Когда он присел на корточки и наклонился над подставками,
рефлектор замигал и погас. Пиркс шевельнулся, хлопнул по шлему рукой -
свет появился снова. Значит, лампочка цела, только контакт не в порядке.
Он начал собирать экспонированные пластинки - рефлектор мигнул раз, другой
и опять погас. Пиркс сидел несколько секунд в кромешной тьме, не зная, что
предпринять. Обратная дорога не страшила его - он знал ее наизусть, к тому
же на куполе станции светились два огонька, зеленый и голубой. Но, идя на
ощупь, можно было разбить пластинки. Он еще раз хватил кулаком по шлему -
лампочка загорелась. Пиркс быстро записал температуру, вложил
экспонированные пластинки в кассеты; когда он начал укладывать кассеты в
футляр, проклятый рефлектор снова погас. Пришлось отложить пластинки,
чтобы еще несколько раз стукнуть по шлему и включить свет. Пиркс заметил,
что, пока он стоит выпрямившись, лампочка горит, а стоит ему нагнуться,
как она гаснет. Пришлось продолжать работу в неестественной позе. Наконец
свет погас уже окончательно, и никакие удары не помогали. Но сейчас
не могло быть и речи о возвращении на станцию, потому что вокруг лежали
пластинки. Пиркс прислонился к нижней ступеньке, отвинтил крышку
рефлектора, всадил ртутную лампочку поглубже в патрон и снова надел
крышку. Теперь свет горел, но, как назло, заело винт. Пиркс пробовал и так
и сяк, наконец, разозлившись, сунул стеклянную крышку в карман, быстро
собрал пластинки, разложил новые и полез вверх. До края колодца оставалось
всего с полметра, когда Пирксу показалось, что к белому свету его
рефлектора приметался какой-то другой, колеблющийся и угасающий; он
посмотрел вверх, но увидел лишь звезды над краем колодца.
"Почудилось мне", - решил Пиркс.
Он выбрался наверх, но его охватило какое-то непонятное беспокойство.
Он не шел, а бежал большими скачками, хотя лунные прыжки, вопреки мнению
многих, ничуть не ускоряют движения - прыжки длинные, но зато летишь
в шесть раз медленнее, чем на Земле. Он был уже у станции и положил руку
на перила, когда снова увидел, как что-то блеснуло, будто на юге
выстрелили из ракетницы. Он не увидел самой ракеты - все заслонял купол
станции, - только призрачный отблеск нависших скал: они вынырнули
на секунду из черноты и снова исчезли Пиркс молниеносно, как обезьяна,
взобрался на купол. Кругом была тьма. Будь у него ракетница, он выстрелил
бы. Он включил свое радио. Треск. Ужасный треск.
Вдруг он подумал, что валяет дурака. Какая ракета? Это наверняка был
метеор. Метеоры не светятся в атмосфере, потому что ее нет на Луне, но
вспыхивают, когда с космической скоростью врезаются в скалы.
Пиркс быстро спустился в камеру, дождался, пока стрелки показали
необходимое давление - 0,8 килограмма на квадратный сантиметр, открыл
дверь и, стаскивая на ходу шлем, вбежал в прихожую.
- Лангнер! - крикнул он.
Молчание. Не снимая скафандра, Пиркс вбежал в кухню. Обвел ее
взглядом. Кухня была пуста! На столе - тарелки, приготовленные к ужину,
в кастрюльке - размешанная для омлета кашица, сковородка рядом с уже
включенной горелкой.
- Лангнер! - заорал Пиркс и, швырнув пластинки, бросился в помещение
радиостанции. Там тоже было пусто. Неизвестно откуда появилась у него
уверенность, что не стоит подниматься в обсерваторию, что Лангнера на
станции нет. Значит, эти вспышки все же были ракеты? Лангнер стрелял? Он
вышел наружу? Зачем? И идет по направлению к пропасти!
Вдруг он увидел Лангнера. Зеленый глазок мигал: Лангнер дышит.
А бегавший по окружности лучик радара выхватывал из мглы маленький яркий
огонек - в самой нижней части экрана! Лангнер шел к обрыву...
- Лангнер! Стой! Стой! Слышишь? Стой! - кричал Пиркс в микрофон, не
отрывая глаз от экрана.
Репродуктор тарахтел. Треск помех - больше ничего. Зеленые "крылышки"
махали, но не так, как при нормальном дыхании: они двигались медленно,
неуверенно, порой надолго замирали, будто кислородный аппарат Лангнера
перестал работать. А резкий блеск в радаре был очень далеко: на
координатной сетке, прочерчивающей стекло, он сверкал в самом низу экрана,
за полтора километра по прямой линии, значит, уже где-то среди огромных
вздыбившихся скал под Солнечными Воротами. И больше он не двигался. При
каждом обороте водящего луча он вспыхивал в том же самом месте. Лангнер
упал? Лежит там - без сознания?
Пиркс выскочил в коридор. Надо в шлюзовую камеру, наружу! Он кинулся
к герметической двери. Но, когда он пробегал мимо кухни, что-то бросилось
ему в глаза, черное, на белой скатерти. Фотопластинки, которые он принес
и машинально бросил здесь, испуганный отсутствием Лангнера... Это словно
парализовало Пиркса. Он стоял у дверей камеры, держа в руках шлем, и не
двигался с места.
"Все так же, как тогда. Все так же, - думал он. - Он готовил ужин и
вдруг вышел. Сейчас я выйду за ним и... и оба мы не вернемся. Через
несколько часов "Циолковский" начнет вызывать нас по радио. Ответа не
будет..."
"Сумасшедший, иди! - кричало что-то в нем. - Чего ты ждешь? Он лежит
там! Может, его захватила лавина, она сорвалась с вершины, ты не слышал,
ведь здесь ничего не слышно, он еще жив, он не движется, но жив, он дышит,
торопись..."
Однако Пиркс не двигался. Вдруг он круто повернулся, бросился в
помещение радиостанции и внимательно присмотрелся к индикаторам. Никаких
перемен не было. Через каждые четыре-пять секунд - медленный взмах
крылышек "мотылька", подрагивающий, неуверенный. И блеск в радаре - на
краю пропасти...
Пиркс проверил угол наклона антенны: он был минимальным. Антенна уже
не охватывала территории, прилегающей к станции, - она посылала импульсы
на максимальное расстояние. Пиркс вплотную приблизил лицо к глазку.
И тогда он заметил нечто странное. Зеленый "мотылек" не только складывал и
расправлял "крылышки", но в то же время мерно подрагивал, будто на слабый
дыхательный ритм накладывался другой, гораздо более быстрый. Судорога
агонии? Конвульсии? Там умирал человек, а он с полуоткрытым ртом жадно
всматривался в движения катодного огонька, все те же - и замедленные,
и отмеченные иным ритмом. Вдруг, сам толком не понимая, почему он это
делает, Пиркс схватил кабель антенны и вырвал его из гнезда. Случилось
нечто поразительное: индикатор с отключенной антенной, оторванный от
внешних импульсов, не замер: "крылышки" все продолжали трепетать...
Все в том же непонятном оцепенении Пиркс бросился к пульту и увеличил
угол наклона радарной антенны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
рефлектор замигал и погас. Пиркс шевельнулся, хлопнул по шлему рукой -
свет появился снова. Значит, лампочка цела, только контакт не в порядке.
Он начал собирать экспонированные пластинки - рефлектор мигнул раз, другой
и опять погас. Пиркс сидел несколько секунд в кромешной тьме, не зная, что
предпринять. Обратная дорога не страшила его - он знал ее наизусть, к тому
же на куполе станции светились два огонька, зеленый и голубой. Но, идя на
ощупь, можно было разбить пластинки. Он еще раз хватил кулаком по шлему -
лампочка загорелась. Пиркс быстро записал температуру, вложил
экспонированные пластинки в кассеты; когда он начал укладывать кассеты в
футляр, проклятый рефлектор снова погас. Пришлось отложить пластинки,
чтобы еще несколько раз стукнуть по шлему и включить свет. Пиркс заметил,
что, пока он стоит выпрямившись, лампочка горит, а стоит ему нагнуться,
как она гаснет. Пришлось продолжать работу в неестественной позе. Наконец
свет погас уже окончательно, и никакие удары не помогали. Но сейчас
не могло быть и речи о возвращении на станцию, потому что вокруг лежали
пластинки. Пиркс прислонился к нижней ступеньке, отвинтил крышку
рефлектора, всадил ртутную лампочку поглубже в патрон и снова надел
крышку. Теперь свет горел, но, как назло, заело винт. Пиркс пробовал и так
и сяк, наконец, разозлившись, сунул стеклянную крышку в карман, быстро
собрал пластинки, разложил новые и полез вверх. До края колодца оставалось
всего с полметра, когда Пирксу показалось, что к белому свету его
рефлектора приметался какой-то другой, колеблющийся и угасающий; он
посмотрел вверх, но увидел лишь звезды над краем колодца.
"Почудилось мне", - решил Пиркс.
Он выбрался наверх, но его охватило какое-то непонятное беспокойство.
Он не шел, а бежал большими скачками, хотя лунные прыжки, вопреки мнению
многих, ничуть не ускоряют движения - прыжки длинные, но зато летишь
в шесть раз медленнее, чем на Земле. Он был уже у станции и положил руку
на перила, когда снова увидел, как что-то блеснуло, будто на юге
выстрелили из ракетницы. Он не увидел самой ракеты - все заслонял купол
станции, - только призрачный отблеск нависших скал: они вынырнули
на секунду из черноты и снова исчезли Пиркс молниеносно, как обезьяна,
взобрался на купол. Кругом была тьма. Будь у него ракетница, он выстрелил
бы. Он включил свое радио. Треск. Ужасный треск.
Вдруг он подумал, что валяет дурака. Какая ракета? Это наверняка был
метеор. Метеоры не светятся в атмосфере, потому что ее нет на Луне, но
вспыхивают, когда с космической скоростью врезаются в скалы.
Пиркс быстро спустился в камеру, дождался, пока стрелки показали
необходимое давление - 0,8 килограмма на квадратный сантиметр, открыл
дверь и, стаскивая на ходу шлем, вбежал в прихожую.
- Лангнер! - крикнул он.
Молчание. Не снимая скафандра, Пиркс вбежал в кухню. Обвел ее
взглядом. Кухня была пуста! На столе - тарелки, приготовленные к ужину,
в кастрюльке - размешанная для омлета кашица, сковородка рядом с уже
включенной горелкой.
- Лангнер! - заорал Пиркс и, швырнув пластинки, бросился в помещение
радиостанции. Там тоже было пусто. Неизвестно откуда появилась у него
уверенность, что не стоит подниматься в обсерваторию, что Лангнера на
станции нет. Значит, эти вспышки все же были ракеты? Лангнер стрелял? Он
вышел наружу? Зачем? И идет по направлению к пропасти!
Вдруг он увидел Лангнера. Зеленый глазок мигал: Лангнер дышит.
А бегавший по окружности лучик радара выхватывал из мглы маленький яркий
огонек - в самой нижней части экрана! Лангнер шел к обрыву...
- Лангнер! Стой! Стой! Слышишь? Стой! - кричал Пиркс в микрофон, не
отрывая глаз от экрана.
Репродуктор тарахтел. Треск помех - больше ничего. Зеленые "крылышки"
махали, но не так, как при нормальном дыхании: они двигались медленно,
неуверенно, порой надолго замирали, будто кислородный аппарат Лангнера
перестал работать. А резкий блеск в радаре был очень далеко: на
координатной сетке, прочерчивающей стекло, он сверкал в самом низу экрана,
за полтора километра по прямой линии, значит, уже где-то среди огромных
вздыбившихся скал под Солнечными Воротами. И больше он не двигался. При
каждом обороте водящего луча он вспыхивал в том же самом месте. Лангнер
упал? Лежит там - без сознания?
Пиркс выскочил в коридор. Надо в шлюзовую камеру, наружу! Он кинулся
к герметической двери. Но, когда он пробегал мимо кухни, что-то бросилось
ему в глаза, черное, на белой скатерти. Фотопластинки, которые он принес
и машинально бросил здесь, испуганный отсутствием Лангнера... Это словно
парализовало Пиркса. Он стоял у дверей камеры, держа в руках шлем, и не
двигался с места.
"Все так же, как тогда. Все так же, - думал он. - Он готовил ужин и
вдруг вышел. Сейчас я выйду за ним и... и оба мы не вернемся. Через
несколько часов "Циолковский" начнет вызывать нас по радио. Ответа не
будет..."
"Сумасшедший, иди! - кричало что-то в нем. - Чего ты ждешь? Он лежит
там! Может, его захватила лавина, она сорвалась с вершины, ты не слышал,
ведь здесь ничего не слышно, он еще жив, он не движется, но жив, он дышит,
торопись..."
Однако Пиркс не двигался. Вдруг он круто повернулся, бросился в
помещение радиостанции и внимательно присмотрелся к индикаторам. Никаких
перемен не было. Через каждые четыре-пять секунд - медленный взмах
крылышек "мотылька", подрагивающий, неуверенный. И блеск в радаре - на
краю пропасти...
Пиркс проверил угол наклона антенны: он был минимальным. Антенна уже
не охватывала территории, прилегающей к станции, - она посылала импульсы
на максимальное расстояние. Пиркс вплотную приблизил лицо к глазку.
И тогда он заметил нечто странное. Зеленый "мотылек" не только складывал и
расправлял "крылышки", но в то же время мерно подрагивал, будто на слабый
дыхательный ритм накладывался другой, гораздо более быстрый. Судорога
агонии? Конвульсии? Там умирал человек, а он с полуоткрытым ртом жадно
всматривался в движения катодного огонька, все те же - и замедленные,
и отмеченные иным ритмом. Вдруг, сам толком не понимая, почему он это
делает, Пиркс схватил кабель антенны и вырвал его из гнезда. Случилось
нечто поразительное: индикатор с отключенной антенной, оторванный от
внешних импульсов, не замер: "крылышки" все продолжали трепетать...
Все в том же непонятном оцепенении Пиркс бросился к пульту и увеличил
угол наклона радарной антенны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23