В его теплом пряном запахе Флора различала слабый аромат мирта и мыла. Она остро воспринимала его близость, остро чувствовала то, что его рот находился в нескольких дюймах от ее губ…
Лахлан протянул руку, и Флора замерла. Неужели он хочет до нее дотронуться и поцеловать ее?
Увы, вместо этого Лахлан отвел прядь ее волос и осторожно заправил за ухо.
Флора вздрогнула от прикосновения его пальцев к ее коже. Почему ему удавалось оказывать на нее подобное действие всего за какую-то секунду?
Горец не сводил с нее глаз, давая Флоре возможность почувствовать возникшее между ними напряжение, потом нежно провел большим пальцем по ее щеке.
– Ты так уверена?
– Да.
Она не могла ясно мыслить, и высокомерный негодяй знал это. Хмыкнув, он выпустил ее.
– Что ж, посмотрим.
Ярость вспыхнула в ней и окрасила ее щеки румянцем.
– Мне требуется защита от вас, мой лэрд?
Маклейн окинул ее долгим дерзким взглядом.
– Возможно.
– Но вы обещали.
Казалось, его это ничуть не смутило.
– Да, обещал.
Он вскинул бровь, будто ее замечание его позабавило, и Флора снова пришла в ярость.
– У вас нет чести!
– Должно быть, это так, иначе тебя бы здесь не было.
– Значит, я узница, – сказала она потерянно. Глаза Лахлана сузились.
– Тебе решать, будешь ты узницей или гостьей. Не задирайся, и твое пребывание здесь окажется вполне приятным.
– И что я должна делать, будучи вашей гостьей? – Флора не скрывала сарказма.
– Все, что делают женщины, чтобы занять себя. Впрочем, делай что хочешь, только не пытайся бежать из башни.
Флора отвернулась, чтобы скрыть улыбку. О да, она найдет чем заняться. Лахлан Маклейн еще пожалеет, что похитил не ту женщину.
Глава 4
– Не знаю, Флора. Ты уверена, что он не рассердится?
– Надеюсь, что рассердится. – Флора переводила изгляд с одной девушки на другую. Несколько дней назад она увидела двух юных сестер лэрда, скрывающихся в тени и наблюдающих за ней с искренним любопытством. Флора притворилась, что не замечает их, и это, разумеется, только подстегнуло интерес к ней. Наконец они отважились выйти из тени и, спросив, что она делает, предложили свою помощь, став таким образом ее ни о чем не подозревающими сообщницами.
Бедняжки скучали до зевоты, будучи заперты в этом диком и бесплодном месте и пребывая в полной праздности. К тому же здесь не было ни одной особы женского пола, с кем они могли бы поговорить.
Старшая, семнадцатилетняя Мэри, отличалась теми же поразительными темно-каштановыми волосами и светло-синими глазами; ее черты казались слишком чеканными, чтобы Мэри можно было счесть красавицей, но зато она имела нежный и мягкий нрав, тогда как Джиллиан, бывшая на два года моложе, отличалась большей склонностью к авантюрам. Рыжеволосая и зеленоглазая, с нежно-розовой кожей, она обещала через несколько лет стать настоящей красавицей. К тому же, как Флора убедилась после нескольких минут знакомства, Джиллиан была близка ей по духу. А вот Мэри нуждалась в некотором поощрении, как, например, сейчас.
– Я просто стараюсь занять себя, как посоветовал твой брат, – последовал ответ Флоры. – Что еще здесь делать? Он выдворил меня из кухни и из пивоварни.
– И у него были для этого основания, – мягко возразила Мэри.
Флора пожала плечами:
– Я только хотела помочь.
Глаза Джилли засветились лукавством.
– Поэтому пересолила еду и подсластила эль?
Флора улыбнулась: несмотря на данную себе клятву не сдаваться, она немного волновалась – Лахлан не был человеком, с которым можно играть в игры. На следующий день после разговора с ним Флора отправилась на кухню, где с бьющимся сердцем наблюдала, как горец поднимает ложку и подносит ко рту кашу, сдобренную солью, а потом улыбнулась, видя, что он чуть было не выплюнул все обратно в котел. Его пронзительные глаза сузились, и он посмотрел на нее с полным пониманием того, что она сделала. Тем не менее ему все же удалось овладеть собой; Флора так и не узнала почему, но это не имело особого значения.
– Возможно, я чуть-чуть переборщила, прежде у меня не было опыта работы на кухне.
Это было правдой: однажды кузен Аргайл выгнал ее из кухни в замке Инверери за точно такую же провинность.
– Не забудь, что тебя отстранили также от стирки и починки одежды, – напомнила Мэри.
Флора сжала губы, чтобы не рассмеяться.
– Это уж совсем несправедливо. Я думала, что такой запах идет к его рубашкам.
– Да, это верно, – согласилась Джилли, и в голосе ее зазвенело веселье. – Они также славно пахли, как одежда какой-нибудь гулящей девицы.
Еще бы! Не зря же Флора целый час мочила их в розовой воде…
– Я решила, что запах хорошо сочетается с вышивкой, – пояснила Флора, припоминая, что нашила крупные розовые цветки по всей длине его лучшей льняной рубашки.
– Возможно, так бы и было, если бы ты не зашила наглухо рукав, – хмыкнула Джилли.
– А еще ты слишком коротко подрубила кайму на его штанах, – добавила Мэри.
Не говоря уже о крапиве, которую Флора втерла в шерсть его пледа. Стоило потрудиться, чтобы слышать, как Лахлан рычит, выбирая колкие листья из ткани.
Но он по-прежнему оставался раздражающе спокойным, и это ее бесило. Что бы Флора ни делала, горец проявлял чрезвычайное терпение и стальную выдержку, будто потешался над ней.
Тем не менее никогда за долгие годы Флора так не развлекалась, хотя практика у нее была солидная. Уже будучи девочкой, она поняла, какое место ей уготовано в жизни, и это вызвало в ней протест и желание бунтовать с одобрения матери. А когда она оказалась при дворе, разочарованные поклонники с их безобидными промахами стали множиться против ее воли. Неприятности сами находили ее. К сожалению, репутация проказницы не отталкивала от Флоры толпу поклонников – с ее состоянием и связями они готовы были принять ее, даже если бы у нее на голове выросли рога.
Теперь Флора собиралась убедиться, что Лахлан Маклейн не лелеет намерения жениться на ней.
Мэри покачала головой:
– Мой брат по-особому относится к своему оружию.
– В таком случае он будет рад видеть его начищенным до блеска, – решила Флора.
– Он разгневается, – предупредила Мэри. – К тому же у него для этого есть оруженосцы.
– Но прежде он ни разу не разгневался.
Мэри нахмурилась:
– Да, он проявил удивительное понимание.
– Возможно, его гложет чувство вины, – предположила Флора.
Джилли рассмеялась:
– Сомневаюсь. Лахлан точно знает, что делает. Когда он принимает решение, то не колеблется и не поворачивает вспять. – В ее голосе звучало подлинное восхищение.
– Не можешь же ты считать, что он был вправе похитить меня? – обиделась Флора.
Джилли вспыхнула.
– Нет, но… – Она в расстройстве сжала руки. – У брата на все свои резоны.
Тут Флора решила оставить опасную тему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Лахлан протянул руку, и Флора замерла. Неужели он хочет до нее дотронуться и поцеловать ее?
Увы, вместо этого Лахлан отвел прядь ее волос и осторожно заправил за ухо.
Флора вздрогнула от прикосновения его пальцев к ее коже. Почему ему удавалось оказывать на нее подобное действие всего за какую-то секунду?
Горец не сводил с нее глаз, давая Флоре возможность почувствовать возникшее между ними напряжение, потом нежно провел большим пальцем по ее щеке.
– Ты так уверена?
– Да.
Она не могла ясно мыслить, и высокомерный негодяй знал это. Хмыкнув, он выпустил ее.
– Что ж, посмотрим.
Ярость вспыхнула в ней и окрасила ее щеки румянцем.
– Мне требуется защита от вас, мой лэрд?
Маклейн окинул ее долгим дерзким взглядом.
– Возможно.
– Но вы обещали.
Казалось, его это ничуть не смутило.
– Да, обещал.
Он вскинул бровь, будто ее замечание его позабавило, и Флора снова пришла в ярость.
– У вас нет чести!
– Должно быть, это так, иначе тебя бы здесь не было.
– Значит, я узница, – сказала она потерянно. Глаза Лахлана сузились.
– Тебе решать, будешь ты узницей или гостьей. Не задирайся, и твое пребывание здесь окажется вполне приятным.
– И что я должна делать, будучи вашей гостьей? – Флора не скрывала сарказма.
– Все, что делают женщины, чтобы занять себя. Впрочем, делай что хочешь, только не пытайся бежать из башни.
Флора отвернулась, чтобы скрыть улыбку. О да, она найдет чем заняться. Лахлан Маклейн еще пожалеет, что похитил не ту женщину.
Глава 4
– Не знаю, Флора. Ты уверена, что он не рассердится?
– Надеюсь, что рассердится. – Флора переводила изгляд с одной девушки на другую. Несколько дней назад она увидела двух юных сестер лэрда, скрывающихся в тени и наблюдающих за ней с искренним любопытством. Флора притворилась, что не замечает их, и это, разумеется, только подстегнуло интерес к ней. Наконец они отважились выйти из тени и, спросив, что она делает, предложили свою помощь, став таким образом ее ни о чем не подозревающими сообщницами.
Бедняжки скучали до зевоты, будучи заперты в этом диком и бесплодном месте и пребывая в полной праздности. К тому же здесь не было ни одной особы женского пола, с кем они могли бы поговорить.
Старшая, семнадцатилетняя Мэри, отличалась теми же поразительными темно-каштановыми волосами и светло-синими глазами; ее черты казались слишком чеканными, чтобы Мэри можно было счесть красавицей, но зато она имела нежный и мягкий нрав, тогда как Джиллиан, бывшая на два года моложе, отличалась большей склонностью к авантюрам. Рыжеволосая и зеленоглазая, с нежно-розовой кожей, она обещала через несколько лет стать настоящей красавицей. К тому же, как Флора убедилась после нескольких минут знакомства, Джиллиан была близка ей по духу. А вот Мэри нуждалась в некотором поощрении, как, например, сейчас.
– Я просто стараюсь занять себя, как посоветовал твой брат, – последовал ответ Флоры. – Что еще здесь делать? Он выдворил меня из кухни и из пивоварни.
– И у него были для этого основания, – мягко возразила Мэри.
Флора пожала плечами:
– Я только хотела помочь.
Глаза Джилли засветились лукавством.
– Поэтому пересолила еду и подсластила эль?
Флора улыбнулась: несмотря на данную себе клятву не сдаваться, она немного волновалась – Лахлан не был человеком, с которым можно играть в игры. На следующий день после разговора с ним Флора отправилась на кухню, где с бьющимся сердцем наблюдала, как горец поднимает ложку и подносит ко рту кашу, сдобренную солью, а потом улыбнулась, видя, что он чуть было не выплюнул все обратно в котел. Его пронзительные глаза сузились, и он посмотрел на нее с полным пониманием того, что она сделала. Тем не менее ему все же удалось овладеть собой; Флора так и не узнала почему, но это не имело особого значения.
– Возможно, я чуть-чуть переборщила, прежде у меня не было опыта работы на кухне.
Это было правдой: однажды кузен Аргайл выгнал ее из кухни в замке Инверери за точно такую же провинность.
– Не забудь, что тебя отстранили также от стирки и починки одежды, – напомнила Мэри.
Флора сжала губы, чтобы не рассмеяться.
– Это уж совсем несправедливо. Я думала, что такой запах идет к его рубашкам.
– Да, это верно, – согласилась Джилли, и в голосе ее зазвенело веселье. – Они также славно пахли, как одежда какой-нибудь гулящей девицы.
Еще бы! Не зря же Флора целый час мочила их в розовой воде…
– Я решила, что запах хорошо сочетается с вышивкой, – пояснила Флора, припоминая, что нашила крупные розовые цветки по всей длине его лучшей льняной рубашки.
– Возможно, так бы и было, если бы ты не зашила наглухо рукав, – хмыкнула Джилли.
– А еще ты слишком коротко подрубила кайму на его штанах, – добавила Мэри.
Не говоря уже о крапиве, которую Флора втерла в шерсть его пледа. Стоило потрудиться, чтобы слышать, как Лахлан рычит, выбирая колкие листья из ткани.
Но он по-прежнему оставался раздражающе спокойным, и это ее бесило. Что бы Флора ни делала, горец проявлял чрезвычайное терпение и стальную выдержку, будто потешался над ней.
Тем не менее никогда за долгие годы Флора так не развлекалась, хотя практика у нее была солидная. Уже будучи девочкой, она поняла, какое место ей уготовано в жизни, и это вызвало в ней протест и желание бунтовать с одобрения матери. А когда она оказалась при дворе, разочарованные поклонники с их безобидными промахами стали множиться против ее воли. Неприятности сами находили ее. К сожалению, репутация проказницы не отталкивала от Флоры толпу поклонников – с ее состоянием и связями они готовы были принять ее, даже если бы у нее на голове выросли рога.
Теперь Флора собиралась убедиться, что Лахлан Маклейн не лелеет намерения жениться на ней.
Мэри покачала головой:
– Мой брат по-особому относится к своему оружию.
– В таком случае он будет рад видеть его начищенным до блеска, – решила Флора.
– Он разгневается, – предупредила Мэри. – К тому же у него для этого есть оруженосцы.
– Но прежде он ни разу не разгневался.
Мэри нахмурилась:
– Да, он проявил удивительное понимание.
– Возможно, его гложет чувство вины, – предположила Флора.
Джилли рассмеялась:
– Сомневаюсь. Лахлан точно знает, что делает. Когда он принимает решение, то не колеблется и не поворачивает вспять. – В ее голосе звучало подлинное восхищение.
– Не можешь же ты считать, что он был вправе похитить меня? – обиделась Флора.
Джилли вспыхнула.
– Нет, но… – Она в расстройстве сжала руки. – У брата на все свои резоны.
Тут Флора решила оставить опасную тему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65