Несколько минут слышалось только горячее дыхание дракона. Наконец, Альтаир выпустил Ри из обьятий и решительно дёрнул хвостом.
– Ты пойдёшь с нами!
– Я?! – вэйта отпрянула.
– Мы отыщем связного, прочтём письмо и вернём реликвию моего рода! – с жаром ответил дракон. – Пойдёшь с нами, Ри? Юная вэйта сглотнула.
– Да! – неожиданно даже для себя, выпалила она. – Пойду! Альтаир рассмеялся.
– Слова не кролика, но ящера!
– Только давай оставим здесь лук… – тихо попросила Ри. – Я… я не могу его касаться.
– Нет, эсайкан, – серьёзно ответил Альтаир. – Дракон, отдавший жизнь за это оружие, будет счастлив видеть, что впервые его коснулись руки честного существа. Возьми лук. Я научу тебя стрелять лучше любого эльфа.
– Я не хочу стрелять! – с болью отозвалась Ри. – Не хочу убивать! Дракон поднял её на руки.
– Как применять оружие – решает воин, – сказал он негромко. – Но на моей родине есть пословица: бывают случаи, когда надо убить, чтобы выжить, а бывают случаи, когда надо выжить, чтобы убить. Альтаир сжал когти.
– Я выжил, только чтобы убить Ажхана Дрэкхана, – он посмотрел в глаза Ри. – А ты должна уметь защищаться, иначе в нашем мире не выжить. Решительно повернувшись, дракон покинул грот.
Глава 8: Охотница

1
Путь обратно в монастырь Доминика продолжался больше полутора недель. Драконочке приходилось двигаться по ночам, на рассвете охотиться, а дни пережидать в лесу, чтобы не бросаться в глаза. По тракту то и дело проносились вооружённые отряды всадников.
К концу пути Као был очень плох. Раненный целыми днями бредил, дрожал всем телом, однажды попытался куда-то ползти но был вовремя перехвачен. Тия неоднократно пыталась облегчить его боль магией, но как она и предполагала, раны которые не удалось залечить с первого раза, вторично магии уже не поддавались. Хорошо хоть в украденных санях нашёлся кус материи, из которой Тиамат устроила раненному сменные повязки.
За всё время пути они почти не разговаривали. Депрессия немного отпустила драконочку, но теперь сам Као не стремился к общению; на него сильно повлияло ранение.
Наконец, спустя одинадцать дней, небольшие крестьянские сани добрались до монастыря. Доминик – он, казалось, ещё больше постарел – молча выслушал рассказ Тиамат.
– Почему ты не хочешь ехать в Ронненберг? – спросил старый маг. – Я послал им письмо про тебя, никакой опасности нет. Галлея там очень уважали.
– Учитель, я не хочу быть игрушкой в руках могущественных магов, – негромко ответила Тия. – Даже если они знают, как найти драконов, мне этого никто не расскажет. Они попытаются использовать меня в своих целях. Доминик вздохнул.
– Ты всегда была такой упрямой, дитя моё?
– Да, учитель, – драконочка улыбнулась. – Характером я похожа на отца. Так говорила мама, пока… пока была с нами. Старый маг покачал головой.
– Тия, маленькому дракону ехать на юг очень опасно. Жители лесов – дикари в гораздо большей степени, чем местные рыцари. Здесь, попавшись врагу, ты можешь стать рабыней, пленницей или даже цепным зверем, а там тебя убьют на месте…
– Не убьют, учитель, – невесело ответила Тиамат. – Скорее уж, я сама их перебью. Некоторое время стояла тишина.
– Ты помнишь наши разговоры? – помолчав, спросил Доминик. Драконочка кивнула. – Тия, я знаю что не имею права просить тебя об этом, но в память о моём брате, постарайся никогда не заставлять других насильно принимать твою личную справедливость. Драконочка опустила голову.
– Я никого не хочу заставлять, – ответила она негромко. – Но ещё меньше я хочу, чтобы мою личную справедливость растоптали. Тия кивнула в сторону учеников, хлопотавших над Као.
– Что надо делать, когда на твоих глазах несправедливость пронзает грудь невиновного? Доминик помолчал.
– Я многое мог бы ответить, дитя моё… – сказал он после долгой паузы.
– Но не стану. Ты молода, энергична и полна решимости; что бы я не говорил, ты всё равно поступишь так, как велит твоя личная справедливость. Тия поникла.
– Прости, учитель…
– За что? – Доминик горько улыбнулся. – Ты же не виновна, что родилась драконом.
– Драконом?…
– Дракон всегда защищает справедливость, – мягко сказал старый маг. – Это свойство вашего сердца. Даже когда дракон совершает преступление, он поступает так лишь потому, что сам считает свои поступки правильными. И это
– величайший дар, и величайшее проклятие вашего рода… Он погладил драконочку по голове.
– Как бы я хотел, чтобы люди стали хоть немного похожи на вас, Тия. Чтобы исчезло самое страшное в них – безразличие к чужой жизни. Тиамат закрыла глаза.
– Галлей тоже так говорил… – шепнула она. Доминик улыбнулся.
– Знаю.
– Как… как ты думаешь… – драконочка подняла глаза. – Если бы он… мог нас сейчас слышать…
– Он бы не огорчился, – успокоил малышку старый маг. – Галлей действительно был мудрецом, Тия. Поверь, он провидел твою судьбу уже в первый день после спасения. Не спроста же тебя обучали магии, которую легко применять для защиты. Тия отпрянула.
– Но… – она запнулась. Несколько минут молча стояла, закрыв глаза.
– Да, – сказала наконец драконочка. Её крылья безвольно опали. – Да, учитель, ты прав.
– Все птенцы учаться летать, – улыбнулся Доминик. – Лети же, крылатая, лети навстречу своей судьбе. И постарайся не огорчать двух стариков, вложивших в тебя много сил и надежд. Тия очень долго молчала.
– Као выживет? – спросила она наконец.
– Скорее всего, он даже не останется калекой.
– Тогда прощай, учитель. – драконочка поклонилась Доминику и, резко повернувшись, почти выбежала из дверей. Старый маг долго провожал её взглядом.
– Зачем… отпустил? – выдавил со своего ложа раненный Шоган. Доминик покачал головой.
– Всех магов нашего мира не хватит, чтобы её удержать. Као вздрогнул.
– Почему? Старик с трудом встал и подошёл к воину. Ученики притихли.
– Кто она такая, как думаешь? – тихо спросил Доминик. Као нахмурился.
– Дракон…
– Нет.
Воин поднял брови. Несколько секунд размышлял над словами мага, а затем внезапно отшатнулся, чуть не сорвав повязки. Глаза наёмника расширились.
– Не может быть… – выдохнул он. Старик молча отвернулся. Больше в этот день они не разговаривали.
***
Две ночи потребовались Тиамат, чтобы в одиночку одолеть путь, на который они с Као потратили одинадцать дней. Драконочка летела низко над деревьями, стараясь не привлекать внимания; с наступлением утра она выбирала глухое местечко, разжигала костёр и грелась до вечера. Но и ночами Тие иногда приходилось применять огненную магию, чтобы плавить корочку льда на крыльях.
На полянке, где ещё сохранилась пентаграмма, Борга не оказалось. Тиамат отправилась на охоту, убила пса встречного браконьера и на всякий случай подновила руну собачьей крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107