На самом деле я прекрасно понимал, что все это значит: просто дороже окажется - как по деньгам, так и по затраченным нервам - выставить меня на улицу, чем перевести на такую должность, где никому и дела не будет, чем я там занимаюсь. С другой стороны, я все же готовил себя к немедленному увольнению или, в лучшем случае, к назначению на пост какого-нибудь координатора программ дневного вещания в Юго-Западном регионе. Так что в каком-то смысле - весьма изощренно извращенном - эту новость следовало воспринимать как хорошую.
– А как будет называться моя должность? - спросил я.
– Главный выпускающий редактор развлекательных программ. Радио, - сказал руководитель Службы телерадиовещания, не забыв сделать ударение на последнем слове.
Я выдержал паузу, затаив дыхание и ожидая, что за этим последует еще что-то вроде «исполняющий обязанности», или «заместитель», или «программ для центральных графств». Пауза даже несколько затянулась, но, в конце концов, осторожность никогда не бывает излишней. Порадоваться можно и с небольшим опозданием. Я слышал историю об одном парне, которого вызвали к Генеральному директору и сообщили, что его назначают «управляющим редактором Би-би-си-1». Он уже успел было просиять, но в этот момент Генеральный директор прокашлялся и вернул парня с небес на землю, добавив следующее: «Инициатива "Зеленая планета», Бристольская региональная редакция программ по защите окружающей среды». Парень даже не успел понять, что произошло, как уже оказался в вагоне поезда, отъезжающего от перрона Паддингтонского вокзала.
Но меня подобные сюрпризы, похоже, миновали. Итак, теперь я называюсь «Главный выпускающий редактор развлекательных программ. Радио».
– А зарплата? - спросил я, желая поскорее все узнать и не дать Найджелу застать меня врасплох.
– Перевод с сохранением заработка, - ответил Найджел и, глядя мне в глаза, добавил: - При том условии, что вы перейдете тихо и не будете писать никаких клеветнических статей в раздел массовой информации «Индепендент» или в журнал «Бродкаст».
Итак, все произошло быстро и практически бескровно. Освободить свой кабинет, занимаемый так долго, я должен был прямо сегодня. Я набрался наглости и спросил Найджела, можно ли будет перевести вместе со мной в Дом радио (где теперь будет находиться мой офис) и Дафну. Он совершенно спокойно согласился, но - до сих пор не могу в это поверить! - она сама отказалась! Судя по всему, она прекрасно поняла, что перевод на радио является серьезным понижением профессионального статуса, и решила, что У нее нет никаких причин делить со мной карьерное падение и отказываться от привычной и явно более привлекательной работы.
– Нет, спасибо, Сэм, - сказала она. - Я благодарна за ваше любезное предложение, но я личный секретарь главного управляющего редактора комедийных и развлекательных программ на теле- мщении. Я не личный секретарь главного выпускающего редактора развлекательных программ на радио.
Ну что ты на это скажешь. Киплинг, что ли, написал, что они еще смертельно беспощадней, чем мужчины. (Он, конечно, имел в виду женщин, а не личных секретарей.)
Слава богу, что сегодня Люси не потребовала от меня обслужить ее по супружеской части. Ну, не чувствую я себя на данный момент полноценным мужиком. Интересно, с чего бы это? Конечно, грех жаловаться на судьбу. По крайней мере, обеспечить нам с Люси привычный уровень благосостояния я в ближайшее время смогу - но какой ценой? Я и раньше-то не считал, что делаю на работе что-то нужное, выдающееся или хотя бы достойное уважения. А что будет теперь? Какой- то ублюдок-стрелочник одним движением руки перевел меня на путь, ведущий в тупик. Юмористические и развлекательные программы на радио - жанр, вымирающий на глазах. Все, что из него можно выжать, уже было испробовано несколько десятилетий назад. Да, Радио-4 славилось своими забавными викторинами и всякими смешными приколами, остроумными авторами и исполнителями альтернативного стиля, но все это уже давно в прошлом. А Радио-1, куда меня сослали, - это просто болото, и никакой настоящий юмор им на хрен не сдался. Они либо ставят записи каких-то древних замшелых спектаклей, обозначенных как комедийные, либо тиражиру ют идиотские шуточки в качестве заставок между передачами. Боюсь, я уже староват, чтобы шерстить чужие программы, выискивая подходящие цитатки в одну-две фразы. Ну что же, идущее ко дну судно юмористических радиопрограмм получит в моем лице еще одну чушку в качестве балласта.
К моему немалому удивлению, Люси все эти перемены в моей судьбе ничуть не расстроили. Наоборот, она даже нашла в них свои преимущества. С ее точки зрения, раз уж я все равно не слишком любил и ценил свою старую работу, то на новую, которая в моих глазах и вовсе ничего не стоит, я не буду тратить свои творческие силы и найду наконец время, чтобы заняться тем, чем давно собираюсь: начну писать.
В общем, сели мы с Люси на любимого конька и поехали.
– Ну конечно, замечательно придумано, - сказал я, - раз меня перевели на радио, значит, через пару месяцев я создам нетленный шедевр - сценарий комедии, которая будет иметь грандиозный успех. Да почему бы и нет? Вот только ты как-то подзабыла, что за последние годы я не написал ни строчки.
Наверное, стоило промолчать, но мне за сегодняшний день и так слишком со многим пришлось смириться. Но Люси просто ненавидит, когда у меня «негативный настрой».
– А знаешь, почему не написал? - накинулась она на меня. - Да потому что ты просто вычеркнул из жизни такое понятие, как «чувства», «эмоции». Какой же ты писатель, драматург, если воспринимаешь жизнь только как логическую последовательность событий и больше ничего, а прочувствовать, что происходит вокруг тебя и с тобой самим, не способен.
В общем, все это продолжалось до тех; пор, пока мы вконец не переругались и не легли спать. Люси отключилась просто мгновенно, что в общем-то и понятно, учитывая, насколько глубоко и эмоционально она, бедняжка, переживает все свои проблемы. Я же, как человек, не способный что-либо чувствовать и переживать, проворочавшись битый час, так и не смог уснуть. Слова Люси продолжали звучать у меня в ушах. Выходит, я специально ничего не пишу, чтобы избежать столь нелюбимого мною изучения собственных чувств? Или дело обстоит наоборот? Может, я старательно игнорирую собственные эмоции, чтобы сохранить уверенность, будто писать мне не о чем? Впрочем, как ни крути, а похвастаться нечем. Затем я задумался о том, какие эмоции смог бы испытывать, появись они у меня, как у всех нормальных людей. Что творится в моей душе? Вот, например, очень ли меня беспокоит то, что я потерял прежнюю работу? Да нет, если честно, это меня не слишком волнует:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126