Ты останешься на нее?
– Нет… не думаю.
Мы с отцом никогда не ходили в церковь. Последний раз я была в храме на его похоронах. Позаботиться обо всем я позволила Джози и служащему похоронного бюро. Убитая горем, я даже не задумалась о том, верил ли мой отец в Бога. Просто делала, что положено.
– Вы не знаете, моя мама… она посещала церковь?
– Думаю, да, иногда.
– А бабушка?
Миссис Брэдфилд улыбнулась, будто я сказала что-то смешное.
– С возрастом мы с твоей бабушкой стали все чаще ходить в церковь. Но ты не беспокойся, Бетани, твоя мама и бабушка хотели, чтобы ты сама сделала свой религиозный выбор. Пойдем, дорогая, я покажу тебе плиту.
Она оказалась совсем простой. Только слова: «С любовью в память об Элен Луизе Темплтон». И даты рождения и смерти. Ни слова о горюющих родственниках и о том, что она утонула.
– Твоя бабушка настояла, чтобы все было как можно проще. Мне кажется, она не могла вынести напоминания о том, как…
– Понимаю…
Лаура Брэдфилд сжала мои руки.
– Ты останешься здесь, Бетани?
– Думаю, да. То есть я уверена, что останусь.
– Прекрасно. Но… – Ее выразительное лицо актрисы затуманилось. – Бетани, дорогая, давай выйдем. Мне надо тебе кое-что сказать, и это может навести меня на богохульные мысли. – Когда мы выходили, навстречу нам уже шли собиравшиеся к службе прихожане. – Я тебя надолго не задержу. Скажи, что ты помнишь о своей тете Дирдре?
– Не слишком много. А почему вы спрашиваете?
– Ну, мне кажется, тебе следует знать, что Дирдре всегда тешила себя вздорной идеей, будто вовсе не твой дедушка был законным наследником Дюн-Хауса. Я не слишком в курсе вашей семейной истории, но, с точки зрения твоей тетки, дом должен был достаться ее ужасному мужу Раймонду и, следовательно, Саре.
Я не стала говорить миссис Брэдфилд, что о многом из сказанного ею уже знаю. Слишком долго пришлось бы объясняться.
– Не знаю как и сказать… В общем, я им обеим не доверяю. Не хочу выглядеть мелодраматичной, но если ты согласишься, я поживу с тобой в Дюн-Хаусе, пока не завершатся все формальности.
– Вы… вы ужасно добры.
И храбры, и, возможно, весьма неосторожны, подумала я. А еще мне подумалось, что, если дело дойдет до стычки, то вряд ли мы с ней сможем противостоять Саре и Дирдре. И тому, кто им, несомненно, помогает. Поэтому я отрицательно покачала головой и обещала позвонить, если мне понадобится ее помощь.
Я ждала, что миссис Брэдфилд скажет мне еще кое-что про тетю Дирдре. Но она, если и знала о романе той с моим отцом, скорее всего, пришла к выводу, что вытаскивать это сейчас на белый свет уже не имеет смысла.
Я понятия не имела о расписании местного автобуса и о том, где он останавливается, так что мне надо было идти на конечную станцию. Не разумнее ли отправиться пешком прямо домой?
Дул холодный ветер, я торопилась пересечь рыночную площадь, но зацепилась за булыжник и тяжело упала у самого тротуара. Правую лодыжку пронзила знакомая боль. В этот момент я вспомнила мисс Гибсон, школьную учительницу физкультуры, и ее слова: «Если бы ты научилась нормально ходить, Бетани, то не падала бы постоянно и не делала из себя посмешище». Интересно, скольких педагогов их бывшие ученики ненавидят до самой смерти за подобные замечания?
– Ты в порядке, крошка? – Ко мне поспешил мускулистый юноша в выгоревших джинсах, серой рубашке и бейсболке, надетой задом наперед.
– Да, все хорошо.
– Давай-ка руку. Помогу подняться.
Он помог мне встать, и я уже начала благодарить его, как заметила его ухмылку. Я осмотрела свою одежду – вроде не рваная и вполне чистая.
– В чем дело? – поинтересовалась я.
– Извиняй за смех, но ты выбрала клевое место, чтобы грохнуться. Мой папашка здесь частенько валяется.
Я оглянулась и только тут заметила, что мы стоим у дверей винной лавки. Мой добрый самаритянин уже хохотал во весь голос. Его поразительные сине-зеленые глаза напомнили мне другие, в которые я смотрела совсем недавно.
– А ваш папашка, он часом не мистер О'Коннор?
Он сразу перестал смеяться.
– Ну да, так и есть. Ты его знаешь?
– Нет, но я знаю вашу сестру Мэнди. Она моя подруга.
Улыбка вернулась.
– Точно? – Он оглядел меня с ног до головы. – Скажи ей, пусть волочет тебя к нам домой в любое время. Оченно буду рад.
Его взгляд дразнил меня, но в тоне не было ничего оскорбительного. Я не выдержала и рассмеялась.
– Спасибо, обязательно передам.
– Ну лады. Если ты в порядке, я пошел.
Я смотрела ему вслед, когда услышала, что дверь за моей спиной открылась.
– Что тут происходит, Бетани? Джозеф О'Коннор приставал к тебе?
Я обернулась и увидела Пола Митчелла. На нем был бледно-голубой свитер поверх белой рубашки и темно-серые брюки. Цвет свитера и рубашка подчеркивали его здоровый загар, но под глазами четко виднелись припухлости.
– Нет, он не приставал ко мне. Я споткнулась и упала, Джозеф помог мне подняться. – Пол начал улыбаться. – И прежде чем ты еще что-то скажешь, добавлю: такое могло произойти на любом пороге. Я вовсе не собиралась входить в эту лавку.
В руках Пол держал коричневый краф-товый пакет, и, когда он переложил его из руки в руку, до меня донеслось звяканье бутылок. Я не удержалась, бросила на пакет взгляд, но от вопросов воздержалась. Пол тем не менее ответил мне.
– Это не то, что подают в моем баре. Здесь вино для отца.
– Но… я слышала, что твой отец в больнице.
– Слышала? А где ты это слышала, Бетани?
– Право не помню… – Надо было что-то придумать, не выдавать же верную Лиз Дэвидсон. – Кажется, кто-то говорил в кафе. Ты же знаешь, какой это рассадник сплетен.
Пол слегка улыбнулся.
– Верно, знаю. Интересно, а что ты еще слышала с той поры, как вернулась в Ситонклифф?
Теперь он смотрел на меня без тени улыбки. Площадь совершенно опустела, а сквозь витрину лавки было видно, что продавщица куда-то исчезла. Я ощутила некую тень угрозы.
– Не знаю, о чем ты…
– Понятно… – Он немного помолчал. – Значит, ты решила остаться?
– Да.
– Ну и хорошо.
У меня создалось впечатление, что Пол решил смириться с неизбежным. Напряжение несколько спало. Внезапно он поднял руку и легко коснулся моей щеки пальцами. Жест показался мне ласковым, совсем не угрожающим.
– Бетани…
– В чем дело, Пол?
– Мы ведь с тобой давно знакомы, верно?
– Наверное, но я… я всего не помню, ты ведь знаешь…
– Ты была совсем ребенком, а Сара…
– Да, она старше.
– Вот именно. – Он вздохнул. – Сара почти моего возраста. Если бы…
– Из «если бы» никогда ничего путного не выходит, Пол.
– Правильно, но может же человек помечтать? – Он снова улыбнулся, но я все равно чувствовала, что за его словами что-то кроется.
– Предложил бы проводить тебя домой, но я должен навестить отца. Да, мой папаша в больнице, и, кстати, в его тумбочке достаточно места, – он похлопал по пакету, – для вот этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Нет… не думаю.
Мы с отцом никогда не ходили в церковь. Последний раз я была в храме на его похоронах. Позаботиться обо всем я позволила Джози и служащему похоронного бюро. Убитая горем, я даже не задумалась о том, верил ли мой отец в Бога. Просто делала, что положено.
– Вы не знаете, моя мама… она посещала церковь?
– Думаю, да, иногда.
– А бабушка?
Миссис Брэдфилд улыбнулась, будто я сказала что-то смешное.
– С возрастом мы с твоей бабушкой стали все чаще ходить в церковь. Но ты не беспокойся, Бетани, твоя мама и бабушка хотели, чтобы ты сама сделала свой религиозный выбор. Пойдем, дорогая, я покажу тебе плиту.
Она оказалась совсем простой. Только слова: «С любовью в память об Элен Луизе Темплтон». И даты рождения и смерти. Ни слова о горюющих родственниках и о том, что она утонула.
– Твоя бабушка настояла, чтобы все было как можно проще. Мне кажется, она не могла вынести напоминания о том, как…
– Понимаю…
Лаура Брэдфилд сжала мои руки.
– Ты останешься здесь, Бетани?
– Думаю, да. То есть я уверена, что останусь.
– Прекрасно. Но… – Ее выразительное лицо актрисы затуманилось. – Бетани, дорогая, давай выйдем. Мне надо тебе кое-что сказать, и это может навести меня на богохульные мысли. – Когда мы выходили, навстречу нам уже шли собиравшиеся к службе прихожане. – Я тебя надолго не задержу. Скажи, что ты помнишь о своей тете Дирдре?
– Не слишком много. А почему вы спрашиваете?
– Ну, мне кажется, тебе следует знать, что Дирдре всегда тешила себя вздорной идеей, будто вовсе не твой дедушка был законным наследником Дюн-Хауса. Я не слишком в курсе вашей семейной истории, но, с точки зрения твоей тетки, дом должен был достаться ее ужасному мужу Раймонду и, следовательно, Саре.
Я не стала говорить миссис Брэдфилд, что о многом из сказанного ею уже знаю. Слишком долго пришлось бы объясняться.
– Не знаю как и сказать… В общем, я им обеим не доверяю. Не хочу выглядеть мелодраматичной, но если ты согласишься, я поживу с тобой в Дюн-Хаусе, пока не завершатся все формальности.
– Вы… вы ужасно добры.
И храбры, и, возможно, весьма неосторожны, подумала я. А еще мне подумалось, что, если дело дойдет до стычки, то вряд ли мы с ней сможем противостоять Саре и Дирдре. И тому, кто им, несомненно, помогает. Поэтому я отрицательно покачала головой и обещала позвонить, если мне понадобится ее помощь.
Я ждала, что миссис Брэдфилд скажет мне еще кое-что про тетю Дирдре. Но она, если и знала о романе той с моим отцом, скорее всего, пришла к выводу, что вытаскивать это сейчас на белый свет уже не имеет смысла.
Я понятия не имела о расписании местного автобуса и о том, где он останавливается, так что мне надо было идти на конечную станцию. Не разумнее ли отправиться пешком прямо домой?
Дул холодный ветер, я торопилась пересечь рыночную площадь, но зацепилась за булыжник и тяжело упала у самого тротуара. Правую лодыжку пронзила знакомая боль. В этот момент я вспомнила мисс Гибсон, школьную учительницу физкультуры, и ее слова: «Если бы ты научилась нормально ходить, Бетани, то не падала бы постоянно и не делала из себя посмешище». Интересно, скольких педагогов их бывшие ученики ненавидят до самой смерти за подобные замечания?
– Ты в порядке, крошка? – Ко мне поспешил мускулистый юноша в выгоревших джинсах, серой рубашке и бейсболке, надетой задом наперед.
– Да, все хорошо.
– Давай-ка руку. Помогу подняться.
Он помог мне встать, и я уже начала благодарить его, как заметила его ухмылку. Я осмотрела свою одежду – вроде не рваная и вполне чистая.
– В чем дело? – поинтересовалась я.
– Извиняй за смех, но ты выбрала клевое место, чтобы грохнуться. Мой папашка здесь частенько валяется.
Я оглянулась и только тут заметила, что мы стоим у дверей винной лавки. Мой добрый самаритянин уже хохотал во весь голос. Его поразительные сине-зеленые глаза напомнили мне другие, в которые я смотрела совсем недавно.
– А ваш папашка, он часом не мистер О'Коннор?
Он сразу перестал смеяться.
– Ну да, так и есть. Ты его знаешь?
– Нет, но я знаю вашу сестру Мэнди. Она моя подруга.
Улыбка вернулась.
– Точно? – Он оглядел меня с ног до головы. – Скажи ей, пусть волочет тебя к нам домой в любое время. Оченно буду рад.
Его взгляд дразнил меня, но в тоне не было ничего оскорбительного. Я не выдержала и рассмеялась.
– Спасибо, обязательно передам.
– Ну лады. Если ты в порядке, я пошел.
Я смотрела ему вслед, когда услышала, что дверь за моей спиной открылась.
– Что тут происходит, Бетани? Джозеф О'Коннор приставал к тебе?
Я обернулась и увидела Пола Митчелла. На нем был бледно-голубой свитер поверх белой рубашки и темно-серые брюки. Цвет свитера и рубашка подчеркивали его здоровый загар, но под глазами четко виднелись припухлости.
– Нет, он не приставал ко мне. Я споткнулась и упала, Джозеф помог мне подняться. – Пол начал улыбаться. – И прежде чем ты еще что-то скажешь, добавлю: такое могло произойти на любом пороге. Я вовсе не собиралась входить в эту лавку.
В руках Пол держал коричневый краф-товый пакет, и, когда он переложил его из руки в руку, до меня донеслось звяканье бутылок. Я не удержалась, бросила на пакет взгляд, но от вопросов воздержалась. Пол тем не менее ответил мне.
– Это не то, что подают в моем баре. Здесь вино для отца.
– Но… я слышала, что твой отец в больнице.
– Слышала? А где ты это слышала, Бетани?
– Право не помню… – Надо было что-то придумать, не выдавать же верную Лиз Дэвидсон. – Кажется, кто-то говорил в кафе. Ты же знаешь, какой это рассадник сплетен.
Пол слегка улыбнулся.
– Верно, знаю. Интересно, а что ты еще слышала с той поры, как вернулась в Ситонклифф?
Теперь он смотрел на меня без тени улыбки. Площадь совершенно опустела, а сквозь витрину лавки было видно, что продавщица куда-то исчезла. Я ощутила некую тень угрозы.
– Не знаю, о чем ты…
– Понятно… – Он немного помолчал. – Значит, ты решила остаться?
– Да.
– Ну и хорошо.
У меня создалось впечатление, что Пол решил смириться с неизбежным. Напряжение несколько спало. Внезапно он поднял руку и легко коснулся моей щеки пальцами. Жест показался мне ласковым, совсем не угрожающим.
– Бетани…
– В чем дело, Пол?
– Мы ведь с тобой давно знакомы, верно?
– Наверное, но я… я всего не помню, ты ведь знаешь…
– Ты была совсем ребенком, а Сара…
– Да, она старше.
– Вот именно. – Он вздохнул. – Сара почти моего возраста. Если бы…
– Из «если бы» никогда ничего путного не выходит, Пол.
– Правильно, но может же человек помечтать? – Он снова улыбнулся, но я все равно чувствовала, что за его словами что-то кроется.
– Предложил бы проводить тебя домой, но я должен навестить отца. Да, мой папаша в больнице, и, кстати, в его тумбочке достаточно места, – он похлопал по пакету, – для вот этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58