Звезды указывают, что мы далеко от Элисаара, но их очертания очень странны, и им абсолютно нельзя доверять. Таллат считает, что пыль от огненной горы исказила размеры и очертания всего, что в небе. Кто может в этом усомниться? Прошлой ночью луна была огромная, как поднос, и синяя, как слива. Нет, мы не можем определять путь по звездам.
— Нужно вернуться назад, — прорычал Джарл, сидевший напротив него за столом Дроклера.
— И опять пройти через Огненные врата? Буря и горящая гора унесли половину команды и десятерых гребцов. Если я прикажу снова пойти на такой риск, поднимется бунт.
— Ты слишком мягок и безволен, Элон. Они поднимут бунт, поскольку знают, что ты спустишь им это с рук. Уступи мне свое место. Вот увидишь, я все улажу.
— Вообще-то ты сам уступил свое место вулкану, — заметил Ральднор.
Джарл вихрем обернулся к нему.
— Почему эта сухопутная крыса сидит с нами на совете?
— Потому, Джарл, что он уже дважды показал себя лучшим командиром гребцов, чем ты, — парировал Элон.
— Где ты был, Джарл, когда мы уходили от огня? — выкрикнул Таллат, младший из двух офицеров.
— У меня были дела внизу.
— Ну да — спасение своей никчемной, вонючей и грязной шкуры!
Элон заколотил по столу, чтобы унять пререкающихся.
— Ветер несет нас на юго-восток, — сказал он серьезно и хладнокровно. — Вахтенные видели стаи птиц, что указывает на какую-то сушу поблизости.
— В этих морях нет суши.
— Возможно, это какой-нибудь островок, слишком маленький, чтобы наносить его на карту. Тем не менее, есть надежда найти там пресную воду и даже пищу. Да и люди немного отдохнут. А потом решим, что делать с нашим кораблем и нами самими.
Каждый вечер на закате они делали зарубку на притолоке двери, ведущей в надстройку. Море было невероятно, жгуче синим, время от времени на поверхности воды мелькали островки синего огня. Днем небеса принимали немыслимые цвета, а по ночам при взгляде на аметистовую луну и ядовито-желтые звезды люди делали суеверные знаки, отгоняющие зло.
Скудость пищи, которую после шторма выдавали строго по норме, уже начала сказываться на всех. Обедов за столом Дроклера больше не было — лишь копченая рыба и сухие галеты, одинаковые для всех.
Обожженные люди лежали на палубе под навесом, издавая стоны, бормоча, плача, умоляя дать им воды. Женщины с тусклыми глазами ухаживали за ними, как умели. На пятый день после извержения Ральднор очнулся от мертвецкого сна в серой предрассветной дымке и, выйдя на палубу, обратил внимание на странную, зловещую тишину. Не было слышно ни вскрика, ни даже шепота.
Яннул, вышедший вслед за ним, замер и шепотом спросил:
— Они что, все умерли?
— Ну да, — раздался насмешливый, почти веселый мужской голос. — Понадобилось лишь совсем немного помочь им.
Из-под навеса вышел Джарл, поигрывая ножом, с которого капала кровь. Вслед за ним выскользнула еще пара матросов, постаравшись сделать это как можно более незаметно.
— Ты прикончил их! — ахнул Яннул. Его рука потянулась к его собственному ножу, но потом бессильно упала.
— Они только зря переводили нашу еду, — выпалил один из приятелей Джарла. — Все равно завтра подохли бы, а не завтра, так послезавтра. Лучше уж сразу.
— Заткнись, — рявкнул Джарл. — Мы что, еще оправдываться должны перед этой сухопутной крысой? — он прошел мимо, и его приспешники прошмыгнули следом.
Рассвет уже тронул море своей кистью. Яннул зло выругался.
— Ты что, откажешься от лишней доли еды? — мягко спросил Ральднор, глядя на краешек солнца, всплывающего из воды. — Как сказал приятель Джарла, они все равно умерли бы, причем в мучениях. Теперь им не больно, а мы сможем поесть.
Яннул обернулся к нему, но в свете зари новое удивление перекрыло прежнее.
— Ральднор! — выдохнул он. — Твои волосы… они… они белые !
Ральднор даже не взглянул на него. Его глаза и лицо были совершенно пусты.
— Морская соль обесцвечивает лучшую краску, — сказал он спокойно. — Я с Равнин, Яннул.
Тот снова негромко выругался.
— То-то я удивлялся в Абиссе… Но, Ральднор, все это время в Корамвисе ты осмеливался обманывать самого Амрека ?
— Ирония, достойная войти в анналы старых мифов, которые я когда-то читал. Да, я был самым близким военачальником Амрека, его правой рукой. Я чуть не переспал с его матерью и отнял у него невесту. И потерял свое положение из-за собственной опрометчивости, а не из-за своей расы. Никто не знал о моем происхождении. Я был дорфарианцем, и все мои преступления были преступлениями дорфарианца. Я — брат Амрека.
— Брат?..
— Сын Редона. Не от Вал-Малы, как ты можешь догадаться. Меня выносила Ашне'е, ведьма с янтарными волосами. Я появился из того лона, которое убило моего отца, — слова неудержимо лились из него, но он не чувствовал ни облегчения, ни боли. На горизонте темные облака сливались с морем, скрывая невысокий еще солнечный диск.
— Значит, по закону Дорфара ты король, — сказал Яннул. В его голосе не было ни сомнения, ни вопроса. И ситуация, и странное, ничего не выражающее лицо рассказчика были очень убедительными. Кроме того, Яннул всегда чувствовал атмосферу тайны, окружавшую человека, которого он называл своим другом. — Король Дорфара.
Ральднор одними губами улыбнулся то ли морю, то ли своим мыслям.
— Вон там остров, который обещал нам Элон, — сказал он.
Яннул, вздрогнув, обернулся и увидел его. В тот же миг с мачты раздался крик вахтенного, и матросы гурьбой высыпали на палубу.
Это был крошечный клочок суши, со всех сторон атакуемый морем. Вид у него был неуютный. Но люди кричали и хлопали друг друга по плечам. Лишь мертвые под своим навесом хранили молчание, как будто были мудрее, или просто и так всем довольны.
Остров.
Он имел форму плоского блюда с крутыми скалами в центре, над которыми стояли облака белых брызг, обрушиваясь водопадами на широкое плато. От пляжа иссиня-черными рядами тянулись джунгли, звенящие от птичьего гомона. Пестрые стаи носились в облаках, оглушительно крича в страхе перед пришельцами.
«Дочь Рорна» встала на якорь в бухте, и вскоре с нее спустили шлюпки. Лишь женщины и горстка мужчин остались на борту вместе с офицерами, чтобы приглядывать за кораблем. Отвыкшие ноги неуверенно ступали по суше. Взрослые мужчины катались по перламутровому песку и играли им, точно ребятишки.
Элон разбил их на группы и отправил искать воду и еду. Таллат и Ильрад смастерили рогатки и вернулись с подстреленными тушками каких-то пестрых птиц. Остальные плескались в сапфировых озерцах, набирая полные пригоршни этих жидких сапфиров и тут же с радостными воплями разбрызгивая их. Это был воистину край изобилия, край, где можно было ничего не беречь.
Остров был необитаем — по крайней мере, они не заметили тут ни одной живой души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
— Нужно вернуться назад, — прорычал Джарл, сидевший напротив него за столом Дроклера.
— И опять пройти через Огненные врата? Буря и горящая гора унесли половину команды и десятерых гребцов. Если я прикажу снова пойти на такой риск, поднимется бунт.
— Ты слишком мягок и безволен, Элон. Они поднимут бунт, поскольку знают, что ты спустишь им это с рук. Уступи мне свое место. Вот увидишь, я все улажу.
— Вообще-то ты сам уступил свое место вулкану, — заметил Ральднор.
Джарл вихрем обернулся к нему.
— Почему эта сухопутная крыса сидит с нами на совете?
— Потому, Джарл, что он уже дважды показал себя лучшим командиром гребцов, чем ты, — парировал Элон.
— Где ты был, Джарл, когда мы уходили от огня? — выкрикнул Таллат, младший из двух офицеров.
— У меня были дела внизу.
— Ну да — спасение своей никчемной, вонючей и грязной шкуры!
Элон заколотил по столу, чтобы унять пререкающихся.
— Ветер несет нас на юго-восток, — сказал он серьезно и хладнокровно. — Вахтенные видели стаи птиц, что указывает на какую-то сушу поблизости.
— В этих морях нет суши.
— Возможно, это какой-нибудь островок, слишком маленький, чтобы наносить его на карту. Тем не менее, есть надежда найти там пресную воду и даже пищу. Да и люди немного отдохнут. А потом решим, что делать с нашим кораблем и нами самими.
Каждый вечер на закате они делали зарубку на притолоке двери, ведущей в надстройку. Море было невероятно, жгуче синим, время от времени на поверхности воды мелькали островки синего огня. Днем небеса принимали немыслимые цвета, а по ночам при взгляде на аметистовую луну и ядовито-желтые звезды люди делали суеверные знаки, отгоняющие зло.
Скудость пищи, которую после шторма выдавали строго по норме, уже начала сказываться на всех. Обедов за столом Дроклера больше не было — лишь копченая рыба и сухие галеты, одинаковые для всех.
Обожженные люди лежали на палубе под навесом, издавая стоны, бормоча, плача, умоляя дать им воды. Женщины с тусклыми глазами ухаживали за ними, как умели. На пятый день после извержения Ральднор очнулся от мертвецкого сна в серой предрассветной дымке и, выйдя на палубу, обратил внимание на странную, зловещую тишину. Не было слышно ни вскрика, ни даже шепота.
Яннул, вышедший вслед за ним, замер и шепотом спросил:
— Они что, все умерли?
— Ну да, — раздался насмешливый, почти веселый мужской голос. — Понадобилось лишь совсем немного помочь им.
Из-под навеса вышел Джарл, поигрывая ножом, с которого капала кровь. Вслед за ним выскользнула еще пара матросов, постаравшись сделать это как можно более незаметно.
— Ты прикончил их! — ахнул Яннул. Его рука потянулась к его собственному ножу, но потом бессильно упала.
— Они только зря переводили нашу еду, — выпалил один из приятелей Джарла. — Все равно завтра подохли бы, а не завтра, так послезавтра. Лучше уж сразу.
— Заткнись, — рявкнул Джарл. — Мы что, еще оправдываться должны перед этой сухопутной крысой? — он прошел мимо, и его приспешники прошмыгнули следом.
Рассвет уже тронул море своей кистью. Яннул зло выругался.
— Ты что, откажешься от лишней доли еды? — мягко спросил Ральднор, глядя на краешек солнца, всплывающего из воды. — Как сказал приятель Джарла, они все равно умерли бы, причем в мучениях. Теперь им не больно, а мы сможем поесть.
Яннул обернулся к нему, но в свете зари новое удивление перекрыло прежнее.
— Ральднор! — выдохнул он. — Твои волосы… они… они белые !
Ральднор даже не взглянул на него. Его глаза и лицо были совершенно пусты.
— Морская соль обесцвечивает лучшую краску, — сказал он спокойно. — Я с Равнин, Яннул.
Тот снова негромко выругался.
— То-то я удивлялся в Абиссе… Но, Ральднор, все это время в Корамвисе ты осмеливался обманывать самого Амрека ?
— Ирония, достойная войти в анналы старых мифов, которые я когда-то читал. Да, я был самым близким военачальником Амрека, его правой рукой. Я чуть не переспал с его матерью и отнял у него невесту. И потерял свое положение из-за собственной опрометчивости, а не из-за своей расы. Никто не знал о моем происхождении. Я был дорфарианцем, и все мои преступления были преступлениями дорфарианца. Я — брат Амрека.
— Брат?..
— Сын Редона. Не от Вал-Малы, как ты можешь догадаться. Меня выносила Ашне'е, ведьма с янтарными волосами. Я появился из того лона, которое убило моего отца, — слова неудержимо лились из него, но он не чувствовал ни облегчения, ни боли. На горизонте темные облака сливались с морем, скрывая невысокий еще солнечный диск.
— Значит, по закону Дорфара ты король, — сказал Яннул. В его голосе не было ни сомнения, ни вопроса. И ситуация, и странное, ничего не выражающее лицо рассказчика были очень убедительными. Кроме того, Яннул всегда чувствовал атмосферу тайны, окружавшую человека, которого он называл своим другом. — Король Дорфара.
Ральднор одними губами улыбнулся то ли морю, то ли своим мыслям.
— Вон там остров, который обещал нам Элон, — сказал он.
Яннул, вздрогнув, обернулся и увидел его. В тот же миг с мачты раздался крик вахтенного, и матросы гурьбой высыпали на палубу.
Это был крошечный клочок суши, со всех сторон атакуемый морем. Вид у него был неуютный. Но люди кричали и хлопали друг друга по плечам. Лишь мертвые под своим навесом хранили молчание, как будто были мудрее, или просто и так всем довольны.
Остров.
Он имел форму плоского блюда с крутыми скалами в центре, над которыми стояли облака белых брызг, обрушиваясь водопадами на широкое плато. От пляжа иссиня-черными рядами тянулись джунгли, звенящие от птичьего гомона. Пестрые стаи носились в облаках, оглушительно крича в страхе перед пришельцами.
«Дочь Рорна» встала на якорь в бухте, и вскоре с нее спустили шлюпки. Лишь женщины и горстка мужчин остались на борту вместе с офицерами, чтобы приглядывать за кораблем. Отвыкшие ноги неуверенно ступали по суше. Взрослые мужчины катались по перламутровому песку и играли им, точно ребятишки.
Элон разбил их на группы и отправил искать воду и еду. Таллат и Ильрад смастерили рогатки и вернулись с подстреленными тушками каких-то пестрых птиц. Остальные плескались в сапфировых озерцах, набирая полные пригоршни этих жидких сапфиров и тут же с радостными воплями разбрызгивая их. Это был воистину край изобилия, край, где можно было ничего не беречь.
Остров был необитаем — по крайней мере, они не заметили тут ни одной живой души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109