– Он хотел жениться на мне только из-за причитающейся мне доли имущества.
– Ни один мужчина не счел бы это самым главным в вас, если у него есть глаза и хоть капля ума, – отрезал Виктор.
– Я слышала, как он сам это сказал. Его очень интересовала компания моего отца. – Лидия отпустила край шторы и широким шагом отошла от окна. – К тому же он намеревался отстранить от дел моих братьев и завладеть компанией после смерти отца.
– Значит, он честолюбив, – заметил Виктор.
Деловой мир был ему совершенно чужд. Но он понимал, что кто-то должен руководить компанией после смерти владельца, и допускал, что без четкой системы, утверждавшей право старшего сына на наследование, компанией должен управлять наиболее квалифицированный человек.
– Это не означает, что он не стал бы заботиться о вас и был бы плохим мужем.
Лидия нервно зашагала по комнате. Виктору хотелось вскочить и успокоить ее, но еще больше ему хотелось узнать, по какой причине она оказалась в Англии, почему вторглась, ворвалась в его жизнь и зачем с риском для жизни хранила свою тайну…..
Девушка остановилась и прикусила губу.
– Вы толкаете меня к нему, потому что не хотите, чтобы я оставалась здесь.
– Я вас к нему не толкаю, просто пока я не услышал ни об одном его поступке или поступке кого-то из членов вашей семьи, который мог бы стать причиной вашего бегства через океан с риском для вашего будущего и самой жизни.
Ее голубые глаза потемнели.
– Я не знаю, от чего я бежала: от мужчины или от брака.
Виктор покачал головой, его удивило, даже шокировало то, что он слышит утверждение, созвучное его собственным мыслям, от такого невинного создания.
Может, он дурно влияет на нее своим цинизмом?
– А почему вы думаете, что брак такое уж скверное дело?
– Я перестану быть собой, – развела руками девушка. – Я превращусь в имущество своего мужа. Если он рассорится с моими братьями, мне придется остаться с ним, другого выхода у меня не будет. Я потеряю свою индивидуальность и буду всего лишь женой. Если бы я родилась мужчиной, то мне принадлежала бы доля в деле. Я могла бы принимать собственные решения.
Виктор изумленно смотрел на нее. Так вот из-за чего весь этот маскарад?
– Значит, вы хотели бы быть мужчиной?
– Доброе утро, Хелена.
Отец, прихрамывая, вошел в комнату, где они обычно завтракали, и тяжело опустился в кресло. Хелена вскочила и бросилась к буфету. Там на подогретых блюдах лежали кушанья. Она взяла тарелку.
– Что ты будешь, папа? Хочешь копченую рыбу и яйца-пашот?
– Сядь, дорогая, нам надо поговорить.
Хелена снова заняла свое место за столом. Она разложила на коленях салфетку, хотя аппетит мгновенно покинул ее. Обычно отец поручал разговоры матери, передавая через нее просьбы и указания.
Он потянулся и положил руку дочери на плечо, и Хелена заметила, какие у него узловатые, искривленные пальцы. Когда отец успел так постареть?
– Я очень беспокоюсь о твоей матери.
Хелена взяла его руку в свои ладони. Она больше беспокоилась о нем.
– В возрасте твоей матери выносить ребенка трудно.
– Я позабочусь о ней.
Отец похлопал ее по руке.
– Я знаю, но я хочу поговорить о тебе. Я нашел покупателя на владение в Ковентри и распоряжусь, чтобы часть дохода от продажи пошла тебе на приданое.
Хелена кивнула, хотя в глазах у нее защипало. Ее собственность будет продана. Честно говоря, имение в Ковентри никогда ей не принадлежало, так что она не переживала остроты потери, но оно всегда служило ей утешением. Местом, куда она предполагала удалиться, если не выйдет замуж. Теперь такой возможности не будет.
– Я не хочу тебя пугать, но если беременность окажется для твоей матери фатальной… а я старый человек…
Хелена все поняла. Ей некуда будет идти. Негде жить. Ее матери выпало счастье воспользоваться домом, являвшимся ее приданым, у Хелены такой возможности не будет. Ей придется выйти замуж, иначе она рискует превратиться в бедную родственницу, которую нигде не ждут с распростертыми объятиями. Ее младшие сестры могут ей позволить погостить у них, но сестры-близнецы больше дружили между собой, чем с ней.
– Я уже сказала маме, что займусь Уэдмонтом.
– Я надеюсь, ты понимаешь, насколько это безотлагательно, Хелена. Я рассчитывал, что ты выйдешь замуж за какого-нибудь герцога королевской крови, но теперь… – Отец покачал головой.
Хелена хотела было возразить, что у нее может родиться брат, который и станет наследником, но промолчала.
– Уэдмонт вряд ли будет беспокоиться о твоем приданом. Он подходит тебе по возрасту и скорее всего сможет дать тебе счастье.
Хелена считала, что ни один мужчина, за исключением Тревора, не способен это сделать.
– Теперь я хочу попросить тебя об одном одолжении. Врач порекомендовал нам воспользоваться услугами акушера. Я не хочу доверять это дело слугам. Я бы просил тебя в сопровождении горничной посетить Уильяма Найтона, у него репутация лучшего из этих докторов.
– Конечно, папа.
Задание успокоило Хелену, даже такое, как визит к доктору, принимающему роды. Отец сжал ее руку.
– А теперь я съем копченую рыбу, яйца-пашот и булочку.
Хелена поднялась и направилась к буфету, полагая, что трудный разговор окончен.
– Хелена, – проговорил отец.
Она обернулась, думая, что отец хочет попросить положить ему еще чего-нибудь.
– Я не знаю, куда ты ходила вчера под дождем, и не хочу этого знать, но, думаю, это больше не повторится.
Хелена чуть не выронила тарелку. Она прикусила губу и принялась накладывать отцу завтрак.
Отец вздохнул. У нее дрогнули колени, по ногам поползли мурашки, словно холодный ветер проник к ней под юбки.
– Наверное, я не должен этого говорить – узнай об этом твоя мать, мне бы не поздоровилось, – но после того как ты выйдешь замуж и родишь наследника, можешь искать удовольствия где угодно. Ты поняла, что я имею в виду?
Хелена все-таки уронила тарелку и молча стояла, глядя, как желток растекается по ее юбке.
– Я не хочу говорить об этом, – прошептала она. Хелена услышала, как отец пытается подняться из кресла.
– Мне нужно переодеться, пожалуйста, извини.
Она побежала вверх по лестнице к себе в комнату.
Грудь ее жгло от сознания, что в браке ее родителей нет любви и что скорее всего ей тоже уготовано нечто подобное.
* * *
Лидия смотрела на Виктора, думая, что ей, наверное, на роду написано слушать обвинения в отсутствии женственности. Но, во всяком случае, в его голосе не было ни ужаса, ни отвращения.
Виктор шумно выдохнул и хрипло сказал:
– Вам не стоит стоять перед лампой. Если вы, конечно, не собираетесь довести меня до безумия.
Лидия обернулась, взглянула на лампу, потом краем глаза – в высокое зеркало. Из-за стоявшей позади нее лампы контуры ее тела четко просвечивали сквозь ночную сорочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72