ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Они мило беседовали и обсуждали музыку — Сагава ставил ей свои любимые записи Бетховена и Генделя. Перед уходом он попросил дать ему несколько уроков немецкого, чтобы он смог читать немецких романтиков в оригинале.
Как только она ушла, он осознал, что его терзает зловещая фантазия, — та самая извращенная сексуальная фантазия, что занимала его разум много лет. Он представлял, что заходит к ней за спину и стреляет в нее, чуть выше обнаженных белых плеч, затем раздевает ее и ест.
И тогда он решился: Рене могла стать идеальной жертвой; было что-то в ее мягкости, что заставляло его желать буквально поглотить ее. Однако он был убежден, что, когда дело дойдет до конкретных действий, ему не хватит решимости нажать на курок. Сагава также слишком хорошо знал свой романтичный и нерешительный характер, он был больше в ладу с фантазиями, чем с реальностью.
Вскоре она снова посетила его квартиру, чтобы дать ему урок немецкого. И, как он и подозревал, он не смог заставить себя привести свой план в действие. Он даже не смог зайти ей за спину и взять из буфета ружье. Когда она ушла, он сказал себе, что теперь ему придется ее убить, хотя бы для того, чтобы поддержать свое самоуважение. Иначе ему пришлось бы идти по жизни с мыслью о том, что он лишь неудачливый мечтатель.
Тут случилось нечто, укрепившее его решимость. Приехал человек из отцовской фирмы, чтобы привезти ему кое-какую японскую пищу. Несмотря на то, что его слегка лихорадило от простуды, Сагава чувствовал себя обязанным показать этому эмиссару из Осаки достопримечательности Парижа. В тот вечер они пошли в японский ресторан и, увидев на витрине суси, Сагава внезапно подумал: как будет жалко, если простуда не позволит ему реализовать его давнюю мечту о поедании плоти белой женщины.
На следующий день Рене снова приняла приглашение прийти к нему в гости. Она сидела спиной к буфету и читала поэзию вслух, он зашел ей за спину, отдернул занавеску и вынул ружье. Затем он приставил его к ее шее и нажал на курок. По каким-то причинам произошла осечка. Рене продолжала чтение, даже не услышав щелчка.
Третья попытка имела место 11 июня 1981 года. Они сидели на подушках лицом друг к другу, она готовилась читать вслух поэму «Вечер» современного немецкого экспрессиониста Бехера, а Сагава встал, чтобы включить диктофон. Затем он тихо вынул карабин из буфета и приставил его к основанию ее шеи. Как только поэма кончилась, он нажал на курок.
Рене умерла мгновенно, а Сагава упал в обморок.
Когда он открыл глаза и увидел перед собой недвижимое тело, лежащее в луже крови, он почувствовал себя так, словно очнулся ото сна. За всю свою жизнь он никогда не видел трупа, и теперь, когда он сам стал виновником его появления, он пришел в ужас. Потрясенный содеянным, он заставил себя уйти в собственное воображение и воззвать — в тысячный раз — к своей главной фантазии.
Наконец, Сагава пришел в чувства настолько, чтобы прикоснуться к телу прекрасной белой женщины.
После преодоления этого барьера он начал разыгрывать сценарий, продуманный им до мельчайшей детали. Он раздел ее и положил на ковер лицом вниз. Затем он присел и вонзил зубы в ее правую ягодицу. Он заранее решил, что в левой ягодице будет больше крови, поскольку она ближе к сердцу. Он ненавидел вид крови.
Естественно, упругая плоть не поддалась зубам. Поэтому он взял кухонный нож и врезался им в правую ягодицу очаровательной Ре-не. Первым, что он увидел, оказался толстый слой жира, желтый, словно початок кукурузы. Под ним оказалось красное мясо, и начинающий каннибал отрезал кусочек, а затем положил себе в рот.
Плоть девушки оказалась мягкой, словно сырой тунец.
Тогда, находясь в состоянии экстатического возбуждения от полной реализации своей мечты, он перевернул ее и врезался в ее бедро. И снова он съел мясо сырым. Затем он надругался над ее телом. Но это, как объяснял Сагава, было почти запоздалой мыслью, значительно менее важной, чем удовольствие от поедание ее плоти.
Тем временем кровь угрожала испортить ковер, и Сагаве пришлось взяться за дело. Он оттащил труп в ванную и занялся его расчленением. Каннибалистская фантазия была окончена; все остальное довело его до болезненного состояния. Он никогда не мог есть потроха животных и почувствовал тошноту от зрелища отрезанных грудей. Они оказались ничем иным, как «отвратительными кусками жира».
Но ему нужно было избавиться от тела: его необходимо было разрезать на достаточно маленькие куски для того, чтобы их можно было либо съесть, либо вынести. Поэтому он нарезал стейки из бедер и ягодиц, завернул их в пластиковые мешки и положил в холодильник.

Портрет Рене работы Сагавы
Следующие два дня — пятницу и субботу — Сагава провел, готовя и поедая куски тела. В течение этого времени он выходил из квартиры, чтобы повидаться с парой друзей и сходить в кино. Он также сделал необходимые покупки, включавшие два картонных чемодана. Прогуливаясь по Елисейским полям, он выкидывал одежду Рене в мусорные корзины — он сохранил лишь ее трусики.
Каждый раз, возвращаясь домой, он готовил себе очередную порцию из холодильника. Плоть показалась ему безвкусной — слегка похожей на телятину — и довольно жесткой, так что для улучшения вкуса ему пришлось приправлять ее солью, перцем и горчицей. Но ее поедание все еще порождало то самое фетишистское возбуждение.
Субботним вечером он вызвал такси и отвез зловещие чемоданы в Булонский лес.
Изуродованное тело произвело сенсацию, и, когда два дня спустя Сагаву арестовали, практически каждая газета во Франции вышла под сенсационным заголовком о японском каннибале. Лицо, глядящее с таблоидов, казалось лицом монстра-садиста. Бесстрастное восточное лицо, темные глаза, смотрящие прямо в камеру, ясно говорили страдающим ксенофобией французам о хладнокровном убийце-психопате.
В большинстве рассказов об этом преступлении Рене Хартвельт фигурирует как «подружка» Иссеи Сагавы. Было попросту легче относиться к ней именно так.

Рене Хартвельт
Телевидение освещало события чуть более сдержанно, чем желтая пресса. При наличии чемоданов и прочих мерзких улик телевидение могло себе это позволить. Но едва ли в телевизионных репортажах было меньше отвращения, изумления и непонимания.
«Это не для чувствительных зрителей, — предупреждал диктор. — Бернар Марчетти поведает вам об ужасной истории кровавого чемодана, найденного в Булонском лесу». Далее репортер описывал то, как остатки молоденькой студентки были обнаружены «при пугающих обстоятельствах». И снова на зрителя глядело бесстрастное восточное лицо.
«Этот человек— каннибал. Его зовут Иссеи Сагава, и он родился в Кобе 32 года тому назад. В прошлый четверг он выстрелил молодой голландской студентке в голову, разделал ее труп и хранил останки в своей квартире до субботы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144