Набат. Так провожали на Руси войско бить чужеземца, гнать его со священной земли отцов и дедов. Защита Отечества для народа всегда была святым делом. Об этом снова напомнил нам композитор.
...Ушла дивизия в бой.
Навстречу раскатам
ревущего грома
мы в бой поднимались
светло и сурово.
На наших знаменах
начертано
слово:
Победа!
Победа!
Солдат погиб. Много лет прошло с тех пор. И иная картина предстает перед нами.
...Размеренно падают в тишину зала короткие звенящие капли. Кажется бесконечной эта капель. Словно горестное оцепенение человека при виде памятника Неизвестному солдату, вопрос, остающийся без ответа: «Кто-ты-сол-дат-кто-ты-сол-дат? »
На фоне капели тихо и проникновенно поет хор:
Черный камень,
черный камень,
что ж молчишь ты,
черный камень?
Разве ты
хотел такого?
Разве ты
мечтал когда-то
стать надгробьем
для могилы
Неизвестного
солдата?
...Погибли солдаты. Но остались на земле памятники им. Почти в каждом городе, поселке, через которые прошла война, остались незаживающие раны человеческой памяти - памятники павшим героям, отдавшим жизнь за освобождение этого города, этой земли - частицы Родины.
...Тихо и печально вступили скрипки. На их фоне запела солистка. И только лишь произнесла она свои первые слова, как свершилось чудо. На сцене не было больше певицы, была русская женщина-мать наедине со своим неутешным горем:
Ой, зачем ты,
солнце красное,
все уходишь! -
не прощаешься?
Ой, зачем
с войны безрадостной,
сын,
не возвращаешься?
Хор тихо и мужественно говорит ей всю правду:
Вечная слава героям..
Мать не верит, никогда не поверит, что сын не вернется;
Возвратись,
моя надежда,
Зернышко мое,
зорюшка моя,
горюшко мое, -
где же ты?
А жизнь идет вперед. И живые должны приблизить то прекрасное будущее, за которое погибли их отцы, товарищи, братья.
В нашем грядущем
не будет
войны,
не будет
страха.
В нашем грядущем
не будет
страданий,
не будет
нищеты.
Небо над нами
будет ясным,
огромным
и ясным.
В нашем грядущем
дети
отучатся плакать
и будут
смеяться,
звонко,
звонко смеяться.
Мысли, выраженные в «Реквиеме» Кабалевского и Рождественского, оказались близки и понятны всем. Не случайно это произведение прозвучало на сценах ряда зарубежных стран: Болгарии, Венгрии, ГДР, Югославии, США.
В 1966 году в небольшом американском городе Рочестере, славящемся музыкальными традициями, дирижер Хендл разучил и исполнил «Реквием» с большим коллективом музыкантов.
Дмитрий Борисович получил приглашение приехать на премьеру, но не смог: в эти дни в Куйбышеве должен был состояться очередной конкурс юных пианистов Поволжья, к которому Дмитрий Борисович имеет самое прямое отношение - конкурс носит его имя, и он - бессменный председатель жюри.
Премьера «Реквиема» в Рочестере прошла очень успешно. Кабалевский получил программу концерта и отклики американской печати. В одной газетной статье, например, говорилось: «Когда наступит на земле мир, мы должны будем благодарить за это и автора «Реквиема», внесшего своим произведением заметный вклад в это дело».
Да, главное в «Реквиеме» - вера в грядущее, вера в светлое будущее человечества, за которое отдали жизнь лучшие люди земли.
Да,
...в нашем грядущем
дети
отучатся плакать
и будут смеяться...
И будут петь, как поют сейчас, в «Реквиеме», совершенно неожиданно появившись перед слушателями.
...Композитор взмахивает палочкой - и в зале словно рассеивается сумрак и брызжет лучами солнце - пылают красные галстуки, летит под своды звонкая песня:
Это песня
о солнечном свете,
Это песня
о солнце в груди.
Это песня о юной планете,
у которой
все впереди!
Преобразилось лицо дирижера.
Протянув к детям руки, давая им вступление, он улыбнулся. И может быть, от этого песня зазвучала еще ярче, жизнерадостней.
Произошло действительно необыкновенное: композитор возвел светлую вершину в традиционно траурном по своему содержанию произведении. Дети - символ вечно обновляющейся жизни. И жизнь людей, погибших в войне с фашизмом, отдана не зря, отдана во имя свободы, во имя будущего, чтобы жило это юное и счастливое поколение. Дети дают клятву верности Родине:
Именем солнца,
именем Родины
клятву даем.
Именем жизни
клянемся,
клянемся павшим героям:
то, что отцы не допели, -
мы допоем!
То, что отцы не построили, -
мы
построим!..
После песни пионеров в зале воцаряется глубокая тишина, словно наступает напряженная минута молчания. И зазвучавшая музыка не нарушает этой «человеческой» тишины. Наоборот, она как будто и передает это безмолвие миллионов людей, вставших, чтобы почтить память тех, кого нет. Оркестр ведет печальную, «хоральную» мелодию «Памяти павших».
А потом в «Реквиеме» возникает глубоко символический эпизод. Словно во время этого молчания мы внутренне, про себя заговорили с теми, кто остался на полях сражений. И они ответили нам
Слушайте!
Это мы
говорим,
мертвые...
Слушайте!
Распахните глаза.
Слушайте до конца...
...Мы забыли,
как пахнут цветы,
как шумят тополя.
Мы и землю забыли.
Какой она стала,
земля?
Нет более печального и трагического эпизода в «Реквиеме», чем этот. Все произведение построено как бы на параллельном развитии двух главных тем, двух линий, противоположных по характеру и настроению - света и печали. С каждой новой частью «Реквиема» углубляется печаль, но следом за ней поднимается все более высоко и мужественно тема света. Эпизод «Наши дети» - это вершина света, а рассказ павших «Слушайте!» - самая глубина печали.
И вот уже мысль «Реквиема» доведена до своего полного выражения...
Снова хор поет «Вечную славу». Этим словно завершается построение «Реквиема» как некоего грандиозного архитектурного сооружения, этой симметрией утверждается целостность замысла творцов «Реквиема», их главная мысль. Да, вечная слава героям! Вечная!
И еще одно, последнее, самое главное слово, как бы легшее в основание памятника, имя которого - «Реквием». «Помните!» - вот что заложено в его «фундаменте».
Пережив в музыке и стихах все заново - все страдания и муки героев - и заставив это сделать нас, слушателей, композитор и поэт с новой силой требуют от людей: «Помните!.. Памяти павших будьте достойны!.. Убейте войну!.. Прокляните войну!..»
И еще одна тихая просьба, еще и еще раз говорят женщины голосами всех матерей земли:
О тех,
кто уже не придет никогда, -
заклинаю, -
помните!
И хор еще тише, словно проникая в самый отдаленный уголок нашей памяти, выдыхает:
Помните…
СИМФОНИЯ ГРЯДУЩЕЙ ПОБЕДЫ
«Цель искусства есть объединение людей в одном и том же чувстве», - утверждал Лев Толстой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
...Ушла дивизия в бой.
Навстречу раскатам
ревущего грома
мы в бой поднимались
светло и сурово.
На наших знаменах
начертано
слово:
Победа!
Победа!
Солдат погиб. Много лет прошло с тех пор. И иная картина предстает перед нами.
...Размеренно падают в тишину зала короткие звенящие капли. Кажется бесконечной эта капель. Словно горестное оцепенение человека при виде памятника Неизвестному солдату, вопрос, остающийся без ответа: «Кто-ты-сол-дат-кто-ты-сол-дат? »
На фоне капели тихо и проникновенно поет хор:
Черный камень,
черный камень,
что ж молчишь ты,
черный камень?
Разве ты
хотел такого?
Разве ты
мечтал когда-то
стать надгробьем
для могилы
Неизвестного
солдата?
...Погибли солдаты. Но остались на земле памятники им. Почти в каждом городе, поселке, через которые прошла война, остались незаживающие раны человеческой памяти - памятники павшим героям, отдавшим жизнь за освобождение этого города, этой земли - частицы Родины.
...Тихо и печально вступили скрипки. На их фоне запела солистка. И только лишь произнесла она свои первые слова, как свершилось чудо. На сцене не было больше певицы, была русская женщина-мать наедине со своим неутешным горем:
Ой, зачем ты,
солнце красное,
все уходишь! -
не прощаешься?
Ой, зачем
с войны безрадостной,
сын,
не возвращаешься?
Хор тихо и мужественно говорит ей всю правду:
Вечная слава героям..
Мать не верит, никогда не поверит, что сын не вернется;
Возвратись,
моя надежда,
Зернышко мое,
зорюшка моя,
горюшко мое, -
где же ты?
А жизнь идет вперед. И живые должны приблизить то прекрасное будущее, за которое погибли их отцы, товарищи, братья.
В нашем грядущем
не будет
войны,
не будет
страха.
В нашем грядущем
не будет
страданий,
не будет
нищеты.
Небо над нами
будет ясным,
огромным
и ясным.
В нашем грядущем
дети
отучатся плакать
и будут
смеяться,
звонко,
звонко смеяться.
Мысли, выраженные в «Реквиеме» Кабалевского и Рождественского, оказались близки и понятны всем. Не случайно это произведение прозвучало на сценах ряда зарубежных стран: Болгарии, Венгрии, ГДР, Югославии, США.
В 1966 году в небольшом американском городе Рочестере, славящемся музыкальными традициями, дирижер Хендл разучил и исполнил «Реквием» с большим коллективом музыкантов.
Дмитрий Борисович получил приглашение приехать на премьеру, но не смог: в эти дни в Куйбышеве должен был состояться очередной конкурс юных пианистов Поволжья, к которому Дмитрий Борисович имеет самое прямое отношение - конкурс носит его имя, и он - бессменный председатель жюри.
Премьера «Реквиема» в Рочестере прошла очень успешно. Кабалевский получил программу концерта и отклики американской печати. В одной газетной статье, например, говорилось: «Когда наступит на земле мир, мы должны будем благодарить за это и автора «Реквиема», внесшего своим произведением заметный вклад в это дело».
Да, главное в «Реквиеме» - вера в грядущее, вера в светлое будущее человечества, за которое отдали жизнь лучшие люди земли.
Да,
...в нашем грядущем
дети
отучатся плакать
и будут смеяться...
И будут петь, как поют сейчас, в «Реквиеме», совершенно неожиданно появившись перед слушателями.
...Композитор взмахивает палочкой - и в зале словно рассеивается сумрак и брызжет лучами солнце - пылают красные галстуки, летит под своды звонкая песня:
Это песня
о солнечном свете,
Это песня
о солнце в груди.
Это песня о юной планете,
у которой
все впереди!
Преобразилось лицо дирижера.
Протянув к детям руки, давая им вступление, он улыбнулся. И может быть, от этого песня зазвучала еще ярче, жизнерадостней.
Произошло действительно необыкновенное: композитор возвел светлую вершину в традиционно траурном по своему содержанию произведении. Дети - символ вечно обновляющейся жизни. И жизнь людей, погибших в войне с фашизмом, отдана не зря, отдана во имя свободы, во имя будущего, чтобы жило это юное и счастливое поколение. Дети дают клятву верности Родине:
Именем солнца,
именем Родины
клятву даем.
Именем жизни
клянемся,
клянемся павшим героям:
то, что отцы не допели, -
мы допоем!
То, что отцы не построили, -
мы
построим!..
После песни пионеров в зале воцаряется глубокая тишина, словно наступает напряженная минута молчания. И зазвучавшая музыка не нарушает этой «человеческой» тишины. Наоборот, она как будто и передает это безмолвие миллионов людей, вставших, чтобы почтить память тех, кого нет. Оркестр ведет печальную, «хоральную» мелодию «Памяти павших».
А потом в «Реквиеме» возникает глубоко символический эпизод. Словно во время этого молчания мы внутренне, про себя заговорили с теми, кто остался на полях сражений. И они ответили нам
Слушайте!
Это мы
говорим,
мертвые...
Слушайте!
Распахните глаза.
Слушайте до конца...
...Мы забыли,
как пахнут цветы,
как шумят тополя.
Мы и землю забыли.
Какой она стала,
земля?
Нет более печального и трагического эпизода в «Реквиеме», чем этот. Все произведение построено как бы на параллельном развитии двух главных тем, двух линий, противоположных по характеру и настроению - света и печали. С каждой новой частью «Реквиема» углубляется печаль, но следом за ней поднимается все более высоко и мужественно тема света. Эпизод «Наши дети» - это вершина света, а рассказ павших «Слушайте!» - самая глубина печали.
И вот уже мысль «Реквиема» доведена до своего полного выражения...
Снова хор поет «Вечную славу». Этим словно завершается построение «Реквиема» как некоего грандиозного архитектурного сооружения, этой симметрией утверждается целостность замысла творцов «Реквиема», их главная мысль. Да, вечная слава героям! Вечная!
И еще одно, последнее, самое главное слово, как бы легшее в основание памятника, имя которого - «Реквием». «Помните!» - вот что заложено в его «фундаменте».
Пережив в музыке и стихах все заново - все страдания и муки героев - и заставив это сделать нас, слушателей, композитор и поэт с новой силой требуют от людей: «Помните!.. Памяти павших будьте достойны!.. Убейте войну!.. Прокляните войну!..»
И еще одна тихая просьба, еще и еще раз говорят женщины голосами всех матерей земли:
О тех,
кто уже не придет никогда, -
заклинаю, -
помните!
И хор еще тише, словно проникая в самый отдаленный уголок нашей памяти, выдыхает:
Помните…
СИМФОНИЯ ГРЯДУЩЕЙ ПОБЕДЫ
«Цель искусства есть объединение людей в одном и том же чувстве», - утверждал Лев Толстой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41