И так странно себя ведете? Здоровы ли вы? Это же я, Тамеи Хара. Вы разыгрываете меня? Вы же знали меня еще кадетом.
- Я абсолютно серьезна, господин Хара, - отвечала она. - Мы все так гордимся вами. Я никогда не думала, что вы станете таким знаменитым офицером. Мне так стыдно, что я была груба с вами в прошлом.
- Да о чем вы говорите, Осеки-сан? - засмеялся я. - Я же тот самый Тамеичи, вечно пьяный, который почти никогда не мог полностью оплатить свой счет. Наверное, я и сейчас вам что-нибудь должен?
- Теперь вы меня разыгрываете, Тамеичи-сан, - сказала хозяйка. - Все долги, как ваши, так и вашего экипажа, давно списаны. И сегодняшний банкет будет проведен за счет ресторана. Я знала много эсминцев, которые погибли в боях. А ваш "Сигуре" прошел через ад, не потеряв ни одного человека. Я обслуживаю моряков уже пятьдесят лет, и я никогда не встречала столь прославленного офицера со времен адмирала Хейхачиро Того, когда он вернулся из своего Цусимского триумфа в 1905 году.
- Теперь я вижу, - сказал я, - что вы читаете газеты, Осеки-сан. Не верьте ничему из того, что там написано обо мне и "Сигуре". То, что мы сохранили корабли и уцелели сами - считайте, что нам повезло. Возможно, потому, что вы горячо молились, чтобы мы остались живы и вернули ваши долги.
Тут мы засмеялись вместе, но хозяйка настойчиво повторяла, что весь банкет будет проходить за счет заведения. Когда мы вошли в зал, она шепнула мне:
- Все гейши в Сасебо добровольно вызвались обслуживать ваш банкет бесплатно. Они также сказали, что ни за какие деньги не будут обслуживать этих индюков с "Миоко" и "Хагуро".
Нет необходимости рассказывать, насколько весело мы провели время. На следующий день весь экипаж эсминца на ротационной основе получил отпуска домой на десять суток. Мне было очень приятно видеть, как первая партии из восьмидесяти матросов сходила с эсминца, отправляясь на вокзал Сасебо.
В Сасебо мне удалось последний раз в жизни встретиться с адмиралом Нагумо, оправившимся от болезни и ожидавшим нового назначения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76