Приехали на озеро, к знакомой проруби. Там уже крутились несколько моржей, но больше было их друзей, стоявших наготове с полотенцами и водкой, разлитой в пластиковые стаканчики.
Сначала в прорубь прыгнули парни, затем одна за другой подружки. Ирочке тоже захотелось показать себя. Она уже несколько раз моржевала. Потом, как все, храбро выпивала водки, растиралась мохнатым полотенцем и быстренько одевалась. И в этот раз, вместо того чтобы медленно сойти в ледяную воду, она прыгнула в прорубь, как бывалый купальщик. Вода обожгла, весь мир вдруг сделался зеленым, холод перестал чувствоваться, напротив, ей показалось, что вода нагрета. Она стала тонуть.
Потом Николай объяснил окружающим, что при резком охлаждении возникает гипогликемия, то есть скачком понижается уровень сахара в организме. Сахар перестает поступать в кровь, перестает переносить кислород в мозг, и организм катастрофически быстро гибнет. Это называется гипогликемическая кома. Но объяснение было потом, а вначале, когда ребята вытащили Ирочку и завернули ее в полотенце, никто не понимал, что надо делать. Все кричали – кто требовал доктора, кто настаивал на растирании, кто тормошил белую как мел девушку. В этот момент из стоящего неподалеку «лэнд-крузера» выскочил мужчина с желтой бутылочкой в руке. Он властно раздвинул клубок тел над Ирочкой, нажал пальцами на ее щеки и влил в приоткрытый рот напиток из бутылки. Это была самая обычная фанта. Ира задвигалась, стала глотать жидкость, глаза ее открылись, но взгляд был бессмысленный.
– Быстрее сладкую еду, булочку или что там у вас есть, – скомандовал спаситель, продолжая вливать фанту.
Девушки бросились к машинам искать в припасах сладкое. Взгляд Ирочки стал осмысленным, она дрожала, допивая последние капли из бутылочки. Альбина, ее подруга, прибежала с булочкой с повидлом. Больше ничего сладкого не оказалось, была только эта засохшая булочка, лежащая в бардачке машины уже несколько дней. Альбина не успевала пообедать, купила пару слоек, одну съела, но вторую осилить не смогла и оставила ее в машине.
– Н-да, – сказал Николай, глядя, как Ирочка жадно кусает засохшую слойку. – Девушку необходимо немедленно отвезти домой. Пусть поест что-либо сладкое. Какие у вас машины?
Один из парней махнул рукой, показывая на два автомобиля «Жигули», приткнувшиеся возле сугроба на импровизированной стоянке.
– В таких машинах ее везти не стоит, – сказал Николай, – оставайтесь. А я все равно в центр еду. Положим девушку в мою машину, только кто-то ее должен сопровождать.
– Я поеду, – поспешила заявить Альбина, – а мою машину Толька пригонит. Толька, у тебя доверенность с собой?
– А як же, – ответил тощий парень в ярком свитере.
Николай помог Ирочке подняться, Альбина быстро накинула на подругу куртку, натянула на нее джинсы, надела сапоги. Открыв дверцу, Николай легко поднял Ирочку, положил на заднее сиденье, велел Альбине сесть там же справа и положить голову подруги себе на колени. Машина тронулась. Молча выехали на трассу. Машина шла легко и мягко.
– Ой, – сказала Альбина, – как у вас машина идет. Прямо как по маслу. Я никогда в таких не ездила.
– Какие ваши годы, – насмешливо сказал Николай, – следите за подругой. Как там у нее цвет лица?
– Мне лучше, – подала голос Ирочка, – я, пожалуй, сяду.
– Полежите, – властно скомандовал водитель, – немного полежать вам не повредит. Я не врач, но мне кажется, что подниматься еще рано.
Машина мчалась по шоссе. Скорость не чувствовалась. Становилось жарко. Альбина расстегнула Ирочке куртку.
– А вы нас до дома довезете? – спросила она.
– Конечно, – ответил Николай, – что за вопрос!
Он хотел еще что-то сказать, но зазвонил мобильник. Альбина достала телефон из глубин своей куртки.
– Нормально, – сказала она. – Ты, Толян, не дергайся. Все о’кей. Приедем, я тебе позвоню.
– Беспокоится? – спросил Николай.
– Ага, – ответила девушка, возвращая телефон в глубины своей куртки.
– Кем он вам приходится, если не секрет?
– Ну, он мой парень, бойфренд, как сейчас говорят.
– А… сейчас так говорят, а раньше это по-другому называлось.
– Как?
– Э нет, я не мастер просвещать девушек и обсуждать бытовавшие в простонародье речевые обороты. – Николай сменил тему разговора: – Ирочка, как вы там?
– Нормально. Можно, я сяду?
– Конечно. Если дрожь прошла и голова в порядке. Сейчас дома выпьете сладкий чай и сделаете к нему бутерброд с вареньем. Есть в доме варенье?
– В доме все есть, – гордо ответила девушка, – есть родители: папа и мама, которые сейчас бросятся меня лечить. Хорошо, что вы рассказали нам о гипогликемии. Я все это слышала, когда вы поили меня фантой.
– Молодец, – сказал Николай, – в таком состоянии трудно следить за смыслом. Безумно хочется есть, не так ли?
– Ой, я сейчас быка готова съесть, такого… небольшого! – Ирочка уже сидела на заднем сиденье рядом с подругой.
– Правильно, увлекаться не стоит, – засмеялся Николай, – надо все же следить за фигурой. Девчонки, вы следите за своими фигурами?
– Спрашиваете, – раздался с заднего сиденья дуэт.
Николай засмеялся, ему вторил звонкий смех сзади. Въехали в город. Альбина, как бывалый автомобилист, провела машину сквозь множество заторов, и вскоре они остановились около подъезда.
– Спаситель, а вы кто? В смысле по специальности.
– По специальности я, как вам сказать, в общем, проектирую посуду.
– Дизайнер по посуде! – воскликнула Альбина.
– Можно и так сказать.
– То есть вы придумываете форму сервизов и разных тарелок, да?
– Нет, с сервизами мне работать еще не приходилось. Я специалист по кружкам. Вы, вероятно, знаете проблему звяканья ложечки о чашку при размешивании сахара, – очень серьезно сказал Николай, – пожилые дамы, особенно в Англии, считают серьезным пробелом в воспитании девушки, если она, размешивая сахар в чашке чая, допустит хоть один звук. Не полагается звякнуть ложечкой даже разок.
– И что? – Девушки не понимали, серьезно говорит Николай или посмеивается над ними.
– Вот я и придумываю специальное покрытие внутренней поверхности чашки, что сколько ни колоти ложечкой при помешивании, ни одного непристойного звяканья не раздастся. Когда работа закончится, я подарю вам по такой чашке.
– Правда? – протянула Альбина.
– Правда-правда. А вот вы, девчонки, что поделываете?
– Учимся, в инязе.
– Студентки, значит. Ну, бегите.
– Спасибо вам, – сказала Ирочка, – вы спасли меня.
– Точно. Мы совсем не знали, что нам делать. С ней могло случиться самое-самое страшное, – сказала Альбина.
– Самое страшное, – делая грозное лицо, сказал Николай, – случится сейчас, когда я отшлепаю вас обеих за неуместные благодарности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Сначала в прорубь прыгнули парни, затем одна за другой подружки. Ирочке тоже захотелось показать себя. Она уже несколько раз моржевала. Потом, как все, храбро выпивала водки, растиралась мохнатым полотенцем и быстренько одевалась. И в этот раз, вместо того чтобы медленно сойти в ледяную воду, она прыгнула в прорубь, как бывалый купальщик. Вода обожгла, весь мир вдруг сделался зеленым, холод перестал чувствоваться, напротив, ей показалось, что вода нагрета. Она стала тонуть.
Потом Николай объяснил окружающим, что при резком охлаждении возникает гипогликемия, то есть скачком понижается уровень сахара в организме. Сахар перестает поступать в кровь, перестает переносить кислород в мозг, и организм катастрофически быстро гибнет. Это называется гипогликемическая кома. Но объяснение было потом, а вначале, когда ребята вытащили Ирочку и завернули ее в полотенце, никто не понимал, что надо делать. Все кричали – кто требовал доктора, кто настаивал на растирании, кто тормошил белую как мел девушку. В этот момент из стоящего неподалеку «лэнд-крузера» выскочил мужчина с желтой бутылочкой в руке. Он властно раздвинул клубок тел над Ирочкой, нажал пальцами на ее щеки и влил в приоткрытый рот напиток из бутылки. Это была самая обычная фанта. Ира задвигалась, стала глотать жидкость, глаза ее открылись, но взгляд был бессмысленный.
– Быстрее сладкую еду, булочку или что там у вас есть, – скомандовал спаситель, продолжая вливать фанту.
Девушки бросились к машинам искать в припасах сладкое. Взгляд Ирочки стал осмысленным, она дрожала, допивая последние капли из бутылочки. Альбина, ее подруга, прибежала с булочкой с повидлом. Больше ничего сладкого не оказалось, была только эта засохшая булочка, лежащая в бардачке машины уже несколько дней. Альбина не успевала пообедать, купила пару слоек, одну съела, но вторую осилить не смогла и оставила ее в машине.
– Н-да, – сказал Николай, глядя, как Ирочка жадно кусает засохшую слойку. – Девушку необходимо немедленно отвезти домой. Пусть поест что-либо сладкое. Какие у вас машины?
Один из парней махнул рукой, показывая на два автомобиля «Жигули», приткнувшиеся возле сугроба на импровизированной стоянке.
– В таких машинах ее везти не стоит, – сказал Николай, – оставайтесь. А я все равно в центр еду. Положим девушку в мою машину, только кто-то ее должен сопровождать.
– Я поеду, – поспешила заявить Альбина, – а мою машину Толька пригонит. Толька, у тебя доверенность с собой?
– А як же, – ответил тощий парень в ярком свитере.
Николай помог Ирочке подняться, Альбина быстро накинула на подругу куртку, натянула на нее джинсы, надела сапоги. Открыв дверцу, Николай легко поднял Ирочку, положил на заднее сиденье, велел Альбине сесть там же справа и положить голову подруги себе на колени. Машина тронулась. Молча выехали на трассу. Машина шла легко и мягко.
– Ой, – сказала Альбина, – как у вас машина идет. Прямо как по маслу. Я никогда в таких не ездила.
– Какие ваши годы, – насмешливо сказал Николай, – следите за подругой. Как там у нее цвет лица?
– Мне лучше, – подала голос Ирочка, – я, пожалуй, сяду.
– Полежите, – властно скомандовал водитель, – немного полежать вам не повредит. Я не врач, но мне кажется, что подниматься еще рано.
Машина мчалась по шоссе. Скорость не чувствовалась. Становилось жарко. Альбина расстегнула Ирочке куртку.
– А вы нас до дома довезете? – спросила она.
– Конечно, – ответил Николай, – что за вопрос!
Он хотел еще что-то сказать, но зазвонил мобильник. Альбина достала телефон из глубин своей куртки.
– Нормально, – сказала она. – Ты, Толян, не дергайся. Все о’кей. Приедем, я тебе позвоню.
– Беспокоится? – спросил Николай.
– Ага, – ответила девушка, возвращая телефон в глубины своей куртки.
– Кем он вам приходится, если не секрет?
– Ну, он мой парень, бойфренд, как сейчас говорят.
– А… сейчас так говорят, а раньше это по-другому называлось.
– Как?
– Э нет, я не мастер просвещать девушек и обсуждать бытовавшие в простонародье речевые обороты. – Николай сменил тему разговора: – Ирочка, как вы там?
– Нормально. Можно, я сяду?
– Конечно. Если дрожь прошла и голова в порядке. Сейчас дома выпьете сладкий чай и сделаете к нему бутерброд с вареньем. Есть в доме варенье?
– В доме все есть, – гордо ответила девушка, – есть родители: папа и мама, которые сейчас бросятся меня лечить. Хорошо, что вы рассказали нам о гипогликемии. Я все это слышала, когда вы поили меня фантой.
– Молодец, – сказал Николай, – в таком состоянии трудно следить за смыслом. Безумно хочется есть, не так ли?
– Ой, я сейчас быка готова съесть, такого… небольшого! – Ирочка уже сидела на заднем сиденье рядом с подругой.
– Правильно, увлекаться не стоит, – засмеялся Николай, – надо все же следить за фигурой. Девчонки, вы следите за своими фигурами?
– Спрашиваете, – раздался с заднего сиденья дуэт.
Николай засмеялся, ему вторил звонкий смех сзади. Въехали в город. Альбина, как бывалый автомобилист, провела машину сквозь множество заторов, и вскоре они остановились около подъезда.
– Спаситель, а вы кто? В смысле по специальности.
– По специальности я, как вам сказать, в общем, проектирую посуду.
– Дизайнер по посуде! – воскликнула Альбина.
– Можно и так сказать.
– То есть вы придумываете форму сервизов и разных тарелок, да?
– Нет, с сервизами мне работать еще не приходилось. Я специалист по кружкам. Вы, вероятно, знаете проблему звяканья ложечки о чашку при размешивании сахара, – очень серьезно сказал Николай, – пожилые дамы, особенно в Англии, считают серьезным пробелом в воспитании девушки, если она, размешивая сахар в чашке чая, допустит хоть один звук. Не полагается звякнуть ложечкой даже разок.
– И что? – Девушки не понимали, серьезно говорит Николай или посмеивается над ними.
– Вот я и придумываю специальное покрытие внутренней поверхности чашки, что сколько ни колоти ложечкой при помешивании, ни одного непристойного звяканья не раздастся. Когда работа закончится, я подарю вам по такой чашке.
– Правда? – протянула Альбина.
– Правда-правда. А вот вы, девчонки, что поделываете?
– Учимся, в инязе.
– Студентки, значит. Ну, бегите.
– Спасибо вам, – сказала Ирочка, – вы спасли меня.
– Точно. Мы совсем не знали, что нам делать. С ней могло случиться самое-самое страшное, – сказала Альбина.
– Самое страшное, – делая грозное лицо, сказал Николай, – случится сейчас, когда я отшлепаю вас обеих за неуместные благодарности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78