Он-то отлично осведомлен, кто и чем торгует.
– О чем ты задумалась, моя радость?
– Что? – Мелоди так глубоко погрузилась в свои размышления, что не слышала вопроса Тони.
– Так ты считаешь, нам следует принять это предложение или еще подождать?
– Конечно, подождать. Куда спешить? Если есть шанс получить более выгодное предложение…
– Но и этого достаточно, чтобы уплатить первый взнос за ферму…
– О, Тони, тебе вовсе не нужно об этом беспокоиться. – Мелоди улыбнулась. Теперь она может сказать ему все.
– Почему?
– Дело в том, что ферма уже принадлежит тебе. – И Мелоди поведала ему, что идея с опционом пришла ей в голову, когда ей отчаянно хотелось помочь его дедушке и бабушке. Вот теперь-то Тони успокоится, зная, что этой проблемы больше нет.
Он молча смотрел на нее. Его взгляд выражал все что угодно, только не радость. Мелоди прочла в нем досаду и даже… неужели гнев?
– Так это ты… ты владеешь опционом на ферму?
Она кивнула, его тон не понравился Мелоди.
– И ты в течение трех последних месяцев выкладывала каждый месяц по десять тысяч долларов?
Охваченная тревожным предчувствием, Мелоди опять кивнула.
– Ты лгала мне!
Она затрясла головой.
– Ты уверяла меня, что не прикоснешься к отцовским деньгам.
– Я и не прикасалась. Это были мои деньги.
– Твои? Ты говорила, что у тебя их совсем немного.
– В общем… так и есть. – Несравнимо меньше, чем у ее отца. – Это всего лишь трастовый фонд, который завещала мне бабушка.
– И сколько он составляет?
– Тридцать миллионов.
– Тридцать миллионов долларов? – прошептал Тони медленно и недоверчиво.
– Я не трогала его. Капитал весь в целости. Я снимала лишь часть процентов.
Но он, кажется, не слушал ее.
– И твой отец знал об этом. Вот почему он держался так высокомерно. Вот что означала его оскорбительная усмешка. А я-то разглагольствовал перед ним о том, как собираюсь содержать нас обоих на собственные средства.
– Ты и содержал. Я тратила только то, что ты зарабатывал, разве нет?
– Отнюдь нет, крошка, ты забываешь о выплатах в размере десяти тысяч долларов ежемесячно.
– Ты не получал ни цента из этих денег. Они шли на содержание твоих деда и бабушки. – Она бросила карандаш на стол и встала, глядя ему в лицо. – И я не понимаю, почему ты снова злишься. Им нужны были деньги, тебе – ферма.
– Я злюсь оттого, что ты лгала мне.
– Потому что ты вбил себе в голову – делать все только своим трудом, на свои деньги. В тебе говорит мужское самолюбие. Бессмыслица! Ты не остался бы со мной ни минуты, если бы знал, что тебе придется взять у меня хотя бы цент.
– Это неправда. Будь ты со мной откровенна… Если бы сказала мне…
– Ха! Тогда ты разозлился бы точно так же, как и сейчас! – Мелоди сложила руки на груди. – Тони, мой отец говорит, что каждый хороший бизнесмен использует чужие деньги. А это всего лишь небольшая сумма, в самом деле очень необходимая. Это жалкие гроши. Пустяк.
– Пустяк? – Пламя, вспыхнувшее в его глазах, сказало ей, что она глубоко уязвила его. – Ну, конечно. Я совсем забыл. Вы же мисс Толстая Мошна. Ну спасибо. Однако нет, «спасибо» не дождетесь. Можете оставить себе свой пустячок, и все прочее тоже.
– Тони, я не то хотела сказать… Ох, ну почему ты такой упрямый! Почему ты так уперся…
– Терпеть не могу, когда мне лгут. Этот брак с самого первого дня был сплошной комедией. Интересно, сколько еще сюрпризов ты мне приготовила?
– Тони… – Мелоди умоляюще протянула к нему руку, но он отшатнулся от нее и быстро вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Мелоди дернулась было пойти за ним, но остановилась. Что такого она сказала? Ну хорошо, возможно, она неудачно выразилась. «Жалкие гроши, пустяк». Но она всего лишь хотела подчеркнуть, что сумма не такая уж значительная. И она сказала чистую правду! Ах, какие мы ранимые! Но черт возьми, и она не менее ранима! Она устала испытывать чувство вины за свое богатство. Устала ходить на цыпочках вокруг этого гордеца… считать пенни и натирать полы, чтобы только потешить его дурацкое самолюбие.
Тони прав, их брак – глупая комедия, и Мелоди опротивело притворяться. Если он не может принять ее такой, какая она есть, тогда пусть катится ко всем чертям!
Она вихрем вылетела из кухни, промчалась мимо Тони, который угрюмо глядел в окно гостиной, и поднялась по лестнице наверх. Достала чемодан из шкафа в спальне и принялась швырять в него как попало одежду. Но через минуту остановилась. К чему все это? Дома она оставила в десять раз больше вещей, чем привезла сюда. Должно быть, чувствовала, что живет здесь временно, подумала Мелоди, закрывая наполовину заполненный чемодан, и спустилась вниз.
Тони сразу увидел чемодан в ее руке.
– Куда ты идешь?
– Избавляю тебя от своего присутствия. И спасибо тебе большое. Я кончаю с этой комедией.
– Мел…
– Я возьму машину, но не волнуйся – сразу же пришлю ее назад.
– Это не обязательно.
Она твердо взглянула ему в глаза.
– От тебя мне ничего не нужно, Тони Костелло. Ты ведь сам сказал, что я – Толстая Мошна, а значит, прекрасно могу о себе позаботиться.
Она сбежала с крыльца, села в автомобиль и устремилась прочь от этого дома, где ее не пожелали понять.
Тони, стоя на верхней ступеньке крыльца, проводил ее взглядом. Его переполняли противоречивые эмоции. Он испытывал гнев, замешательство, тревогу… Черт возьми, она слишком взвинчена, чтобы управлять сейчас автомобилем. Но он все равно уже не сможет остановить ее, а преследовать ее было бы еще опаснее. Как бы то ни было, с этой фальшью наконец покончено.
Мелоди ехала по автостраде и вытирала кулаком глаза. Слезы слепили ее. Прежде чем появиться дома, она остановилась, достала из косметички салфетки и носовой платок и привела себя в порядок. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь увидел, что она плакала!
Мелоди остановила машину на площадке перед гаражом, где Лео, личный шофер отца, наводил лоск на автомобили. Он как ни в чем не бывало кивнул ей в знак приветствия, словно ее футболка, и потертые шорты, и старый «форд», на котором она приехала, были самым обычным явлением.
– Это вы, мисс Сэндс. Ах да, вы же теперь миссис…
– Нет-нет, вы не ошиблись, я по-прежнему мисс Сэндс. Как поживаете, Лео?
– Прекрасно, просто прекрасно. А вы?
– Нормально. Послушайте, вы сможете отогнать эту машину назад?
Он кивнул, она передала ему ключи и объяснила маршрут.
– Попросите Пита или еще кого-нибудь следовать за вами, чтобы потом привезти вас обратно, – сказала она, направляясь к дому.
Дом встретил ее полной тишиной. Где же все? Отца она нашла в рабочем кабинете.
– Здравствуй, папа!
Он отложил газету и посмотрел сначала на нее, а потом перевел взгляд на чемодан, который она все еще держала в руке.
– Ты снова дома?
– И насовсем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– О чем ты задумалась, моя радость?
– Что? – Мелоди так глубоко погрузилась в свои размышления, что не слышала вопроса Тони.
– Так ты считаешь, нам следует принять это предложение или еще подождать?
– Конечно, подождать. Куда спешить? Если есть шанс получить более выгодное предложение…
– Но и этого достаточно, чтобы уплатить первый взнос за ферму…
– О, Тони, тебе вовсе не нужно об этом беспокоиться. – Мелоди улыбнулась. Теперь она может сказать ему все.
– Почему?
– Дело в том, что ферма уже принадлежит тебе. – И Мелоди поведала ему, что идея с опционом пришла ей в голову, когда ей отчаянно хотелось помочь его дедушке и бабушке. Вот теперь-то Тони успокоится, зная, что этой проблемы больше нет.
Он молча смотрел на нее. Его взгляд выражал все что угодно, только не радость. Мелоди прочла в нем досаду и даже… неужели гнев?
– Так это ты… ты владеешь опционом на ферму?
Она кивнула, его тон не понравился Мелоди.
– И ты в течение трех последних месяцев выкладывала каждый месяц по десять тысяч долларов?
Охваченная тревожным предчувствием, Мелоди опять кивнула.
– Ты лгала мне!
Она затрясла головой.
– Ты уверяла меня, что не прикоснешься к отцовским деньгам.
– Я и не прикасалась. Это были мои деньги.
– Твои? Ты говорила, что у тебя их совсем немного.
– В общем… так и есть. – Несравнимо меньше, чем у ее отца. – Это всего лишь трастовый фонд, который завещала мне бабушка.
– И сколько он составляет?
– Тридцать миллионов.
– Тридцать миллионов долларов? – прошептал Тони медленно и недоверчиво.
– Я не трогала его. Капитал весь в целости. Я снимала лишь часть процентов.
Но он, кажется, не слушал ее.
– И твой отец знал об этом. Вот почему он держался так высокомерно. Вот что означала его оскорбительная усмешка. А я-то разглагольствовал перед ним о том, как собираюсь содержать нас обоих на собственные средства.
– Ты и содержал. Я тратила только то, что ты зарабатывал, разве нет?
– Отнюдь нет, крошка, ты забываешь о выплатах в размере десяти тысяч долларов ежемесячно.
– Ты не получал ни цента из этих денег. Они шли на содержание твоих деда и бабушки. – Она бросила карандаш на стол и встала, глядя ему в лицо. – И я не понимаю, почему ты снова злишься. Им нужны были деньги, тебе – ферма.
– Я злюсь оттого, что ты лгала мне.
– Потому что ты вбил себе в голову – делать все только своим трудом, на свои деньги. В тебе говорит мужское самолюбие. Бессмыслица! Ты не остался бы со мной ни минуты, если бы знал, что тебе придется взять у меня хотя бы цент.
– Это неправда. Будь ты со мной откровенна… Если бы сказала мне…
– Ха! Тогда ты разозлился бы точно так же, как и сейчас! – Мелоди сложила руки на груди. – Тони, мой отец говорит, что каждый хороший бизнесмен использует чужие деньги. А это всего лишь небольшая сумма, в самом деле очень необходимая. Это жалкие гроши. Пустяк.
– Пустяк? – Пламя, вспыхнувшее в его глазах, сказало ей, что она глубоко уязвила его. – Ну, конечно. Я совсем забыл. Вы же мисс Толстая Мошна. Ну спасибо. Однако нет, «спасибо» не дождетесь. Можете оставить себе свой пустячок, и все прочее тоже.
– Тони, я не то хотела сказать… Ох, ну почему ты такой упрямый! Почему ты так уперся…
– Терпеть не могу, когда мне лгут. Этот брак с самого первого дня был сплошной комедией. Интересно, сколько еще сюрпризов ты мне приготовила?
– Тони… – Мелоди умоляюще протянула к нему руку, но он отшатнулся от нее и быстро вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Мелоди дернулась было пойти за ним, но остановилась. Что такого она сказала? Ну хорошо, возможно, она неудачно выразилась. «Жалкие гроши, пустяк». Но она всего лишь хотела подчеркнуть, что сумма не такая уж значительная. И она сказала чистую правду! Ах, какие мы ранимые! Но черт возьми, и она не менее ранима! Она устала испытывать чувство вины за свое богатство. Устала ходить на цыпочках вокруг этого гордеца… считать пенни и натирать полы, чтобы только потешить его дурацкое самолюбие.
Тони прав, их брак – глупая комедия, и Мелоди опротивело притворяться. Если он не может принять ее такой, какая она есть, тогда пусть катится ко всем чертям!
Она вихрем вылетела из кухни, промчалась мимо Тони, который угрюмо глядел в окно гостиной, и поднялась по лестнице наверх. Достала чемодан из шкафа в спальне и принялась швырять в него как попало одежду. Но через минуту остановилась. К чему все это? Дома она оставила в десять раз больше вещей, чем привезла сюда. Должно быть, чувствовала, что живет здесь временно, подумала Мелоди, закрывая наполовину заполненный чемодан, и спустилась вниз.
Тони сразу увидел чемодан в ее руке.
– Куда ты идешь?
– Избавляю тебя от своего присутствия. И спасибо тебе большое. Я кончаю с этой комедией.
– Мел…
– Я возьму машину, но не волнуйся – сразу же пришлю ее назад.
– Это не обязательно.
Она твердо взглянула ему в глаза.
– От тебя мне ничего не нужно, Тони Костелло. Ты ведь сам сказал, что я – Толстая Мошна, а значит, прекрасно могу о себе позаботиться.
Она сбежала с крыльца, села в автомобиль и устремилась прочь от этого дома, где ее не пожелали понять.
Тони, стоя на верхней ступеньке крыльца, проводил ее взглядом. Его переполняли противоречивые эмоции. Он испытывал гнев, замешательство, тревогу… Черт возьми, она слишком взвинчена, чтобы управлять сейчас автомобилем. Но он все равно уже не сможет остановить ее, а преследовать ее было бы еще опаснее. Как бы то ни было, с этой фальшью наконец покончено.
Мелоди ехала по автостраде и вытирала кулаком глаза. Слезы слепили ее. Прежде чем появиться дома, она остановилась, достала из косметички салфетки и носовой платок и привела себя в порядок. Еще не хватало, чтобы кто-нибудь увидел, что она плакала!
Мелоди остановила машину на площадке перед гаражом, где Лео, личный шофер отца, наводил лоск на автомобили. Он как ни в чем не бывало кивнул ей в знак приветствия, словно ее футболка, и потертые шорты, и старый «форд», на котором она приехала, были самым обычным явлением.
– Это вы, мисс Сэндс. Ах да, вы же теперь миссис…
– Нет-нет, вы не ошиблись, я по-прежнему мисс Сэндс. Как поживаете, Лео?
– Прекрасно, просто прекрасно. А вы?
– Нормально. Послушайте, вы сможете отогнать эту машину назад?
Он кивнул, она передала ему ключи и объяснила маршрут.
– Попросите Пита или еще кого-нибудь следовать за вами, чтобы потом привезти вас обратно, – сказала она, направляясь к дому.
Дом встретил ее полной тишиной. Где же все? Отца она нашла в рабочем кабинете.
– Здравствуй, папа!
Он отложил газету и посмотрел сначала на нее, а потом перевел взгляд на чемодан, который она все еще держала в руке.
– Ты снова дома?
– И насовсем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33