– взревел Филипп, ударив кулаком по столу. Его лицо побелело от ненависти, которую он испытывал к Ройалу.
– Итак, мы имеем шестьсот долларов за наш лот, услышу ли я больше… шестьсот – раз, шестьсот – два, шестьсот – три! – Удар молоточка. – Продано месье Дювалону.
– Ройал, – Сэм предостерег друга, – он идет сюда.
Бранниган развернулся своим мощным торсом навстречу молодому креолу.
– Поздравляю, месье, – сказал он едко, – вы купили не только самую молодую проститутку Нового Орлеана, но и самую дорогую. Надеюсь, она вам понравится.
– Ты поплатишься за это, Бранниган, клянусь, ты поплатишься!
Ройал достал свои золотые карманные часы и демонстративно посмотрел на циферблат.
– Уже почти двенадцать, молодой человек. – Он посмотрел на сцену, где Николъ ожидала своего владельца на ночь, затем заглянул в глаза Филиппа. – Детское время вышло, пора собирать игрушки и идти в постельку.
Лилиан смотрела на большие напольные часы, не отрывая жадного взгляда, и считала удары напряженным голосом:
– Девять… десять… одиннадцать… двенадцать!
Она быстро сняла халат, повесив его на спинку стула. Следуя инструкциям короля Жака, она прошла по кухне, гася лампы и зажигая свечи, коих насчитывалось двадцать две штуки, по количеству исполнившихся ей лет. Иногда она поглядывала через холл на дверь спальни, где Азби видел уже пятнадцатый сон. Ей казалось, что за ней наблюдают, но тут она вспомнила слова колдуна: «Духи и демоны присмотрят за тобой, сестра».
Лилиан нацарапала полное имя Филиппа на клочке бумаги. Это заняло много времени, поскольку почерк обязательно должен был быть ее, а писать она не умела. Пришлось скопировать буквы одну за другой с конверта, адресованного Филиппу.
Отложив в сторону клочок бумаги с именем, она растопила маленькую белую свечку в тарелку, Вытащила фитиль вилкой, затем положила кусок материи от простыни, где осталось семя Филиппа, в воск, перемешала все и начала лепить фигурку человека. Когда мужчина, а это был именно мужчина, приобрел все необходимые формы, она завернула куклу в клочок бумаги с именем, точно в одежду.
При помощи своих иголок для вышивания Лилиан аккуратно выцарапала черты лица. Она работала уже около часа над куклой, когда поняла, что глаза не болят. Она мысленно поблагодарила короля Жака за чудесное выздоровление и продолжила работу. Когда кукла приняла вполне узнаваемые черты Филиппа Дювалона, Лилиан положила ее на красную тряпицу. Встав на колени, Лилиан начала призывать покровителей Вуду, древних богов и демонов. Неровный свет свечей плясал на ее обнаженном красивом теле. Волосы спадали спереди и сзади. Лилиан начала читать заклинание на древнем языке Ямайского побережья. Она не понимала ни слова, но король Жак заставил ее выучить заклинание наизусть.
От внезапного порыва ветра, ворвавшегося на кухню, язычки пламени на свечах затрепетали. Лилиан испуганно оглянулась. Двери были закрыты, окна занавешены. Это были древние боги Вуду, Лилиан не видела их, но знала, что они отозвались на ее призыв. На всякий случай она повторила заклинание. Закончив, она разворошила в печи угли и выбрала один поярче. Она взяла его голой рукой, не боясь обжечься, ведь колдун сказал ей, что она не почувствует боли. Она поднесла уголь к кукле, раздула его и положила на промежность. Уголь начал шипеть и плавить воск. Вскоре от куклы осталась лишь лужица расплавленного воска.
Лилиан соскребла остатки с тарелки, завернула в тряпицу, закрепив семью булавками, направленными в одну сторону. Она надела халат, задула свечи и отнесла остатки куклы в спальню, где положила их под свою кровать. Она подошла к Азби и поцеловала его в лоб. Он благополучно проспал весь ритуал, ну и слава Богу. Завернувшись в простыни, Лилиан почувствовала себя так комфортно и уверенно, как не чувствовала еще никогда в жизни.
Глава 20
Последующая неделя прошла для Ройала без стычек с Филиппом Дювалоном. Он замечательно проводил время в компании Святоши Сэма, попивая виски и пересказывая истории Чарлза Шанса. Ройала не тянуло ни к карточному столу, ни в компанию женщин. Он хотел очутиться лишь в обществе двух заинтриговавших его женщин – Сюзанны и Анжелики. Вот только какую из них он хотел больше? Когда все дела были окончены, а чемоданы с новой одеждой получены, Ройал решил отправиться домой в Эритаж.
Ройал послал уведомление о своем прибытии за день до отправления, и, когда пароход подплывал к причалу Пристани Магнолий, первым, что услышал Бранниган, были звуки банджо и голос Сета. Когда мальчишка увидел на борту своего хозяина, он радостно запрыгал. Ройал засмеялся и помахал Сету обеими руками, затем схватился за поручни, так как «Прекрасная креолка» пришвартовалась. Он вдохнул сладкий запах магнолий. Интересно, всегда ли Пристань будет столь доброжелательна к нему?
– Рад снова видеть тебя, Сет.
– И я вас, мистер Ройал. Я очень рад, что вы все же вернулись.
– Как же я мог не вернугься. – Ройал извлек из кармана золотую цепочку, на которой мерно покачивались золотые часы с циферблатом в виде солнца с золотыми лучами. – Ведь мне надо было вручить тебе обещанный подарок.
Глаза Сета округлились.
– Это действительно мне?
– А кому же еще, дружище? Но смотри, если уж сейчас опоздаешь, то никакие извинения тебе не помогут.
– Да я с них теперь глаз не спущу, мистер Ройал.
Когда весь багаж Браннигана погрузили в карету, Сет взобрался на облучок рядом с Ройалом, щелкнул вожжами, и лошади тронулись.
Солнце пронизало золотыми нитями синюю ткань неба. Жара прибивала к земле пыль, но по аллее гулял легкий ветерок. Аллея в этот час походила на сказочную дорогу, ведущую в страну снов. Ах, только бы эти сны были хорошими!
Герцог Дювалон ходил вокруг нового приобретения, точно кот вокруг сметаны. Размером с него самого посреди гостиной стояла китайская ваза расцвета династии Мин с рисунком в виде голубого карпа над зелеными волнами. Герцог понаслышке знал, что у древних китайцев карп был символом долголетия.
Герцог заказал эту дорогую безделушку только потому, что такова была последняя мода среди плантаторов. Китайские изделия на новоорлеанском рынке древностей были самыми дорогими. Дювалон выложил за эту вазу почти семьсот долларов. На самом деле ему было глубоко плевать на китайское искусство, он даже не знал, где этот чертов Китай находится, просто он любил обладать тем, чего хотят все остальные. Однако где же поставить этакую громадину? Уж точно не в саду, слишком дорого для того, чтобы позволить дождям и ветру разрушить новое приобретение. Придется ставить в доме, но тогда где-нибудь подальше, где-нибудь, где эта дребедень не будет раздражать его изо дня в день. В библиотеке, вот что!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
– Итак, мы имеем шестьсот долларов за наш лот, услышу ли я больше… шестьсот – раз, шестьсот – два, шестьсот – три! – Удар молоточка. – Продано месье Дювалону.
– Ройал, – Сэм предостерег друга, – он идет сюда.
Бранниган развернулся своим мощным торсом навстречу молодому креолу.
– Поздравляю, месье, – сказал он едко, – вы купили не только самую молодую проститутку Нового Орлеана, но и самую дорогую. Надеюсь, она вам понравится.
– Ты поплатишься за это, Бранниган, клянусь, ты поплатишься!
Ройал достал свои золотые карманные часы и демонстративно посмотрел на циферблат.
– Уже почти двенадцать, молодой человек. – Он посмотрел на сцену, где Николъ ожидала своего владельца на ночь, затем заглянул в глаза Филиппа. – Детское время вышло, пора собирать игрушки и идти в постельку.
Лилиан смотрела на большие напольные часы, не отрывая жадного взгляда, и считала удары напряженным голосом:
– Девять… десять… одиннадцать… двенадцать!
Она быстро сняла халат, повесив его на спинку стула. Следуя инструкциям короля Жака, она прошла по кухне, гася лампы и зажигая свечи, коих насчитывалось двадцать две штуки, по количеству исполнившихся ей лет. Иногда она поглядывала через холл на дверь спальни, где Азби видел уже пятнадцатый сон. Ей казалось, что за ней наблюдают, но тут она вспомнила слова колдуна: «Духи и демоны присмотрят за тобой, сестра».
Лилиан нацарапала полное имя Филиппа на клочке бумаги. Это заняло много времени, поскольку почерк обязательно должен был быть ее, а писать она не умела. Пришлось скопировать буквы одну за другой с конверта, адресованного Филиппу.
Отложив в сторону клочок бумаги с именем, она растопила маленькую белую свечку в тарелку, Вытащила фитиль вилкой, затем положила кусок материи от простыни, где осталось семя Филиппа, в воск, перемешала все и начала лепить фигурку человека. Когда мужчина, а это был именно мужчина, приобрел все необходимые формы, она завернула куклу в клочок бумаги с именем, точно в одежду.
При помощи своих иголок для вышивания Лилиан аккуратно выцарапала черты лица. Она работала уже около часа над куклой, когда поняла, что глаза не болят. Она мысленно поблагодарила короля Жака за чудесное выздоровление и продолжила работу. Когда кукла приняла вполне узнаваемые черты Филиппа Дювалона, Лилиан положила ее на красную тряпицу. Встав на колени, Лилиан начала призывать покровителей Вуду, древних богов и демонов. Неровный свет свечей плясал на ее обнаженном красивом теле. Волосы спадали спереди и сзади. Лилиан начала читать заклинание на древнем языке Ямайского побережья. Она не понимала ни слова, но король Жак заставил ее выучить заклинание наизусть.
От внезапного порыва ветра, ворвавшегося на кухню, язычки пламени на свечах затрепетали. Лилиан испуганно оглянулась. Двери были закрыты, окна занавешены. Это были древние боги Вуду, Лилиан не видела их, но знала, что они отозвались на ее призыв. На всякий случай она повторила заклинание. Закончив, она разворошила в печи угли и выбрала один поярче. Она взяла его голой рукой, не боясь обжечься, ведь колдун сказал ей, что она не почувствует боли. Она поднесла уголь к кукле, раздула его и положила на промежность. Уголь начал шипеть и плавить воск. Вскоре от куклы осталась лишь лужица расплавленного воска.
Лилиан соскребла остатки с тарелки, завернула в тряпицу, закрепив семью булавками, направленными в одну сторону. Она надела халат, задула свечи и отнесла остатки куклы в спальню, где положила их под свою кровать. Она подошла к Азби и поцеловала его в лоб. Он благополучно проспал весь ритуал, ну и слава Богу. Завернувшись в простыни, Лилиан почувствовала себя так комфортно и уверенно, как не чувствовала еще никогда в жизни.
Глава 20
Последующая неделя прошла для Ройала без стычек с Филиппом Дювалоном. Он замечательно проводил время в компании Святоши Сэма, попивая виски и пересказывая истории Чарлза Шанса. Ройала не тянуло ни к карточному столу, ни в компанию женщин. Он хотел очутиться лишь в обществе двух заинтриговавших его женщин – Сюзанны и Анжелики. Вот только какую из них он хотел больше? Когда все дела были окончены, а чемоданы с новой одеждой получены, Ройал решил отправиться домой в Эритаж.
Ройал послал уведомление о своем прибытии за день до отправления, и, когда пароход подплывал к причалу Пристани Магнолий, первым, что услышал Бранниган, были звуки банджо и голос Сета. Когда мальчишка увидел на борту своего хозяина, он радостно запрыгал. Ройал засмеялся и помахал Сету обеими руками, затем схватился за поручни, так как «Прекрасная креолка» пришвартовалась. Он вдохнул сладкий запах магнолий. Интересно, всегда ли Пристань будет столь доброжелательна к нему?
– Рад снова видеть тебя, Сет.
– И я вас, мистер Ройал. Я очень рад, что вы все же вернулись.
– Как же я мог не вернугься. – Ройал извлек из кармана золотую цепочку, на которой мерно покачивались золотые часы с циферблатом в виде солнца с золотыми лучами. – Ведь мне надо было вручить тебе обещанный подарок.
Глаза Сета округлились.
– Это действительно мне?
– А кому же еще, дружище? Но смотри, если уж сейчас опоздаешь, то никакие извинения тебе не помогут.
– Да я с них теперь глаз не спущу, мистер Ройал.
Когда весь багаж Браннигана погрузили в карету, Сет взобрался на облучок рядом с Ройалом, щелкнул вожжами, и лошади тронулись.
Солнце пронизало золотыми нитями синюю ткань неба. Жара прибивала к земле пыль, но по аллее гулял легкий ветерок. Аллея в этот час походила на сказочную дорогу, ведущую в страну снов. Ах, только бы эти сны были хорошими!
Герцог Дювалон ходил вокруг нового приобретения, точно кот вокруг сметаны. Размером с него самого посреди гостиной стояла китайская ваза расцвета династии Мин с рисунком в виде голубого карпа над зелеными волнами. Герцог понаслышке знал, что у древних китайцев карп был символом долголетия.
Герцог заказал эту дорогую безделушку только потому, что такова была последняя мода среди плантаторов. Китайские изделия на новоорлеанском рынке древностей были самыми дорогими. Дювалон выложил за эту вазу почти семьсот долларов. На самом деле ему было глубоко плевать на китайское искусство, он даже не знал, где этот чертов Китай находится, просто он любил обладать тем, чего хотят все остальные. Однако где же поставить этакую громадину? Уж точно не в саду, слишком дорого для того, чтобы позволить дождям и ветру разрушить новое приобретение. Придется ставить в доме, но тогда где-нибудь подальше, где-нибудь, где эта дребедень не будет раздражать его изо дня в день. В библиотеке, вот что!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93