Ломтик бекона на белом хлебе и чашечка ароматного кофе. Конечно, это чудесно. Это, бесспорно, неплохая еда для быстрого завтрака. Когда поджимает время, когда непрерывно поглядываешь на часы, когда нет минутки спокойно сосредоточиться. Настоящий завтрак – это нечто иное. И именно настоящий завтрак я люблю есть в одиночестве.
Итак, настоящий завтрак. Основу его, конечно же, составляет бекон. Можно использовать кипрский бекон, если посылки будут приходить часто. Можно купить в магазинах нашего города датский – он заметно уступает по качеству кипрскому и намного дороже. Но не в деньгах же дело.
В прохладной утренней тишине, когда все в квартире спят, я приступаю к приготовлению завтрака. Вначале наливаю на сковородку растительное масло, разогреваю его и укладываю тонкие ломтики бекона. Бекон обжаривается с каждой стороны по минуте, после чего заливается сверху яйцами. Утверждается, что лучше всего использовать купленные на рынке яйца от домашних кур. Я всегда поддерживал разумные утверждения. Пока яичница с беконом готовится, я делаю два тоста из белого хлеба, отрезанного от квадратной буханки.
Яичница скворчит, но белок еще не свернулся. Ставлю рядом с плитой большую плоскую тарелку, кладу мельхиоровую вилку. Нарезаю немного овощей. Можно добавить мягкий желтый ломтик авокадо. Когда в магазинах продается достаточно спелое авокадо, я добавляю его к моему утреннему рациону.
Так, белок поджарен, а желточки еще свежие, пухлые. Аккуратно передвигаю всю яичницу целиком со сковородки на тарелку – так, чтобы не повредить желтки. Теперь можно начать завтракать. Конечно, в процессе поглощения яичницы с беконом невозможно уберечь желтки. Они расплываются, покрывая ломтики бекона, которые немедленно отправляются в рот. И заедаются хрустящими тостами.
Наконец с беконом покончено. На тарелке остается восхитительная смесь желтка с растительным маслом, белком, жиром от бекона. Как я уже говорил, я люблю завтракать в одиночестве. Я оглядываюсь на всякий случай. Нет, я действительно один. Никто не наблюдает, как я завтракаю. Вот и ладненько.
И я вылизываю с тарелки эту божественно вкусную смесь.

ЦЕЛИТЕЛЬНИЦЫ

С самого детства Миша испытывал необычайно сильное чувство вины. Не важно, был ли он на самом деле виноват или нет. Стоило учительнице, или маме, или тете на улице строго посмотреть на Мишу, как мальчик немедленно чувствовал свою вину. Это его ощущение передавалось взрослому, и тот, уже не сомневаясь, выговаривал ему и сулил всяческие беды. Разбили мячом окно, запустили снежком, напачкали в подъезде – вина падала на Мишу.
С годами это чувство не притупилось. И дома, и на работе Миша по-прежнему испытывал чувство вины. Дома это чувство его никогда не оставляло. Что бы он ни делал, как бы ни повернулся, он постоянно чувствовал себя виноватым. Поэтому Миша был крайне интеллигентным человеком, очень послушным, абсолютно без вредных привычек, хорошим семьянином и скромным товарищем.
Иногда чувство вины притуплялось, жизнь становилась праздником. А иногда обострялось настолько, что Миша готов был наложить на себя руки. Удерживало его все то же чувство вины. Он так и представлял, как окружающие будут обвинять его в этом поступке.
Самым любопытным во всем этом его поведении было то, что никто и заподозрить не мог, что Миша испытывает чувство вины. Более того, никто из окружающих его ни в чем не винил. Спроси его супругу, так она искренне удивится и заявит с негодованием:
– Я?! Да я хоть раз в чем-нибудь Мишку обвиняла? Никогда!
Под самый Новый год, 31 декабря, жена попросила сходить в магазин за хлебом. И еще по пути выкинуть мусор. В мусорном ящике копались два неопрятных субъекта. Подойдя ближе, Миша убедился, что это дамы. Они проследили за полетом сумки с мусором, которую Миша запустил в ящик издали, чтобы не мешать им разбираться с объедками и бутылками. А когда мусор попал точно в центр ящика, ловко развязали пластиковый мешок и быстренько просмотрели его содержимое. Миша пошел дальше по своему маршруту, но, пройдя несколько шагов, поскользнулся, упал и треснулся копчиком. На его вскрик обе женщины оглянулись и поспешили к нему на помощь. Они помогли подняться, но боль была настолько сильна, что Миша согнулся и не мог идти.
– Ой, как вы ударились! – сказала одна из женщин.
– Может быть, присядете вот тут, на скамеечку? – спросила другая.
И они помогли Мише передвинуться на несколько шагов до заснеженной скамейки. Миша присел на нее боком, ахнув при этом. Женщины с жалостью посмотрели на него. Все же Миша нашел в себе силы поблагодарить помощниц.
– Вы из этого дома? – спросила та, что была постарше.
– Да.
– Какой у вас дом замечательный! – воскликнула другая.
– Это чем же он такой замечательный? – улыбнулся Миша.
– Как же, – заторопилась ответить женщина, – у вас самые лучшие мусорные ящики. Чего здесь только нет! И еда, и вещи разные. Я вот это меховое пальто у вас в ящике подобрала, а Людка нашла здесь вполне нормальный радиоприемник. Я только контакты подпаяла, и все, теперь работает.
– А я и не предполагал, что в наших ящиках могут попасться такие интересные находки, – засмеялся Миша, – думал, что здесь только объедки и разные упаковки.
– Напрасно иронизируете. – Теперь в разговор вступила Люда. – Вот как раз объедков очень мало. Почти у всех в доме собаки и кошки. А выбрасывают целые продукты: банки, коробки – ну, те, у которых прошел срок годности. Мы с Таней здесь брали консервы. В прошлый раз – шпроты, сегодня – три банки сгущенки и лосось дальневосточный. Показать?
– Не надо, я верю.
– А на прошлой неделе мы нашли здесь полное собрание сочинений Тургенева, – сказала Таня. – Люда говорит, что раньше за такими книгами давка была в магазине подписных изданий.
После этих слов в Мишке шевельнулось чувство вины. Это были его книги. Он сам их и вытащил на помойку. Жена разбирала книжные шкафы и спросила его:
– Миша, а, Миша, ты будешь когда-нибудь читать Тургенева?
– Никогда, – уверенно ответил супруг.
– И я не буду. Хватит, начиталась уже. Куда бы их убрать?
– В сарай? – спросил Миша.
– А из сарая куда?
– На помойку.
– Так, может быть, сразу?
Предложение жены, как обычно, было очень разумным. Фактически сарай являлся промежуточным пунктом для последующего выкидывания ненужных вещей. Поэтому Миша снес книги вниз, в мусорный ящик.
Он чувствовал себя безумно виноватым, но был неспособен скрыть правду, поэтому сказал:
– Это я выбросил собрание сочинений.
– Правильно, – неожиданно согласилась с ним Люда, – ни на хер это никому не нужно. Я попробовала оттащить его в скупку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78