Но теперь я вижу, что все будет по-другому! Теперь
мы будем изучать эту штуку, разбираться в том, как она работает... А когда
мы все поймем, капитан, тогда нам откроется вся Галактика!
Он резко повернулся и посмотрел через огонь на Генри.
- Вы понимаете, что я имею в виду?
Капитан молча смотрел в огонь. Выражение его лица заставило Лэрри
замолчать.
А глядевший на тлеющие огни Генри почувствовал, как в его голове
пробудились старые слова. Он думал, что забыл их давно сто лет назад, но
сейчас они вернулись и звенели также отчетливо, как тогда, когда он
впервые бродил по чужой земле, смотрел на чужое небо, - звенели до тех
пор, пока он не опьянел от них и от новой вселенной, открывшейся ему, до
тех пор, пока он не забыл свой дом, свой народ, даже первую Дульчию,
ждавшую его на планете Фламм, одинокую с ребенком под сердцем, не имевшую
никого, к кому можно было обратиться в трудную минуту.
О, Дульчия. Если бы я только вернулся к тебе, как пообещал. Но передо
мной лежал целый новый мир - целая новая вселенная. Я должен был
посмотреть. Ты понимаешь, что я чувствовал, не так ли, девочка моя?
Первые слова, слетевшие с его языка, прозвучали странно и хрипло, но
он продолжал говорить и голос его постепенно зазвенел и обрел силу...
Мне все твердили: "Дальше нет пути.
Здесь твой предел. Здесь край цивилизаций.
Построй амбар и дом, зерно расти.
Здесь сытый рай ты можешь обрести.
Лишь укрепи границу у акаций".
Но глас в ночи рождался, как порыв:
"Неведомое скрыто за пределом..."
Как совесть, слаб, но властен был призыв:
"Отправься в путь, раба в себе изжив.
Преодоленью быть твоим уделом".
Так дней лихих открылась череда...
Коня и груз я потерял в дороге,
Не раз еще ждала меня беда,
И удалялась горная гряда,
Но, изнуренный, встал я на пороге.
И марш за маршем брал я высоту,
Глотку воды, пучку травы был рад я -
Но все ж презрел запретную черту.
Я вызнал тайну, я догнал мечту,
И горный воздух стал моей наградой.
Вот ваши крики: "Дальше нет пути!"
Для отрицанья пут я избран ныне.
Я пересек ухабы и хребты.
Мне ветер шепчет: "Это сделал ты!"
И Бог один простит мою гордыню.
[Перевод Н.А.Маковец]
Он продолжал читать, огонь старой поэмы наполнял его вены своим
светом, унося вверх к незнакомым звездам. Он забыл прошлое, столетие
раскаяния и грусти, забыл даже о присутствии Лэрри, который не произнося
ни звука, во все глаза смотрел на него сквозь скачущие языки пламени.
Древний призыв, манивший его к мирам, на которые не ступала нога человека,
с того момента, как он впервые обрел свою силу, сейчас звучал в нем
подобно музыке. Последняя строфа поэмы слетела с его языка как гимн...
Вот ваши крики: "Дальше нет пути!"
Для отрицанья пут я избран ныне.
Я пересек ухабы и хребты.
Мне ветер шепчет: "Это сделал ты!"
И Бог простит мою гордыню.
Генри медленно приходил в себя после водопада чувств и воспоминаний,
вызванных древними словами, и сейчас он ясно видел себя: впервые за сто
лет он стоял лицом к лицу с самим собой и видел, что пламя никогда не
покидало его. Оно оставалось в нем, все это время, это пламя освещало ему
путь вперед, только вперед, всегда вперед к новым мирам. Благородный
огонь, так он всегда думал, - но во имя него совершались преступления.
- Дульчи, - пробормотал он вслух. - О, Дульчи.
Он покачал головой, как человек, стряхивающий остатки сна, и
посмотрел на костер.
На противоположной стороне сидел ошеломленный Лэрри, по-прежнему не
сводя с него глаз. Худощавое молодое лицо его было настолько неподвижным,
что, казалось, юноша окаменел.
- Это стихотворение, - сказал Генри, - называется "Первопроходец".
Старый землянин по имени Редьярд Киплинг написал его еще в 1800 году нашей
эры или примерно в то время.
- Думаю, я почти понимаю, капитан, - сказал Лэрри.
Генри резко засмеялся.
- Мальчик, кто из нас что-либо понимает? - проворчал он, и чары,
которые связывали двух мужчин на мгновение, рассеялись... Но не совсем,
так как Лэрри по-прежнему смотрел на Генри глазами человека, увидевшего,
как ожила и обрела плоть легенда.
- Капитан... - прошептал Лэрри. - Вы никогда не умрете.
- Ложись и поспи, - пробормотал Генри, укладываясь. - На рассвете мы
уходим.
На рассвете они выбрались через заблокированный проход на холод, под
серым ледяным небом.
- Ночь была длинной, - сказал Лэрри. - Похоже, что здесь сейчас уже
за полдень.
Генри дошел до конца долины и посмотрел на снег.
- Отпечатки ног и следы гусениц, но сейчас нет никаких следов жизни.
Похоже, что они сдались и убрались отсюда.
- Что мы теперь будем делать?
- Сначала проведем разведку местности, может, где-нибудь поблизости
валяются какие-то полезные куски от Боло. Затем отправимся в путь.
- Пешком? - посмотрел на него Лэрри. В Панго-Ри? Двенадцать сотен
миль.
- У тебя есть другие идеи?
- Нет, я... - юноша заколебался. - Я подумал, может, нам дать сигнал
о помощи. Соберем что-то вроде коммуникатора. Не обязательно экран, любой
передатчик сгодится.
- Мы ничего не будем делать, - ответил Генри. - Нас могут перехватить
не те люди и явиться сюда. Нет, - он покачал головой. - Это исключено. Мы
пойдем пешком. Давай осмотрим остатки машины, пока совсем не стемнело, и
будем искать след. Ночью мы будем не так заметны.
Они прошли по почерневшему снегу, добрались до линии холмов, ступили
в район скал и льда.
Генри остановился, прислушиваясь и вглядываясь прищуренными глазами в
сгущающиеся сумерки.
- Возможно, я был слишком оптимистичен, - сказал он.
- Оптимистичен? - Худое лицо Лэрри напряглось.
- Турбодвигатели! - рявкнул Генри. - Ты слышишь? Здесь мы должны
разойтись. Пользуйся компасом, иди на юг, я присоединюсь к тебе, как
только собью этих гончих со следа.
- Вы хотите сказать, я должен идти один, - в голосе юноши зазвучали
панические нотки.
Генри кивнул.
- Сейчас я жалею, что втравил тебя в это дело, Лэрри. Но ты здесь.
Возьми бластер... - он протянул ему оружие. - И помни, я сказал тебе, что
сам буду решать свои проблемы. Удачи тебе.
- Подождите! Я не могу...
- Лучше иди, Лэрри. Расходимся! - он повернулся и быстрым шагом пошел
в сторону возвышенности. Сжав бластер в руке, Бартоломью стоял и смотрел
ему вслед.
Со стороны нависшей карнизом над хребтом плиты послышался шум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
мы будем изучать эту штуку, разбираться в том, как она работает... А когда
мы все поймем, капитан, тогда нам откроется вся Галактика!
Он резко повернулся и посмотрел через огонь на Генри.
- Вы понимаете, что я имею в виду?
Капитан молча смотрел в огонь. Выражение его лица заставило Лэрри
замолчать.
А глядевший на тлеющие огни Генри почувствовал, как в его голове
пробудились старые слова. Он думал, что забыл их давно сто лет назад, но
сейчас они вернулись и звенели также отчетливо, как тогда, когда он
впервые бродил по чужой земле, смотрел на чужое небо, - звенели до тех
пор, пока он не опьянел от них и от новой вселенной, открывшейся ему, до
тех пор, пока он не забыл свой дом, свой народ, даже первую Дульчию,
ждавшую его на планете Фламм, одинокую с ребенком под сердцем, не имевшую
никого, к кому можно было обратиться в трудную минуту.
О, Дульчия. Если бы я только вернулся к тебе, как пообещал. Но передо
мной лежал целый новый мир - целая новая вселенная. Я должен был
посмотреть. Ты понимаешь, что я чувствовал, не так ли, девочка моя?
Первые слова, слетевшие с его языка, прозвучали странно и хрипло, но
он продолжал говорить и голос его постепенно зазвенел и обрел силу...
Мне все твердили: "Дальше нет пути.
Здесь твой предел. Здесь край цивилизаций.
Построй амбар и дом, зерно расти.
Здесь сытый рай ты можешь обрести.
Лишь укрепи границу у акаций".
Но глас в ночи рождался, как порыв:
"Неведомое скрыто за пределом..."
Как совесть, слаб, но властен был призыв:
"Отправься в путь, раба в себе изжив.
Преодоленью быть твоим уделом".
Так дней лихих открылась череда...
Коня и груз я потерял в дороге,
Не раз еще ждала меня беда,
И удалялась горная гряда,
Но, изнуренный, встал я на пороге.
И марш за маршем брал я высоту,
Глотку воды, пучку травы был рад я -
Но все ж презрел запретную черту.
Я вызнал тайну, я догнал мечту,
И горный воздух стал моей наградой.
Вот ваши крики: "Дальше нет пути!"
Для отрицанья пут я избран ныне.
Я пересек ухабы и хребты.
Мне ветер шепчет: "Это сделал ты!"
И Бог один простит мою гордыню.
[Перевод Н.А.Маковец]
Он продолжал читать, огонь старой поэмы наполнял его вены своим
светом, унося вверх к незнакомым звездам. Он забыл прошлое, столетие
раскаяния и грусти, забыл даже о присутствии Лэрри, который не произнося
ни звука, во все глаза смотрел на него сквозь скачущие языки пламени.
Древний призыв, манивший его к мирам, на которые не ступала нога человека,
с того момента, как он впервые обрел свою силу, сейчас звучал в нем
подобно музыке. Последняя строфа поэмы слетела с его языка как гимн...
Вот ваши крики: "Дальше нет пути!"
Для отрицанья пут я избран ныне.
Я пересек ухабы и хребты.
Мне ветер шепчет: "Это сделал ты!"
И Бог простит мою гордыню.
Генри медленно приходил в себя после водопада чувств и воспоминаний,
вызванных древними словами, и сейчас он ясно видел себя: впервые за сто
лет он стоял лицом к лицу с самим собой и видел, что пламя никогда не
покидало его. Оно оставалось в нем, все это время, это пламя освещало ему
путь вперед, только вперед, всегда вперед к новым мирам. Благородный
огонь, так он всегда думал, - но во имя него совершались преступления.
- Дульчи, - пробормотал он вслух. - О, Дульчи.
Он покачал головой, как человек, стряхивающий остатки сна, и
посмотрел на костер.
На противоположной стороне сидел ошеломленный Лэрри, по-прежнему не
сводя с него глаз. Худощавое молодое лицо его было настолько неподвижным,
что, казалось, юноша окаменел.
- Это стихотворение, - сказал Генри, - называется "Первопроходец".
Старый землянин по имени Редьярд Киплинг написал его еще в 1800 году нашей
эры или примерно в то время.
- Думаю, я почти понимаю, капитан, - сказал Лэрри.
Генри резко засмеялся.
- Мальчик, кто из нас что-либо понимает? - проворчал он, и чары,
которые связывали двух мужчин на мгновение, рассеялись... Но не совсем,
так как Лэрри по-прежнему смотрел на Генри глазами человека, увидевшего,
как ожила и обрела плоть легенда.
- Капитан... - прошептал Лэрри. - Вы никогда не умрете.
- Ложись и поспи, - пробормотал Генри, укладываясь. - На рассвете мы
уходим.
На рассвете они выбрались через заблокированный проход на холод, под
серым ледяным небом.
- Ночь была длинной, - сказал Лэрри. - Похоже, что здесь сейчас уже
за полдень.
Генри дошел до конца долины и посмотрел на снег.
- Отпечатки ног и следы гусениц, но сейчас нет никаких следов жизни.
Похоже, что они сдались и убрались отсюда.
- Что мы теперь будем делать?
- Сначала проведем разведку местности, может, где-нибудь поблизости
валяются какие-то полезные куски от Боло. Затем отправимся в путь.
- Пешком? - посмотрел на него Лэрри. В Панго-Ри? Двенадцать сотен
миль.
- У тебя есть другие идеи?
- Нет, я... - юноша заколебался. - Я подумал, может, нам дать сигнал
о помощи. Соберем что-то вроде коммуникатора. Не обязательно экран, любой
передатчик сгодится.
- Мы ничего не будем делать, - ответил Генри. - Нас могут перехватить
не те люди и явиться сюда. Нет, - он покачал головой. - Это исключено. Мы
пойдем пешком. Давай осмотрим остатки машины, пока совсем не стемнело, и
будем искать след. Ночью мы будем не так заметны.
Они прошли по почерневшему снегу, добрались до линии холмов, ступили
в район скал и льда.
Генри остановился, прислушиваясь и вглядываясь прищуренными глазами в
сгущающиеся сумерки.
- Возможно, я был слишком оптимистичен, - сказал он.
- Оптимистичен? - Худое лицо Лэрри напряглось.
- Турбодвигатели! - рявкнул Генри. - Ты слышишь? Здесь мы должны
разойтись. Пользуйся компасом, иди на юг, я присоединюсь к тебе, как
только собью этих гончих со следа.
- Вы хотите сказать, я должен идти один, - в голосе юноши зазвучали
панические нотки.
Генри кивнул.
- Сейчас я жалею, что втравил тебя в это дело, Лэрри. Но ты здесь.
Возьми бластер... - он протянул ему оружие. - И помни, я сказал тебе, что
сам буду решать свои проблемы. Удачи тебе.
- Подождите! Я не могу...
- Лучше иди, Лэрри. Расходимся! - он повернулся и быстрым шагом пошел
в сторону возвышенности. Сжав бластер в руке, Бартоломью стоял и смотрел
ему вслед.
Со стороны нависшей карнизом над хребтом плиты послышался шум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41