– Достаточно много. – Его голос хлестнул ее как удар кнута. – Хотя сейчас я предпочел бы не знать.
Сердце в ее груди замерло и сразу же понеслось вскачь. Она вглядывалась в его лицо, стараясь отыскать трещину в этой непроницаемой скале.
– Что ты сказал?
– Проклятие, Катрина, разве ты не знаешь, как сильно я тебя люблю? Так сильно, что готов сделать ради тебя почти все.
На мгновение душа ее переполнилась радостью. «Он меня любит!» Ей так хотелось услышать эти слова…
Но она полагала, что все произойдет совсем не так. Когда они признаются друг другу в любви, все будет безупречно – наступит момент беспримерной близости и единения. Она никак не предполагала, что это только усилит ее неуверенность. Не ожидала она и того, что эти долгожданные слова будут сказаны в порыве ярости и разочарования.
Скорее это смахивало на судебное разбирательство.
Сдержав слезы, Катрина отвернулась, отстранившись от его ладони.
– Хотелось бы мне в это верить.
– Не сомневайся. – Он осторожно осмотрел повязку на шее, убедившись, что рана не кровоточит. – Знаешь, что я почувствовал, увидев тебя с клинком у горла? Я в жизни никогда не испытывал подобного ужаса. Я мог тебя потерять.
– Пустяки, – успокоила она. – Всего лишь легкая царапина.
Он сурово сжал губы.
– Я не должен был разрешать тебе идти с нами. Это было слишком опасно.
– Мне нужно было оставаться там. Нужно было объяснить.
– Твои братья поймут. Я твердо уверен, что все обернется к лучшему.
Катрина упрямо вздернула подбородок.
– Я не разделяю твоей уверенности. Жизнь моих братьев в опасности. – Голос ее был полон мольбы. – Они только что вернулись ко мне. Пожалуйста, не отнимай их у меня снова.
– Я не отнимаю их у тебя, – ответил он с неистощимым терпением, произнося каждое слово с подчеркнутой отчетливостью. Было ясно, что он уже дошел до предела и еле сдерживался. – Я стараюсь защитить их.
– Как? – с недоверием воскликнула Катрина. – Взяв под стражу?
– Пока они под моим надзором, Колин ничего не сможет с ними сделать. Если мне удастся добиться их оправдания и восстановить их доброе имя, они навсегда избавятся от его притязаний. Твой брат и его воины вне закона. Они не могут просто так оставаться здесь. В конце концов им придется ответить за свои поступки.
Катрине казалось, что она бьется головой о твердую скалу. Закон. Долг. Всегда одно и то же.
– Значит, только это имеет для тебя значение? Закон? – Она решительно встретила взгляд мужа, зная, откуда пошла его твердая приверженность закону и порядку. – Не старайся погубить моего брата, чтобы стереть память о своем.
При упоминании о Дункане Джейми вздрогнул. Глаза его вспыхнули, и Катрина испугалась, что зашла слишком далеко.
– Ты понятия не имеешь, что произошло с Дунканом. Мой брат не имеет никакого отношения к тому, что происходит сейчас. Речь идет только о твоих братьях. Я думал, ты хочешь, чтобы Аског возвратили Ниллу.
– Я очень этого хочу.
– Чтобы добиться этого, понадобится помощь моего кузена.
Катрина не хотела ничего слушать – даже если в этом была доля правды.
Джейми впился в нее взглядом.
– Я прошу тебя доверять мне. Если бы это было так просто!
– Тебе я доверяю. Но я не доверяю твоему кузену. После того как он поступил с тобой, я вообще не понимаю, как ты можешь ему верить. Боже милостивый. Что, если ты ошибаешься?
– Я не ошибаюсь.
Катрина слышала непоколебимую уверенность в голосе мужа, но этого было недостаточно.
– Все равно я не хочу рисковать.
Стальной взгляд его серо-голубых глаз горел непреклонностью.
– Боюсь, в данном случае не тебе принимать решение.
Джейми знал, что его слова прозвучали резко, но нужно было, чтобы жена поняла. Катрина теряла рассудительность, когда дело касалось Аскога, что вполне можно было понять. Но раз уж она согласилась быть его женой, ей следовало примириться с его преданностью кузену.
Что еще мог сделать Джейми, чтобы доказать свою порядочность? Он сказал, что любит ее, но, похоже, это не тронуло ее сердце.
Хоть Джейми и был уверен, что поступает правильно, он не остался глух к искренней просьбе жены. Он просто не знал, как лучше ей объяснить.
– Пожалуйста, – с мольбой сказала Катрина. – Если я тебе небезразлична, не делай этого.
У Джейми перевернулось сердце. Желание утешить, порадовать ее стало почти непреодолимым.
Катрина прильнула к нему теснее. Прикосновение ее грудей распаляло и без того уже терзавшую его жажду – кровь давно кипела как из-за их спора, так и из-за страха, который он испытал, едва не потеряв ее в пещере. Желание охватило его подобно пожару, тело пылало, словно его пожирал огонь. Джейми поборол побуждение закончить беседу самым первобытным способом, потому что знал, что это не решит дела. Но ему чертовски этого хотелось!
Что же она с ним вытворяет? Неужели любить означает терпеть все эти муки? Чего она добивается?
– Небезразлична? Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю? Я люблю тебя. И ты думаешь, я хочу причинить тебе боль?
В глазах Катрины сверкали непролитые слезы.
– Не думаю, что тебя беспокоит, кому ты причиняешь боль. Наверное, правду о тебе говорят, что ты жестокий и беспощадный Каратель.
Ее выпад больно ранил его. Джейми стиснул зубы. Тщательно сдерживаемый гнев вырвался на свободу и заплескался вокруг, как знамя на ветру. Он притянул Катрину к себе, не вполне представляя, что собирается сделать.
– После всех этих месяцев… ты действительно так обо мне думаешь?
Катрина, видно, поняла, что зашла слишком далеко. – Не хотела бы, но что еще я должна думать, когда ты не слушаешь разумных доводов?
– Я слушаю, но у меня есть долг и обязанности.
– А как же твой долг и обязанности в отношении меня? Или я вообще ничего не значу?
– Конечно, значишь. – Джейми отпустил ее и отступил.
Это был путь в никуда. Он спросил себя, смогут ли они хоть когда-нибудь преодолеть разделяющий их барьер. Ему хотелось думать, что любви будет достаточно, но теперь он уже в этом сомневался.
– Ты сказала, что не хочешь, чтобы я обращался с тобой как с ребенком, Катрина. Ты хотела увидеть реальный мир во всей его сложности, где решения не всегда очевидны. Что поделаешь, это так. Я знаю, сейчас ты этого не понимаешь, но я делаю это ради тебя.
Катрина покачала головой. Подбородок ее дрожал.
– Ради меня? Ты напрасно стараешься убедить себя, что делаешь это ради чего-то другого, кроме самого себя и своего драгоценного долга перед кузеном. Ничего удивительного, что ты так одинок. Никто не может вклиниться между вами.
Джейми сжал губы, пытаясь сохранить спокойствие, но битва была уже проиграна.
– Одно никак не связано с другим.
– Напротив, связано. Ты ставишь долг перед кузеном выше своей любви ко мне.
– Боже милостивый, чего ты от меня хочешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82