Однако дракона она выделяет особо, - он хмыкнул. - В обычных семьях в темной комнате прячется муж, а у нас - наоборот, несмотря на то, что я химик.
Мысли Нормана вдруг перескочили на трещотку.
Внезапно он осознал, чем связаны между собой запись звуков, издаваемых трещоткой, и фотография дракона.
Впрочем, он сумел не задать Ганнисону ни одного вопроса из тех, что вертелись у него на языке.
- Пошли, - сказал он, - не то опоздаем.
Ганнисон вздрогнул, услышав его сдавленный голос.
- Вы подкинете меня? - спросил Норман уже спокойнее. - Я сегодня без машины.
- Разумеется, - отозвался Ганнисон.
Выключив свет, Норман на мгновение задержался в кабинете, чтобы выглянуть в окно. На память ему пришли знаменитые слова:
Eppur si muove.
Глава 6
Тэнси едва успела убрать со стола остатки торопливого ужина, как зазвонил дверной звонок. К великому облегчению Нормана, Тэнси не стала придираться к его довольно-таки неуклюжему объяснению, почему он явился домой так поздно. И вообще, в ее безмятежности в эти последние два дня было что-то необычное. Раньше она была куда въедливей и любопытней. Впрочем, разве не он сам держал ее в неведении? Значит, надо только радоваться, что ее нервы потихоньку приходят в порядок.
- Милая Мы не виделись с вами целую вечность! - воскликнула, обнимая Тэнси, миссис Карр. - Как вы тут?
Как?
Вопрос ее прозвучал излишне настойчиво; Норман отнес это на счет хваленой хемпнелловской доброжелательности.
- Знаете, милочка, на улице я испугалась, что мне в глаз попала соринка, - продолжала миссис Карр. - Там такой ветер!
- Ураганный, - сообщил профессор Карр с кафедры математики, выказывая невинное удовольствие от того, что нашел подходящее слово. Невысокого роста, с румяными щеками и седой бородкой клинышком, он был рассеян и простодушен, как и полагается профессору колледжа. Он производил впечатление человека, который постоянно пребывает в мире трансцендентных и бесконечных чисел и иероглифов символической логики, умение обращаться с которыми завоевало ему известность в национальных математических кругах. Пускай честь изобретения этих иероглифов принадлежит Расселу и Уайтхеду; когда наступает пора разбираться в их головоломных сочетаниях, профессор Карр не знает себе равных!
- Как будто все, - проговорила миссис Карр, отнимая от глаза носовой платок Тэнси и несколько раз моргнув.
Без очков лицо ее приобрело совершенно непривычное выражение. - А вот, должно быть, и остальные, - прибавила она, услышав звонок. - Ну, не прелесть ли, что в Хемпнелле так ценят пунктуальность?!
Направляясь к двери, Норман на миг подумал, что снаружи кто-то вращает трещотку, но потом сообразил: это всего-навсего ветер, который стремится соответствовать описанию, данному профессором Карром.
На пороге возвышалась Ивлин Соутелл. Полы черного пальто нещадно хлестали ее по ногам. Она пристально поглядела на Нормана.
- Впустите нас, не то мы влетим сами, - проговорила она, желая, видимо, пошутить, однако угрюмость, с какой была произнесена фраза, лишила шутку всякого веселья.
Войдя, миссис Соутелл устремилась к Тэнси. Харви следовал за ней по пятам.
- Моя дорогая, как поживаете? Где вы пропадали столько времени?
И снова Нормана поразила настойчивость расспросов. Уж не прослышала ли Ивлин Соутелл о тех, как он именовал их про себя, причудах Тэнси и о недавнем кризисе? Впрочем, она всегда так заботилась о звучании своего голоса, что постоянно выделяла им вовсе не то, чего требовали обстоятельства.
Усмотрев в холле толпу людей, Тотем испуганно мяукнул и шарахнулся в сторону. Раздался звонкий голос миссис Карр:
- О, профессор Соутелл, нам очень понравилась ваша лекция о городском планировании. Вы такой молодец!
Соутелл от смущения зашаркал ногами.
Ну-ну, мелькнула у Нормана мысль, похоже, на должность заведующего кафедрой появился новый кандидат.
Профессор Карр, едва поздоровавшись, направился к столикам для бриджа и теперь разглядывал карты.
- Я давно пытаюсь выразить процесс тасования математически, - сообщил он Норману, как только тот приблизился. - Считается, что в нем заправляет случай, но это не так. - Он взял новую колоду и разложил столик. - Изготовители разбивают карты по мастям - тринадцать пик, тринадцать червей и так далее. Предположим, я достигаю при тасовании совершенства, то есть разделяю колоду на равные части и сдаю карты одну за другой.
Он попробовал подкрепить слова делом, но у него ничего не вышло.
- Немного практики, и все исправится, - уверил он добродушно. - Некоторые игроки добиваются тут потрясающих результатов. Но я веду речь об ином. Допустим, такое случится два раза подряд. Тогда, вне зависимости от того, как сняты карты, каждый игрок получит одну масть целиком - что, если исходить из законов вероятности, может произойти лишь однажды примерно за сто пятьдесят восемь миллиардов сдач, причем это цифры для единственной руки, а никак не для четырех.
Норман кивнул. Карр восторженно улыбнулся.
- Других примеров приводить не буду. Все сводится к следующему: то, что мы неопределенно именуем «случайностью», есть итог взаимодействия ряда вполне конкретных факторов - в основном расклада карт и привычных способов тасовать колоду. - Вид у Карра был столь торжественный, словно он только что вывел базовое уравнение теории относительности. - Порой в сдачах нет ничего особенного, а порой они принимаются безумствовать - длинные масти, пропуски и тому подобное. Иногда карты упорно ложатся на север и на юг, а иногда - на запад и на восток. Везение? Случайность? Тысячу раз нет! Это - действие различных известных причин. Опытные игроки таким образом могут определить, у кого на руках ключевые карты. Они помнят, как сбрасывались карты при прошлой сдаче, как собирались вместе, они замечают, как перемешал их тасующий. И при следующем заходе они играют уже не вслепую! Все очень просто, просто до нелепости. Любой мало-мальски приличный игрок в бридж…
Мысли Нормана перескочили вдруг на предмет, имевший отдаленное отношение к рассуждениям Карра. А если распространить принцип профессора за пределы бриджа? А если предположить, что совпадения и прочие случайности отнюдь не случайны? Если допустить, что существуют люди, способные устраивать их по своему желанию? И это вполне естественно - так почему же его тогда бросает в дрожь?
- Интересно, что могло задержать Ганнисонов? - проговорил профессор Карр. - Не сесть ли нам за стол?
Быть может, мы успеем сыграть один роббер, - прибавил он с надеждой.
Дверной звонок положил конец его упованиям.
Ганнисон выглядел так, будто не успел проглотить за ужином последний кусок, а Хульда держалась неприветливее обычного.
- Мы торопились изо всех сил, - бросила она Норману, который распахнул перед ними дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Мысли Нормана вдруг перескочили на трещотку.
Внезапно он осознал, чем связаны между собой запись звуков, издаваемых трещоткой, и фотография дракона.
Впрочем, он сумел не задать Ганнисону ни одного вопроса из тех, что вертелись у него на языке.
- Пошли, - сказал он, - не то опоздаем.
Ганнисон вздрогнул, услышав его сдавленный голос.
- Вы подкинете меня? - спросил Норман уже спокойнее. - Я сегодня без машины.
- Разумеется, - отозвался Ганнисон.
Выключив свет, Норман на мгновение задержался в кабинете, чтобы выглянуть в окно. На память ему пришли знаменитые слова:
Eppur si muove.
Глава 6
Тэнси едва успела убрать со стола остатки торопливого ужина, как зазвонил дверной звонок. К великому облегчению Нормана, Тэнси не стала придираться к его довольно-таки неуклюжему объяснению, почему он явился домой так поздно. И вообще, в ее безмятежности в эти последние два дня было что-то необычное. Раньше она была куда въедливей и любопытней. Впрочем, разве не он сам держал ее в неведении? Значит, надо только радоваться, что ее нервы потихоньку приходят в порядок.
- Милая Мы не виделись с вами целую вечность! - воскликнула, обнимая Тэнси, миссис Карр. - Как вы тут?
Как?
Вопрос ее прозвучал излишне настойчиво; Норман отнес это на счет хваленой хемпнелловской доброжелательности.
- Знаете, милочка, на улице я испугалась, что мне в глаз попала соринка, - продолжала миссис Карр. - Там такой ветер!
- Ураганный, - сообщил профессор Карр с кафедры математики, выказывая невинное удовольствие от того, что нашел подходящее слово. Невысокого роста, с румяными щеками и седой бородкой клинышком, он был рассеян и простодушен, как и полагается профессору колледжа. Он производил впечатление человека, который постоянно пребывает в мире трансцендентных и бесконечных чисел и иероглифов символической логики, умение обращаться с которыми завоевало ему известность в национальных математических кругах. Пускай честь изобретения этих иероглифов принадлежит Расселу и Уайтхеду; когда наступает пора разбираться в их головоломных сочетаниях, профессор Карр не знает себе равных!
- Как будто все, - проговорила миссис Карр, отнимая от глаза носовой платок Тэнси и несколько раз моргнув.
Без очков лицо ее приобрело совершенно непривычное выражение. - А вот, должно быть, и остальные, - прибавила она, услышав звонок. - Ну, не прелесть ли, что в Хемпнелле так ценят пунктуальность?!
Направляясь к двери, Норман на миг подумал, что снаружи кто-то вращает трещотку, но потом сообразил: это всего-навсего ветер, который стремится соответствовать описанию, данному профессором Карром.
На пороге возвышалась Ивлин Соутелл. Полы черного пальто нещадно хлестали ее по ногам. Она пристально поглядела на Нормана.
- Впустите нас, не то мы влетим сами, - проговорила она, желая, видимо, пошутить, однако угрюмость, с какой была произнесена фраза, лишила шутку всякого веселья.
Войдя, миссис Соутелл устремилась к Тэнси. Харви следовал за ней по пятам.
- Моя дорогая, как поживаете? Где вы пропадали столько времени?
И снова Нормана поразила настойчивость расспросов. Уж не прослышала ли Ивлин Соутелл о тех, как он именовал их про себя, причудах Тэнси и о недавнем кризисе? Впрочем, она всегда так заботилась о звучании своего голоса, что постоянно выделяла им вовсе не то, чего требовали обстоятельства.
Усмотрев в холле толпу людей, Тотем испуганно мяукнул и шарахнулся в сторону. Раздался звонкий голос миссис Карр:
- О, профессор Соутелл, нам очень понравилась ваша лекция о городском планировании. Вы такой молодец!
Соутелл от смущения зашаркал ногами.
Ну-ну, мелькнула у Нормана мысль, похоже, на должность заведующего кафедрой появился новый кандидат.
Профессор Карр, едва поздоровавшись, направился к столикам для бриджа и теперь разглядывал карты.
- Я давно пытаюсь выразить процесс тасования математически, - сообщил он Норману, как только тот приблизился. - Считается, что в нем заправляет случай, но это не так. - Он взял новую колоду и разложил столик. - Изготовители разбивают карты по мастям - тринадцать пик, тринадцать червей и так далее. Предположим, я достигаю при тасовании совершенства, то есть разделяю колоду на равные части и сдаю карты одну за другой.
Он попробовал подкрепить слова делом, но у него ничего не вышло.
- Немного практики, и все исправится, - уверил он добродушно. - Некоторые игроки добиваются тут потрясающих результатов. Но я веду речь об ином. Допустим, такое случится два раза подряд. Тогда, вне зависимости от того, как сняты карты, каждый игрок получит одну масть целиком - что, если исходить из законов вероятности, может произойти лишь однажды примерно за сто пятьдесят восемь миллиардов сдач, причем это цифры для единственной руки, а никак не для четырех.
Норман кивнул. Карр восторженно улыбнулся.
- Других примеров приводить не буду. Все сводится к следующему: то, что мы неопределенно именуем «случайностью», есть итог взаимодействия ряда вполне конкретных факторов - в основном расклада карт и привычных способов тасовать колоду. - Вид у Карра был столь торжественный, словно он только что вывел базовое уравнение теории относительности. - Порой в сдачах нет ничего особенного, а порой они принимаются безумствовать - длинные масти, пропуски и тому подобное. Иногда карты упорно ложатся на север и на юг, а иногда - на запад и на восток. Везение? Случайность? Тысячу раз нет! Это - действие различных известных причин. Опытные игроки таким образом могут определить, у кого на руках ключевые карты. Они помнят, как сбрасывались карты при прошлой сдаче, как собирались вместе, они замечают, как перемешал их тасующий. И при следующем заходе они играют уже не вслепую! Все очень просто, просто до нелепости. Любой мало-мальски приличный игрок в бридж…
Мысли Нормана перескочили вдруг на предмет, имевший отдаленное отношение к рассуждениям Карра. А если распространить принцип профессора за пределы бриджа? А если предположить, что совпадения и прочие случайности отнюдь не случайны? Если допустить, что существуют люди, способные устраивать их по своему желанию? И это вполне естественно - так почему же его тогда бросает в дрожь?
- Интересно, что могло задержать Ганнисонов? - проговорил профессор Карр. - Не сесть ли нам за стол?
Быть может, мы успеем сыграть один роббер, - прибавил он с надеждой.
Дверной звонок положил конец его упованиям.
Ганнисон выглядел так, будто не успел проглотить за ужином последний кусок, а Хульда держалась неприветливее обычного.
- Мы торопились изо всех сил, - бросила она Норману, который распахнул перед ними дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49