Понимаешь, пока я верила в бой... ну, он мог быть единственным.
Единственное существование, единственная смерть. А так...
- Что?
- Погоди, Альд, - снова сказала она. Было очень трудно находить
слова, и все-таки они были, и она даже удивилась, что помнит так много
слов, и что за этими словами есть смысл, и когда она говорит, он словно бы
прорастает сам по себе. - Зачем нас отключают? Если Игра не прерывается,
нас незачем отключать. Пусть мы будем думать, что спим. Или просто: лег -
а потом утрой и бой. Так? А тут четко: отключают. И появляемся не у себя,
а уже в степи. Зачем?
- Не знаю, - сказал Альд. - Не думал.
- А если в это время просто другая Игра? И мы в нее тоже играем -
только по-другому.
- Ну и что?
- Просто я думаю: другая Игра. А если мы в нее перейдем - какие есть
- ее правила... они будут для нас обязательны?
- Черт его знает, - сказал Алек.
- А если мы просто исчезнем - и тут и там?
- Я уже умер, - ответил Альд спокойно, - и радости в посмертном
существовании не нахожу. А вы с Алеком?
Она улыбнулась. Очень спокойно улыбнулась, словно речь о пустяках.
- У нас нет выбора. Завтра или очень скоро нас опять загонят в первую
цепь.
- К черту! - сказал Алек. - Я - за. Сдохнем - так сдохнем, оно
честней.
Инта свернула в зияющий зев коридора, и они послушно свернули за ней.
Наш командир, подумал Альд. Мне по плечо, Алеку по грудь - а все
равно командир.
Круглые входы чернели со всех сторон. Сектор был пуст, и норы пусты.
Странно, подумал он, а где все те, что уже перешли? Завтра они будут в
строю, но где же они теперь?
Инта остановилась. Ты гляди, беззлобно подумал он, а им и впрямь не
нужны слова, взгляд - и Алек уже все знает...
Взгляд - и Алек шагнул в проем. Только метнулся, лишь заступил, а
отверстие уже пошло зарастать; Алек уперся спиной в один край, руками и
ногами - в другой; всей его силы хватило только на миг, но тот
единственный, пока они с Интой шмыгнули вовнутрь и выдернули его уже из
стены. А когда проход исчез без следа, можно было поглядеть, что тут есть.
Ничего там не было. Ни стен, ни пола, ни потолка - просто слабое
мерцание, обозначившее объем. Ни лежанки, ни постели, ни стола - просто
серенький свет, вялым комом висящий внутри.
- У него не было имени, - бросила Инта, и Алек спокойно кивнул. Все
равно не спрошу, подумал Альд, не хочу я этого знать, наверняка какая-то
мерзость...
- А здесь что, не отключат? - он спросил у Инты, а ответил Алек:
- Ни черта. Продержусь.
Он взъерошенный, как в бою, как в те последние минуты, когда Сигнал
уже гонит вперед, но ты еще человек, еще можешь думать.
А это уже началось. Покуда лишь духота, словно заживо закопали,
подумал Альд, и это было уже удушье, он рвал на груди мундир, не могу,
подумал он, сейчас...
Алек застонал. Он стоял, наклонившись, расставив ноги, словно на нем
лежал неподъемный груз, и этот груз пригибал его к земле, а он все
старался распрямиться, и серенький свет уже покраснел, а Инта глядела на
Алека, подпирала его взглядом, они словно бы вместе поднимали проклятый
груз, и Алек вдруг захрипел и сбросил его со спины.
И появился воздух.
Он просто дышал: взахлеб, в запас, на всякий случай. Он просто был
жив. Сейчас, сию минуту, на этот вот миг.
- Проскочили, - сказал Алек. Нехороший был у него голос, словно он
только-только восстал из пепла.
- А дальше? - спросил Альд.
- Увидим, - ответила Инта.
И они увидели.
Сначала погасли стены. Ничто не обозначало объем, но они пока были
здесь, в норе. Только серенький свет еще напоминал их мир, но он уже
угасал, рассеивался ни в чем, но это не было темнотой, это было каким-то
смутным движеньем, шевеленьем, существованием.
- Надо идти, - сказала Инта.
- Куда?
Она не ответила. Она просто пошла вперед, и движение впитало ее.
Они шли. То, что было, дышало, шевелилось вокруг, понемногу густело.
Как туман, как вода, как кисель. Они шли, раздвигая это перед лицом, и оно
обретало цвет, отзывалось вспышками голубого огня, крохотные радуги
трепетали на кончиках пальцев, и уже красные вспышки отмечали каждый их
шаг, и теперь они сами были черными тенями среди огня, но это был уже не
огонь, многоцветный и вязкий туман, и опять стало трудно дышать, но это
был уже не туман, а багровая взвесь, липкой дрянью она оседала на лицах, и
в этом уже были какие-то сгустки - то ли предметы, то ли тени, и они
двигались мимо них.
Они шли как тени среди теней, и это было похоже на цепь, но багровое
уже выдавалось наверх, собралось над головой в тяжелую тучу, и в этой туче
шли перевернутые фигурки солдат, дробились, корчились, меняли очертанья, и
фигуры, которые двигались мимо них, тоже меняли свои очертания; тонкие
фигуры людей превращались в кусты разрывов, огненные столбы вырывали
конечности из земли и, раскинув щупальца, бежали вперед; откуда-то
появился танк, он мчался прямо на них, но это был уже не танк, а боевая
машина с побережья; башенка излучателя вылезла из-под брони, черное жерло
уставилось прямо на них, Алек прыгнул вперед, заслонил Инту, но жерло
перекосилось, превратилось в зубастую пасть, плюнуло тонкою струйкой
вонючего дыма, и они прошагали сквозь танк, словно это был туман; сон,
подумал Альд, Казарме снится, но тени уже ушли, перед ними была стена, и
они прошагали сквозь стену; просто вошли в нее, как в черный туман, а
потом туман разомкнулся, и не было никаких стен - только лазурная степь во
все концы и белесое небо над головой.
3. ГОРОД
- Прорвались? - с сомнением спросил Альд, и Инта глянула на него. На
него. На Алека. Опять на него. И принялась хохотать.
Они хохотали как дураки - до слез, до икоты, до боли в боку. Потому
что они прошли. Потому, что серебряная чешуя Легиона растаяла без следа, и
каждый из них был такой, каким он покинул свой мир.
Алек - весь пыльный и небритый, в форме, выгоревшей добела.
Инта - статуя из черного камня, затянутая в блестящий мундир.
Но Альд... вот кто красавчик и франт! В обрывках голубенького
комбинезона, с цветастым платком на курчавой гриве, с ножнами на поясе, с
пустой кобурой на бедре...
- Нич-чего себе! - сказал Алек. - Хорош!
- Полгода в горах, - ответил Альд и невесело усмехнулся. - Ладно, не
нравлюсь, так на Инту гляди.
Алек поглядел. И покачал головой. И показал на три золотых шеврона.
- А это что?
- Коммодор.
- Флот?
- Космический, - очень сухо сказала она.
Алек насупился, но зато усмехнулся Альд. Стоял и глядел, качаясь с
носка на пятку, и к его усмешке очень бы пошел лучемет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Единственное существование, единственная смерть. А так...
- Что?
- Погоди, Альд, - снова сказала она. Было очень трудно находить
слова, и все-таки они были, и она даже удивилась, что помнит так много
слов, и что за этими словами есть смысл, и когда она говорит, он словно бы
прорастает сам по себе. - Зачем нас отключают? Если Игра не прерывается,
нас незачем отключать. Пусть мы будем думать, что спим. Или просто: лег -
а потом утрой и бой. Так? А тут четко: отключают. И появляемся не у себя,
а уже в степи. Зачем?
- Не знаю, - сказал Альд. - Не думал.
- А если в это время просто другая Игра? И мы в нее тоже играем -
только по-другому.
- Ну и что?
- Просто я думаю: другая Игра. А если мы в нее перейдем - какие есть
- ее правила... они будут для нас обязательны?
- Черт его знает, - сказал Алек.
- А если мы просто исчезнем - и тут и там?
- Я уже умер, - ответил Альд спокойно, - и радости в посмертном
существовании не нахожу. А вы с Алеком?
Она улыбнулась. Очень спокойно улыбнулась, словно речь о пустяках.
- У нас нет выбора. Завтра или очень скоро нас опять загонят в первую
цепь.
- К черту! - сказал Алек. - Я - за. Сдохнем - так сдохнем, оно
честней.
Инта свернула в зияющий зев коридора, и они послушно свернули за ней.
Наш командир, подумал Альд. Мне по плечо, Алеку по грудь - а все
равно командир.
Круглые входы чернели со всех сторон. Сектор был пуст, и норы пусты.
Странно, подумал он, а где все те, что уже перешли? Завтра они будут в
строю, но где же они теперь?
Инта остановилась. Ты гляди, беззлобно подумал он, а им и впрямь не
нужны слова, взгляд - и Алек уже все знает...
Взгляд - и Алек шагнул в проем. Только метнулся, лишь заступил, а
отверстие уже пошло зарастать; Алек уперся спиной в один край, руками и
ногами - в другой; всей его силы хватило только на миг, но тот
единственный, пока они с Интой шмыгнули вовнутрь и выдернули его уже из
стены. А когда проход исчез без следа, можно было поглядеть, что тут есть.
Ничего там не было. Ни стен, ни пола, ни потолка - просто слабое
мерцание, обозначившее объем. Ни лежанки, ни постели, ни стола - просто
серенький свет, вялым комом висящий внутри.
- У него не было имени, - бросила Инта, и Алек спокойно кивнул. Все
равно не спрошу, подумал Альд, не хочу я этого знать, наверняка какая-то
мерзость...
- А здесь что, не отключат? - он спросил у Инты, а ответил Алек:
- Ни черта. Продержусь.
Он взъерошенный, как в бою, как в те последние минуты, когда Сигнал
уже гонит вперед, но ты еще человек, еще можешь думать.
А это уже началось. Покуда лишь духота, словно заживо закопали,
подумал Альд, и это было уже удушье, он рвал на груди мундир, не могу,
подумал он, сейчас...
Алек застонал. Он стоял, наклонившись, расставив ноги, словно на нем
лежал неподъемный груз, и этот груз пригибал его к земле, а он все
старался распрямиться, и серенький свет уже покраснел, а Инта глядела на
Алека, подпирала его взглядом, они словно бы вместе поднимали проклятый
груз, и Алек вдруг захрипел и сбросил его со спины.
И появился воздух.
Он просто дышал: взахлеб, в запас, на всякий случай. Он просто был
жив. Сейчас, сию минуту, на этот вот миг.
- Проскочили, - сказал Алек. Нехороший был у него голос, словно он
только-только восстал из пепла.
- А дальше? - спросил Альд.
- Увидим, - ответила Инта.
И они увидели.
Сначала погасли стены. Ничто не обозначало объем, но они пока были
здесь, в норе. Только серенький свет еще напоминал их мир, но он уже
угасал, рассеивался ни в чем, но это не было темнотой, это было каким-то
смутным движеньем, шевеленьем, существованием.
- Надо идти, - сказала Инта.
- Куда?
Она не ответила. Она просто пошла вперед, и движение впитало ее.
Они шли. То, что было, дышало, шевелилось вокруг, понемногу густело.
Как туман, как вода, как кисель. Они шли, раздвигая это перед лицом, и оно
обретало цвет, отзывалось вспышками голубого огня, крохотные радуги
трепетали на кончиках пальцев, и уже красные вспышки отмечали каждый их
шаг, и теперь они сами были черными тенями среди огня, но это был уже не
огонь, многоцветный и вязкий туман, и опять стало трудно дышать, но это
был уже не туман, а багровая взвесь, липкой дрянью она оседала на лицах, и
в этом уже были какие-то сгустки - то ли предметы, то ли тени, и они
двигались мимо них.
Они шли как тени среди теней, и это было похоже на цепь, но багровое
уже выдавалось наверх, собралось над головой в тяжелую тучу, и в этой туче
шли перевернутые фигурки солдат, дробились, корчились, меняли очертанья, и
фигуры, которые двигались мимо них, тоже меняли свои очертания; тонкие
фигуры людей превращались в кусты разрывов, огненные столбы вырывали
конечности из земли и, раскинув щупальца, бежали вперед; откуда-то
появился танк, он мчался прямо на них, но это был уже не танк, а боевая
машина с побережья; башенка излучателя вылезла из-под брони, черное жерло
уставилось прямо на них, Алек прыгнул вперед, заслонил Инту, но жерло
перекосилось, превратилось в зубастую пасть, плюнуло тонкою струйкой
вонючего дыма, и они прошагали сквозь танк, словно это был туман; сон,
подумал Альд, Казарме снится, но тени уже ушли, перед ними была стена, и
они прошагали сквозь стену; просто вошли в нее, как в черный туман, а
потом туман разомкнулся, и не было никаких стен - только лазурная степь во
все концы и белесое небо над головой.
3. ГОРОД
- Прорвались? - с сомнением спросил Альд, и Инта глянула на него. На
него. На Алека. Опять на него. И принялась хохотать.
Они хохотали как дураки - до слез, до икоты, до боли в боку. Потому
что они прошли. Потому, что серебряная чешуя Легиона растаяла без следа, и
каждый из них был такой, каким он покинул свой мир.
Алек - весь пыльный и небритый, в форме, выгоревшей добела.
Инта - статуя из черного камня, затянутая в блестящий мундир.
Но Альд... вот кто красавчик и франт! В обрывках голубенького
комбинезона, с цветастым платком на курчавой гриве, с ножнами на поясе, с
пустой кобурой на бедре...
- Нич-чего себе! - сказал Алек. - Хорош!
- Полгода в горах, - ответил Альд и невесело усмехнулся. - Ладно, не
нравлюсь, так на Инту гляди.
Алек поглядел. И покачал головой. И показал на три золотых шеврона.
- А это что?
- Коммодор.
- Флот?
- Космический, - очень сухо сказала она.
Алек насупился, но зато усмехнулся Альд. Стоял и глядел, качаясь с
носка на пятку, и к его усмешке очень бы пошел лучемет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15