Доктор дал ей настойку опия, и сейчас Лидию не тревожили ни боли в плече, ни стоявшие перед ней трудноразрешимые проблемы. Ей не хотелось просыпаться.
Послышались голоса.
– Приготовить комнату, милорд?
– Да, приготовьте покои моей жены, – проговорил Виктор.
Покои жены. Как приятно звучит. Лидия попыталась разлепить веки, но не смогла.
Она слышала чье-то учащенное дыхание. Потом раздался другой голос, и она узнала Милларса, камердинера, который несколько раз сопровождал ее в дом Виктора.
– Вы намерены поместить юную леди в вашей спальне, милорд?
В голосе Милларса слышалось неодобрение и недоумение.
– Ты знал, что это женщина, и ничего не сказал мне? – тихо спросил его Виктор.
Значит, это он несет ее.
– Раненого мужчину несли бы лакеи, – с вызовом ответил Милларс.
– Верно, – усмехнулся Виктор, как показалось Лидии, насмешливо.
От Лидии не укрылось его недоумение.
Вздор, она-то знала, что дворецкому все известно.
– Вы уверены, что поступаете правильно? Я вынужден сказать, что возражал бы против этой затеи.
– Черт побери! Другая комната не готова. Девушка ранена, а я, как тебе известно, способен переносить значительные неудобства, – негромко ответил Виктор.
«Странные вещи он говорит», – подумала Лидия.
– Ну что ж.
– Это только до тех пор, пока она не поправится или… пока я не разыщу ее родственников.
Виктор запнулся. Может, он сомневается, что она выживет?
– Помоги мне, она весит целую тонну.
О, подобные вещи неприятно о себе слушать, даже если это правда. Раздался скрип отворяемой двери.
– Вам не следовало нести ее самому, милорд, – сказал дворецкий, когда дверь закрылась.
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще догадался, что это женщина. У меня нет для нее компаньонки. И я не знаю, что мне с ней делать. Разбери постель, пожалуйста.
Ее опустили на мягкую поверхность, потом стянули с нее сапоги.
– Наверное, надо пригласить кого-нибудь из ваших пожилых родственниц.
– У меня нет ни одной. Подай мою ночную сорочку. – Виктор немного задохнулся.
Лидия попыталась приподняться, но боль пронзила ее плечо. Застилавший ее сознание туман немного развеялся.
– Позвать экономку, чтобы она помогла ей переодеться?
– Нет, за все мои треволнения я заслуживаю награды. – «Награды? Что он имеет в виду?» – недоумевала Лидия.
– Хорошо, сэр, – ответил Милларс как ни в чем не бывало.
– Почему бы тебе не заняться пока чем-нибудь полезным, например, найти ее горничную. Но я бы не хотел, чтобы все стало известно другим слугам. За пределами этой комнаты ты будешь называть ее «мистер Холл».
– Простите, милорд? – не понял его Милларс.
– Это лучшее, что я могу сейчас сделать, чтобы сберечь ее репутацию. Хотя, должен сказать, что это не имеет никакого значения.
«А, собственно, почему?» – подумала Лидия. С нее стали снимать сюртук, сначала с правой руки. Голова у нее закружилась, и Лидия уткнулась Виктору в плечо, вдыхая его запах. Она чувствовала, какие нежные у него руки.
– Иди, я сам с ней справлюсь.
Дверь за Милларсом захлопнулась. Виктор осторожно спустил сюртук и жилет с левой руки Лидии. Она хотела поблагодарить Виктора, но вместо слов с ее губ сорвался лишь сдавленный стон.
– Знаю, знаю, больно. Я буду предельно осторожен.
Дальше Лидия ничего не помнила, кроме ощущения холода, потом тепла. Она погрузилась то ли в грезы, то ли в воспоминания, в которых Виктор целился в нее из пистолета и нажимал на курок.
Внезапно она проснулась.
Виктор, без сюртука и жилета, стоял к ней спиной и смотрел в окно.
– Вы стреляли в меня.
Он медленно повернулся.
– Да.
Лидия оглядела просторную спальню. Комната была обставлена тяжелой мебелью темного дерева. Стены затянуты зеленым штофом, на окнах портьеры густого винного цвета и такой же балдахин над кроватью. Мужская комната. Обзор завершился, когда ее взгляд наткнулся на кувшин с окрашенной кровью водой, стоявший на столике рядом с кроватью, и на груду окровавленных бинтов.
– Где я? – Лидия попыталась сесть.
– В моей постели. – Виктор быстро подошел к ней и подсунул под спину подушку, чтобы она могла опереться.
Лидия не могла отвести глаз от его мускулистых рук под закатанными рукавами рубашки. Расстегнутый ворот открывал сильную мужскую шею. Почему он в таком виде? Или он так и не надел сюртук и жилет после дуэли?
Лидия тут же сообразила, что у нее под ночной сорочкой нет никакой одежды. Нет даже белья. Так кто же раздевал ее? В затуманенной памяти Лидии всплыло ощущение холода, подсказавшее ей, что, прежде чем надеть на нее ночную сорочку и укрыть одеялом, Виктор раздел ее донага.
Хуже того, она заметила, что левое плечо сорочки разрезано. Когда она села, разрез распахнулся, и ткань сорочки свесилась вниз. Виктор с интересом наблюдал, как она, скривившись от боли, пытается удержать сползающую рубашку.
Он сел на кровать рядом с ней, матрас прогнулся под тяжестью его тела, и Лидии показалось, что сейчас она съедет, словно с горки, и уткнется в него. В глубине души ей этого хотелось, но пугали его темные глаза, горевшие хищным огнем, которого она прежде не замечала.
Лидия удивленно посмотрела на Виктора. Он нахмурил брови:
– Вам лучше не двигаться. Рана снова кровоточит. Я жду хирурга. Пора бы ему уже появиться.
Разве ее состояние после ранения ухудшилось? Ум Лидии работал медленно и с большим трудом. Сколько прошло времени? Сколько крови она потеряла?
– Я умру?
– В конечном итоге – да.
Ее тревожный возглас, должно быть, позабавил Виктора, потому что он слегка улыбнулся.
Тут Лидии в голову пришли две мысли: она не готова умереть и она не хочет умереть нетронутой. Правда, она тут же подумала, что слабо представляет, как все должно произойти, к тому же временами Виктор пугал ее. О Господи, если и прежде неясные чувства смущали ее душу, то теперь они стали еще более противоречивыми.
Виктор взялся за ворот своей рубашки и дернул его вниз, открывая правое плечо.
С трудом сдержав крик и не сводя с Виктора глаз, Лидия скользнула под одеяло. Он намерен снять рубашку? Ее взгляд был прикован к белому выпуклому шраму на его плече.
– Я это пережил. Полагаю, и вы выживете.
– И у меня останется такой отвратительный шрам? – с испугом спросила она и тут же пожалела о своих словах.
– Не думаю. Пуля задела мне кость, ее пришлось извлекать. Рану несколько раз прочищали, – объяснил он деловитым тоном, но голос его предательски дрогнул. – У вас пуля прошла навылет, задев только мягкие ткани. Я хорошо знаю, что делать с такой раной, так что не допущу, чтобы у вас остались подобные украшения.
Лидия потянулась, собираясь потрогать его шрам, но Виктор отпустил ворот рубашки, и ткань прикрыла шрам. Ее пальцы наткнулись на мягкий шелк. Как странно, будучи Ленардом, она носила льняные рубашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Послышались голоса.
– Приготовить комнату, милорд?
– Да, приготовьте покои моей жены, – проговорил Виктор.
Покои жены. Как приятно звучит. Лидия попыталась разлепить веки, но не смогла.
Она слышала чье-то учащенное дыхание. Потом раздался другой голос, и она узнала Милларса, камердинера, который несколько раз сопровождал ее в дом Виктора.
– Вы намерены поместить юную леди в вашей спальне, милорд?
В голосе Милларса слышалось неодобрение и недоумение.
– Ты знал, что это женщина, и ничего не сказал мне? – тихо спросил его Виктор.
Значит, это он несет ее.
– Раненого мужчину несли бы лакеи, – с вызовом ответил Милларс.
– Верно, – усмехнулся Виктор, как показалось Лидии, насмешливо.
От Лидии не укрылось его недоумение.
Вздор, она-то знала, что дворецкому все известно.
– Вы уверены, что поступаете правильно? Я вынужден сказать, что возражал бы против этой затеи.
– Черт побери! Другая комната не готова. Девушка ранена, а я, как тебе известно, способен переносить значительные неудобства, – негромко ответил Виктор.
«Странные вещи он говорит», – подумала Лидия.
– Ну что ж.
– Это только до тех пор, пока она не поправится или… пока я не разыщу ее родственников.
Виктор запнулся. Может, он сомневается, что она выживет?
– Помоги мне, она весит целую тонну.
О, подобные вещи неприятно о себе слушать, даже если это правда. Раздался скрип отворяемой двери.
– Вам не следовало нести ее самому, милорд, – сказал дворецкий, когда дверь закрылась.
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь еще догадался, что это женщина. У меня нет для нее компаньонки. И я не знаю, что мне с ней делать. Разбери постель, пожалуйста.
Ее опустили на мягкую поверхность, потом стянули с нее сапоги.
– Наверное, надо пригласить кого-нибудь из ваших пожилых родственниц.
– У меня нет ни одной. Подай мою ночную сорочку. – Виктор немного задохнулся.
Лидия попыталась приподняться, но боль пронзила ее плечо. Застилавший ее сознание туман немного развеялся.
– Позвать экономку, чтобы она помогла ей переодеться?
– Нет, за все мои треволнения я заслуживаю награды. – «Награды? Что он имеет в виду?» – недоумевала Лидия.
– Хорошо, сэр, – ответил Милларс как ни в чем не бывало.
– Почему бы тебе не заняться пока чем-нибудь полезным, например, найти ее горничную. Но я бы не хотел, чтобы все стало известно другим слугам. За пределами этой комнаты ты будешь называть ее «мистер Холл».
– Простите, милорд? – не понял его Милларс.
– Это лучшее, что я могу сейчас сделать, чтобы сберечь ее репутацию. Хотя, должен сказать, что это не имеет никакого значения.
«А, собственно, почему?» – подумала Лидия. С нее стали снимать сюртук, сначала с правой руки. Голова у нее закружилась, и Лидия уткнулась Виктору в плечо, вдыхая его запах. Она чувствовала, какие нежные у него руки.
– Иди, я сам с ней справлюсь.
Дверь за Милларсом захлопнулась. Виктор осторожно спустил сюртук и жилет с левой руки Лидии. Она хотела поблагодарить Виктора, но вместо слов с ее губ сорвался лишь сдавленный стон.
– Знаю, знаю, больно. Я буду предельно осторожен.
Дальше Лидия ничего не помнила, кроме ощущения холода, потом тепла. Она погрузилась то ли в грезы, то ли в воспоминания, в которых Виктор целился в нее из пистолета и нажимал на курок.
Внезапно она проснулась.
Виктор, без сюртука и жилета, стоял к ней спиной и смотрел в окно.
– Вы стреляли в меня.
Он медленно повернулся.
– Да.
Лидия оглядела просторную спальню. Комната была обставлена тяжелой мебелью темного дерева. Стены затянуты зеленым штофом, на окнах портьеры густого винного цвета и такой же балдахин над кроватью. Мужская комната. Обзор завершился, когда ее взгляд наткнулся на кувшин с окрашенной кровью водой, стоявший на столике рядом с кроватью, и на груду окровавленных бинтов.
– Где я? – Лидия попыталась сесть.
– В моей постели. – Виктор быстро подошел к ней и подсунул под спину подушку, чтобы она могла опереться.
Лидия не могла отвести глаз от его мускулистых рук под закатанными рукавами рубашки. Расстегнутый ворот открывал сильную мужскую шею. Почему он в таком виде? Или он так и не надел сюртук и жилет после дуэли?
Лидия тут же сообразила, что у нее под ночной сорочкой нет никакой одежды. Нет даже белья. Так кто же раздевал ее? В затуманенной памяти Лидии всплыло ощущение холода, подсказавшее ей, что, прежде чем надеть на нее ночную сорочку и укрыть одеялом, Виктор раздел ее донага.
Хуже того, она заметила, что левое плечо сорочки разрезано. Когда она села, разрез распахнулся, и ткань сорочки свесилась вниз. Виктор с интересом наблюдал, как она, скривившись от боли, пытается удержать сползающую рубашку.
Он сел на кровать рядом с ней, матрас прогнулся под тяжестью его тела, и Лидии показалось, что сейчас она съедет, словно с горки, и уткнется в него. В глубине души ей этого хотелось, но пугали его темные глаза, горевшие хищным огнем, которого она прежде не замечала.
Лидия удивленно посмотрела на Виктора. Он нахмурил брови:
– Вам лучше не двигаться. Рана снова кровоточит. Я жду хирурга. Пора бы ему уже появиться.
Разве ее состояние после ранения ухудшилось? Ум Лидии работал медленно и с большим трудом. Сколько прошло времени? Сколько крови она потеряла?
– Я умру?
– В конечном итоге – да.
Ее тревожный возглас, должно быть, позабавил Виктора, потому что он слегка улыбнулся.
Тут Лидии в голову пришли две мысли: она не готова умереть и она не хочет умереть нетронутой. Правда, она тут же подумала, что слабо представляет, как все должно произойти, к тому же временами Виктор пугал ее. О Господи, если и прежде неясные чувства смущали ее душу, то теперь они стали еще более противоречивыми.
Виктор взялся за ворот своей рубашки и дернул его вниз, открывая правое плечо.
С трудом сдержав крик и не сводя с Виктора глаз, Лидия скользнула под одеяло. Он намерен снять рубашку? Ее взгляд был прикован к белому выпуклому шраму на его плече.
– Я это пережил. Полагаю, и вы выживете.
– И у меня останется такой отвратительный шрам? – с испугом спросила она и тут же пожалела о своих словах.
– Не думаю. Пуля задела мне кость, ее пришлось извлекать. Рану несколько раз прочищали, – объяснил он деловитым тоном, но голос его предательски дрогнул. – У вас пуля прошла навылет, задев только мягкие ткани. Я хорошо знаю, что делать с такой раной, так что не допущу, чтобы у вас остались подобные украшения.
Лидия потянулась, собираясь потрогать его шрам, но Виктор отпустил ворот рубашки, и ткань прикрыла шрам. Ее пальцы наткнулись на мягкий шелк. Как странно, будучи Ленардом, она носила льняные рубашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72