Это адски сложно - добыть достаточное количество
фактов, добраться до основных программ и метапрограмм, управляющих каждым
конкретным умом, чтобы затем изменить обычное слабое функционирование,
превратив его в сильное и полноценное. Эта теория могла бы помочь отобрать
и организовать полученную информацию так, что ее можно было бы использовать
для эффективного изменения работы мозга. Но фундаментальные исследования в
этой области вряд ли могут быть сделаны слишком быстро и просто. В нас
встроены предубеждения, пристрастия, блоки и запреты, которые
сопротивляются и мешают восприятию нового. Бессознательное автоматически
контролирует наше поведение. Все же, я думаю, прогресс в этой области
возможен, но это может потребовать упорной работы несколько поколений тех,
кто посвятит свою жизнь этим проблемам.
У меня по-прежнему не решен вопрос о разумности публикации слишком
многого о себе, и я сомневаюсь, стоит ли в этой небольшой работе приводить
во всех подробностях некоторые наблюдения, относящиеся ко мне лично. Если
бы общество, в котором мы живем, было ближе к идеальному, я бы не
колебался.
Правда, в идеальном обществе могла бы и не возникнуть потребность в этой
работе. Я не знаю ответа, но не хочу становиться и на сторону тех, кто
слишком уверенно отвечает на этот вопрос. Я лишь исследователь в этой
области. Мое единственное стремление - быть свободным - "исследовать, а не
использовать". Я делюсь тем, что испытал, поскольку моя профессия - искать,
найти, рассмотреть, написать, оставаясь в пределах науки. Пусть другие
используют в своей профессии, бизнесе, занятиях то, что мне посчастливилось
найти. Я обнаружил, что как только становлюсь заинтересованным коммерчески,
политически или как-нибудь еще, я теряю то, что более всего ценю -
объективность, беспристрастность, непредвзятость, возможность свободно
исследовать ум как естественный объект. Делать деньги, лечить кого-то,
руководить, быть избранным, быть специалистом в своей науке - все это
необходимо и нуждается в личностях высокоинтеллектуальных, зрелых и
преданных делу. Так уж оказалось, что я не стал одним из них - возможно, я
и делал попытки, но все-таки не выбрал этого.
В Соединенных Штатах Америки 1966 года настаивать на роли исследователя
глубин человеческого ума значило бросать вызов интеллектуальным традициям,
социальным шаблонам и выбирать область приложения исследовательских усилий,
которые мало кто поддержит. В этой стране имеется тенденция субсидировать
научные исследования одних специалистов по рекомендациям других
специалистов - я знаю, что так обстоит дело в медицине, но это есть и в
других областях науки. В этом смысле данная работа зависит от поддержки
слишком большого числа специалистов. Я надеюсь, что когда-нибудь такие
работы, как эта, будут опираться на свои собственные достоинства.
Я склоняю голову перед Неведомым. И разве непонятно, что науке,
посвятившей себя Самому Таинственному и Самому Глубокому из Неведомого,
нужна поддержка.
Метатеоретический подход
Есть две интеллектуальные школы, которые подходят к проблеме
возникновения систем мышления, в том числе и математического, с
противоположных концов. Несколько упрощая, эти два крайних подхода можно
определить следующим образом.
1. Первый подход основан на метатеоретическом допущении, что любая
система мышления покоится на несводимых друг к другу постулатах,
принимаемых на веру. Тогда все следствия из манипуляций думающей машины с
данными, извлеченными из внешней реальности или из собственной памяти,
являются лишь разработкой, комбинированием и вариациями на темы исходных
постулатов. Такой подход можно назвать формалистическим. Из такого подхода
следует, что при использовании достаточно тонких методов, можно добраться
до исходных постулатов, которые мотивируют, направляют и определяют работу
ума. Можно ввести еще одно метатеоретическое допущение, состоящее в том,
что если выявлен набор всех базовых постулатов, то это дает возможность
объяснить поведение, порождаемое соответствующим умом. (Уайтхед и Рассел,
1927; Карнап, 1942; Тарский, 1946).
2. Второй подход сводится к предположению, что системы мышления возникают
из интуитивного, сущностно непознаваемого субстрата ментальных операций
(Гильберт, 1950). Эта школа заявляет, что новые виды мышления проистекают
из неизвестных источников, и что ближе мы не способны подойти к основным
допущениям, на базе которых работают системы мысли. Такие допущения, с этой
точки зрения, остаются навсегда недоступными тому, кто мыслит. Такое
метатеоретическое допущение дает основание предположить, что в будущем
могут появиться системы мышления, которые в настоящее время совершенно
невозможно предсказать.
3. Между этими двумя крайностями имеются промежуточные позиции, в которых
допускается существование обеих возможностей, где каждая вносит свой вклад.
Это позволяет выбрать способ мышления, который будет использоваться
субъектом формального анализа и синтеза после того, когда выбраны основные
допущения. Но этим, естественно, не исчерпываются все средства мышления.
Некоторые из них продолжают опираться на известные методы, источники и
сферы применения. Метатеоретическая позиция обеспечивает выбор каких-то
формализуемых видов мышления из огромной вселенной других возможностей.
Такая позиция не утверждает, что происхождение основных допущений может
быть точно установлено. Однако, когда эти допущения удается обнаружить,
можно построить соответствующее множество правил их комбинирования для
ограниченного использования в пределах выбранной системы с тем, чтобы
получались внутренне согласованные результаты. Такое построение
ограниченной интегральной системы мышления, где указаны основные допущения,
соответствующие ей, одновременно является и методом определения границ этой
интеллектуальной территории.
Среди разных метатеоретических подходов к рассмотрению нашей собственной
мыслительной машины и ее работы возможен такой, который отыскивает и
исследует неизвестные источники основных допущений. Далее в общих чертах
как раз и рассматривается проблема их происхождения и конструирования.
Если взять достаточно большую выборку образцов мыслительной продукции
обычного ума, то выход на метатеоретический уровень должен бы обеспечивать
возможность отыскивать базовые допущения и их источники. Однако я
сомневаюсь, что во всех случаях взгляд с метатеоретического уровня на
собственные способности адекватно наблюдать и анализировать ментальные
события и сводить их к логическим основаниям, окажется эффективным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
фактов, добраться до основных программ и метапрограмм, управляющих каждым
конкретным умом, чтобы затем изменить обычное слабое функционирование,
превратив его в сильное и полноценное. Эта теория могла бы помочь отобрать
и организовать полученную информацию так, что ее можно было бы использовать
для эффективного изменения работы мозга. Но фундаментальные исследования в
этой области вряд ли могут быть сделаны слишком быстро и просто. В нас
встроены предубеждения, пристрастия, блоки и запреты, которые
сопротивляются и мешают восприятию нового. Бессознательное автоматически
контролирует наше поведение. Все же, я думаю, прогресс в этой области
возможен, но это может потребовать упорной работы несколько поколений тех,
кто посвятит свою жизнь этим проблемам.
У меня по-прежнему не решен вопрос о разумности публикации слишком
многого о себе, и я сомневаюсь, стоит ли в этой небольшой работе приводить
во всех подробностях некоторые наблюдения, относящиеся ко мне лично. Если
бы общество, в котором мы живем, было ближе к идеальному, я бы не
колебался.
Правда, в идеальном обществе могла бы и не возникнуть потребность в этой
работе. Я не знаю ответа, но не хочу становиться и на сторону тех, кто
слишком уверенно отвечает на этот вопрос. Я лишь исследователь в этой
области. Мое единственное стремление - быть свободным - "исследовать, а не
использовать". Я делюсь тем, что испытал, поскольку моя профессия - искать,
найти, рассмотреть, написать, оставаясь в пределах науки. Пусть другие
используют в своей профессии, бизнесе, занятиях то, что мне посчастливилось
найти. Я обнаружил, что как только становлюсь заинтересованным коммерчески,
политически или как-нибудь еще, я теряю то, что более всего ценю -
объективность, беспристрастность, непредвзятость, возможность свободно
исследовать ум как естественный объект. Делать деньги, лечить кого-то,
руководить, быть избранным, быть специалистом в своей науке - все это
необходимо и нуждается в личностях высокоинтеллектуальных, зрелых и
преданных делу. Так уж оказалось, что я не стал одним из них - возможно, я
и делал попытки, но все-таки не выбрал этого.
В Соединенных Штатах Америки 1966 года настаивать на роли исследователя
глубин человеческого ума значило бросать вызов интеллектуальным традициям,
социальным шаблонам и выбирать область приложения исследовательских усилий,
которые мало кто поддержит. В этой стране имеется тенденция субсидировать
научные исследования одних специалистов по рекомендациям других
специалистов - я знаю, что так обстоит дело в медицине, но это есть и в
других областях науки. В этом смысле данная работа зависит от поддержки
слишком большого числа специалистов. Я надеюсь, что когда-нибудь такие
работы, как эта, будут опираться на свои собственные достоинства.
Я склоняю голову перед Неведомым. И разве непонятно, что науке,
посвятившей себя Самому Таинственному и Самому Глубокому из Неведомого,
нужна поддержка.
Метатеоретический подход
Есть две интеллектуальные школы, которые подходят к проблеме
возникновения систем мышления, в том числе и математического, с
противоположных концов. Несколько упрощая, эти два крайних подхода можно
определить следующим образом.
1. Первый подход основан на метатеоретическом допущении, что любая
система мышления покоится на несводимых друг к другу постулатах,
принимаемых на веру. Тогда все следствия из манипуляций думающей машины с
данными, извлеченными из внешней реальности или из собственной памяти,
являются лишь разработкой, комбинированием и вариациями на темы исходных
постулатов. Такой подход можно назвать формалистическим. Из такого подхода
следует, что при использовании достаточно тонких методов, можно добраться
до исходных постулатов, которые мотивируют, направляют и определяют работу
ума. Можно ввести еще одно метатеоретическое допущение, состоящее в том,
что если выявлен набор всех базовых постулатов, то это дает возможность
объяснить поведение, порождаемое соответствующим умом. (Уайтхед и Рассел,
1927; Карнап, 1942; Тарский, 1946).
2. Второй подход сводится к предположению, что системы мышления возникают
из интуитивного, сущностно непознаваемого субстрата ментальных операций
(Гильберт, 1950). Эта школа заявляет, что новые виды мышления проистекают
из неизвестных источников, и что ближе мы не способны подойти к основным
допущениям, на базе которых работают системы мысли. Такие допущения, с этой
точки зрения, остаются навсегда недоступными тому, кто мыслит. Такое
метатеоретическое допущение дает основание предположить, что в будущем
могут появиться системы мышления, которые в настоящее время совершенно
невозможно предсказать.
3. Между этими двумя крайностями имеются промежуточные позиции, в которых
допускается существование обеих возможностей, где каждая вносит свой вклад.
Это позволяет выбрать способ мышления, который будет использоваться
субъектом формального анализа и синтеза после того, когда выбраны основные
допущения. Но этим, естественно, не исчерпываются все средства мышления.
Некоторые из них продолжают опираться на известные методы, источники и
сферы применения. Метатеоретическая позиция обеспечивает выбор каких-то
формализуемых видов мышления из огромной вселенной других возможностей.
Такая позиция не утверждает, что происхождение основных допущений может
быть точно установлено. Однако, когда эти допущения удается обнаружить,
можно построить соответствующее множество правил их комбинирования для
ограниченного использования в пределах выбранной системы с тем, чтобы
получались внутренне согласованные результаты. Такое построение
ограниченной интегральной системы мышления, где указаны основные допущения,
соответствующие ей, одновременно является и методом определения границ этой
интеллектуальной территории.
Среди разных метатеоретических подходов к рассмотрению нашей собственной
мыслительной машины и ее работы возможен такой, который отыскивает и
исследует неизвестные источники основных допущений. Далее в общих чертах
как раз и рассматривается проблема их происхождения и конструирования.
Если взять достаточно большую выборку образцов мыслительной продукции
обычного ума, то выход на метатеоретический уровень должен бы обеспечивать
возможность отыскивать базовые допущения и их источники. Однако я
сомневаюсь, что во всех случаях взгляд с метатеоретического уровня на
собственные способности адекватно наблюдать и анализировать ментальные
события и сводить их к логическим основаниям, окажется эффективным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41