Он неожиданно протянул руку и остановил ее. Когда она, удивленная, спросила, как он угадал, Рахманинрв, улыбаясь, ответил, что она на него «знакомо поглядела». Как она узнала потом, ее учитель музыки еще по гимназии Михаил Слонов, большой друг Рахманинова, узнав от композитора о письмах «Re», безошибочно угадал в них свою ученицу.
Они стали большими друзьями. И переписка продолжалась. И было много встреч. А однажды Сергей Васильевич обратился к Шагинян за помощью - попросил подобрать стихи для романсов. Авторитет «Re» - а теперь он только так и называл ее - по части литературной, поэтической был для него непререкаем. Ко времени их знакомства она была уже автором книжки стихов, рассказов, критических статей на темы литературы и искусства. Многие романсы Рахманинов написал на предложенные Шагинян стихи поэтов, а романс «Муза» композитор посвятил ей, поставив в посвящении все то же неизменное «Re»...
* * *
Теперь слово Мариэтте Сергеевне Шагинян. Вопрос прежний, только чуть уточненный:
- Чем была музыка Рахманинова для вас в те далекие годы и чем является сейчас?
- Чем была для меня и моего поколения музыка Сергея Васильевича, можно узнать, прочитав мои воспоминания о нем. Кстати, опубликованы и пятнадцать его писем ко мне. Главное, что я хочу сказать: музыкальное творчество этого необыкновенного, доброй души человека было для нас как бы продолжением традиций великой русской революционно-прогрессивной литературы, учившей нас, молодежь, думать о народе. Хоть и был он дворянского происхождения, но в юности прошел через бедность, нужду, давал уроки, знал, как достается кусок хлеба. В его музыке мы видели русскую землю, русский пейзаж, скромное русское настроение. Есть в его музыке тургеневское начало.
Сейчас я вижу, что тогда все мы относились, к сожалению, несколько критически к его творчеству. Виновата в этом официальная пресса, которая сообща била его якобы за меланхолию, пессимизм, за что и Чехова раньше бранили. Сейчас мое отношение к музыке Рахманинова углубилось, я чувствую в его произведениях, написанных до отъезда из России, в 1917 году, гораздо полнее, чем раньше, его композиторскую широту... Есть в его музыке глубокое начало духовной чистоты, что мне особенно дорого. Это исключительно воспитывающе действует на вкусы молодежи. Музыка ведь самое сильное из искусств: звук непосредственно влияет на психофизиологическую природу человека. И потому она, музыка, дает колоссальные социальные результаты. Абстрактная музыка тем и страшна, что она абстрагирует молодежь от социальных обязанностей, разлагает, уводит в сторону. И потому нам нельзя спокойно смотреть, как молодежь подпадает под влияние пустой, бессмысленной музыки. Великое же, настоящее искусство, каким является музыка Сергея Васильевича Рахманинова, должно быть всегда с нами...
Задумавшись, после небольшой паузы Мариэтта Сергеевна говорит:
- Очень люблю его романсы... Но больше всего люблю его Второй фортепьянный концерт!
ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ О СОЛНЦЕ?
В октябре 1916 года Сергей Прокофьев завел альбом, который назвал «Что вы думаете о солнце?». На эту своеобразную анкету из одного вопроса отвечали друзья и знакомые композитора. В альбоме сорок восемь ответов, в том числе записи Пришвина, Шаляпина, Маяковского, Глиэра, Маяковского...
Маяковский, например, вписал в альбом отрывок из поэмы «Облако в штанах»:
От вас,
которые влюбленностью мокли,
от которых
в столетия слеза лилась,
уйду я,
солнце моноклем
вставлю в широко растопыренный глаз»
Каждый, кто писал в альбом, полушутливо состязался в оригинальности с другим, но неизменно вкладывал в запись и долю своей жизненной философии, философии художника.
Зачем завел этот альбом Прокофьев? Он вскоре даже забыл о нем... Но для меня существование альбома оказалось неожиданным и счастливым открытием и дало повод к началу разговора о творчестве композитора.
Что думал о солнце сам Прокофьев? Что бы он вписал в альбом, если бы его попросили это сделать? Давайте подумаем вместе.
Надо сказать, раньше я не интересовался творчеством Прокофьева. Но как-то на концерте я услышал марш из оперы «Любовь к трем апельсинам». Необычайная музыка заинтересовала меня. Мелодия оригинальная, будто выколота иглой - такие острые, короткие нотки...
Потом я побывал в Большом театре на балете Прокофьева «Ромео и Джульетта». Роль Джульетты исполняла Галина Уланова. Впечатление от спектакля осталось очень сильное, а вот когда я стал вспоминать музыку, оказалось, что в памяти образовались большие провалы. Запомнилась сцена на балу (менуэт), тема Джульетты (мелодия со взлетами флейты), что-то еще...
Понравилась музыка к кинофильму «Александр Невский» и другие произведения Прокофьева, но не целиком, а отдельные их части: вальс из оперы «Война и мир», песни «Колыбельная», «Нам не нужна война» из оратории «На страже мира», вторая часть Пятой симфонии. Но очень многое из того, что слышал, я не понимал, и это смущало.
Передавали как-то по радио оркестровую музыку. Она привлекла мое внимание удивительной, почти кристальной ясностью. Вальсовые мелодии, как полевые цветы на лугу, были красивы и в то же время просты. Потом будто горны наперебой запели быструю, веселую походную песню. Удивительный, прямо юношеский задор. После окончания передачи выяснилось, что это Седьмая симфония Прокофьева, того самого строгого и непонятного композитора, каким он мне, и не только мне, казался.
И вот куплена пластинка с записью симфонии. Слушаю внимательно от начала до конца один раз, другой, третий... Нравится все больше и больше. Если Прокофьев может быть таким прекрасным, лиричным и простым, так зачем писать чересчур усложненные вещи, «отталкивающие» слушателей?.. Понимаю, что так ставить вопрос нельзя. Ведь если нет подготовки, сложной может показаться даже сравнительно простая фортепьянная пьеса. Любовь к Седьмой симфонии вызвала у меня непреодолимое желание как можно больше узнать о творчестве Прокофьева. И может быть, рассказ об этом будет полезен тем, кому еще предстоит открыть для себя этого замечательного композитора.
Седьмая симфония - одно из его последних произведений. Очевидно, много лет шел композитор к ее простоте и лиричности. А может, всю жизнь? И я обратился к уже испытанному средству: стал читать биографию Прокофьева, искать, что же привело его к созданию Седьмой симфонии. Каким же большим и сложным оказался для композитора этот путь!
Простота... Молодой Прокофьев не мог понять, «как можно любить Моцарта с его простыми гармониями». Он искал тогда гармоний новых, необычных.
Вот как описал встречу Прокофьева с футуристами в московском «Кафе поэтов» поэт Василий Каменский:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Они стали большими друзьями. И переписка продолжалась. И было много встреч. А однажды Сергей Васильевич обратился к Шагинян за помощью - попросил подобрать стихи для романсов. Авторитет «Re» - а теперь он только так и называл ее - по части литературной, поэтической был для него непререкаем. Ко времени их знакомства она была уже автором книжки стихов, рассказов, критических статей на темы литературы и искусства. Многие романсы Рахманинов написал на предложенные Шагинян стихи поэтов, а романс «Муза» композитор посвятил ей, поставив в посвящении все то же неизменное «Re»...
* * *
Теперь слово Мариэтте Сергеевне Шагинян. Вопрос прежний, только чуть уточненный:
- Чем была музыка Рахманинова для вас в те далекие годы и чем является сейчас?
- Чем была для меня и моего поколения музыка Сергея Васильевича, можно узнать, прочитав мои воспоминания о нем. Кстати, опубликованы и пятнадцать его писем ко мне. Главное, что я хочу сказать: музыкальное творчество этого необыкновенного, доброй души человека было для нас как бы продолжением традиций великой русской революционно-прогрессивной литературы, учившей нас, молодежь, думать о народе. Хоть и был он дворянского происхождения, но в юности прошел через бедность, нужду, давал уроки, знал, как достается кусок хлеба. В его музыке мы видели русскую землю, русский пейзаж, скромное русское настроение. Есть в его музыке тургеневское начало.
Сейчас я вижу, что тогда все мы относились, к сожалению, несколько критически к его творчеству. Виновата в этом официальная пресса, которая сообща била его якобы за меланхолию, пессимизм, за что и Чехова раньше бранили. Сейчас мое отношение к музыке Рахманинова углубилось, я чувствую в его произведениях, написанных до отъезда из России, в 1917 году, гораздо полнее, чем раньше, его композиторскую широту... Есть в его музыке глубокое начало духовной чистоты, что мне особенно дорого. Это исключительно воспитывающе действует на вкусы молодежи. Музыка ведь самое сильное из искусств: звук непосредственно влияет на психофизиологическую природу человека. И потому она, музыка, дает колоссальные социальные результаты. Абстрактная музыка тем и страшна, что она абстрагирует молодежь от социальных обязанностей, разлагает, уводит в сторону. И потому нам нельзя спокойно смотреть, как молодежь подпадает под влияние пустой, бессмысленной музыки. Великое же, настоящее искусство, каким является музыка Сергея Васильевича Рахманинова, должно быть всегда с нами...
Задумавшись, после небольшой паузы Мариэтта Сергеевна говорит:
- Очень люблю его романсы... Но больше всего люблю его Второй фортепьянный концерт!
ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ О СОЛНЦЕ?
В октябре 1916 года Сергей Прокофьев завел альбом, который назвал «Что вы думаете о солнце?». На эту своеобразную анкету из одного вопроса отвечали друзья и знакомые композитора. В альбоме сорок восемь ответов, в том числе записи Пришвина, Шаляпина, Маяковского, Глиэра, Маяковского...
Маяковский, например, вписал в альбом отрывок из поэмы «Облако в штанах»:
От вас,
которые влюбленностью мокли,
от которых
в столетия слеза лилась,
уйду я,
солнце моноклем
вставлю в широко растопыренный глаз»
Каждый, кто писал в альбом, полушутливо состязался в оригинальности с другим, но неизменно вкладывал в запись и долю своей жизненной философии, философии художника.
Зачем завел этот альбом Прокофьев? Он вскоре даже забыл о нем... Но для меня существование альбома оказалось неожиданным и счастливым открытием и дало повод к началу разговора о творчестве композитора.
Что думал о солнце сам Прокофьев? Что бы он вписал в альбом, если бы его попросили это сделать? Давайте подумаем вместе.
Надо сказать, раньше я не интересовался творчеством Прокофьева. Но как-то на концерте я услышал марш из оперы «Любовь к трем апельсинам». Необычайная музыка заинтересовала меня. Мелодия оригинальная, будто выколота иглой - такие острые, короткие нотки...
Потом я побывал в Большом театре на балете Прокофьева «Ромео и Джульетта». Роль Джульетты исполняла Галина Уланова. Впечатление от спектакля осталось очень сильное, а вот когда я стал вспоминать музыку, оказалось, что в памяти образовались большие провалы. Запомнилась сцена на балу (менуэт), тема Джульетты (мелодия со взлетами флейты), что-то еще...
Понравилась музыка к кинофильму «Александр Невский» и другие произведения Прокофьева, но не целиком, а отдельные их части: вальс из оперы «Война и мир», песни «Колыбельная», «Нам не нужна война» из оратории «На страже мира», вторая часть Пятой симфонии. Но очень многое из того, что слышал, я не понимал, и это смущало.
Передавали как-то по радио оркестровую музыку. Она привлекла мое внимание удивительной, почти кристальной ясностью. Вальсовые мелодии, как полевые цветы на лугу, были красивы и в то же время просты. Потом будто горны наперебой запели быструю, веселую походную песню. Удивительный, прямо юношеский задор. После окончания передачи выяснилось, что это Седьмая симфония Прокофьева, того самого строгого и непонятного композитора, каким он мне, и не только мне, казался.
И вот куплена пластинка с записью симфонии. Слушаю внимательно от начала до конца один раз, другой, третий... Нравится все больше и больше. Если Прокофьев может быть таким прекрасным, лиричным и простым, так зачем писать чересчур усложненные вещи, «отталкивающие» слушателей?.. Понимаю, что так ставить вопрос нельзя. Ведь если нет подготовки, сложной может показаться даже сравнительно простая фортепьянная пьеса. Любовь к Седьмой симфонии вызвала у меня непреодолимое желание как можно больше узнать о творчестве Прокофьева. И может быть, рассказ об этом будет полезен тем, кому еще предстоит открыть для себя этого замечательного композитора.
Седьмая симфония - одно из его последних произведений. Очевидно, много лет шел композитор к ее простоте и лиричности. А может, всю жизнь? И я обратился к уже испытанному средству: стал читать биографию Прокофьева, искать, что же привело его к созданию Седьмой симфонии. Каким же большим и сложным оказался для композитора этот путь!
Простота... Молодой Прокофьев не мог понять, «как можно любить Моцарта с его простыми гармониями». Он искал тогда гармоний новых, необычных.
Вот как описал встречу Прокофьева с футуристами в московском «Кафе поэтов» поэт Василий Каменский:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41