Катрин охотно спросила бы, что он хотел сказать этим таинственно звучащим замечанием, но подавила в себе это желание. Ей было непривычно разговаривать о своей персоне, она искала более нейтральную тему, но в голову ничего не приходило.
– Есть одна проблема, в решении которой мне обязательно нужна ваша помощь, госпожа Лессинг, – произнес он.
– Да? – спросила Катрин очень сдержанно, почти недоверчиво.
Шеф улыбнулся примирительно.
– В этом нет ничего сугубо личного. – Она почувствовала, что он видит ее насквозь, и ощутила себя не в своей тарелке. – Речь идет о Рождестве, точнее о Рождественском сочельнике. Ведь каждый человек с нетерпением ожидает этого праздника или, во всяком случае, радуется ему. А в жизни часто случается так, что Рождество вместо мира и согласия приносит в дом раздоры и катастрофы. Мне очень хочется помочь нашим читательницам научиться избегать стрессов, ненужных конфликтов, разочарований и тому подобных неприятностей. Об этом кое-что уже написано, но я не видел ничего такого, что показалось бы мне действительно убедительным. И теперь я хотел бы услышать от вас, а еще лучше прочитать, что вы думаете по этому поводу.
– Ничего я не думаю, – сказала она, совершенно сбитая с толку.
– Я бы охотно сказал вам сейчас: «Подумайте об этом не спеша, на досуге». Но не могу, время поджимает.
– Мне безумно жаль, господин Клаазен, но Рождественские праздники для меня совершенно чуждая тема.
– А как вы обычно их отмечаете?
– Мы украшаем елочку, поем песенки, читаем стихи, которые помним наизусть, а моя дочь всегда вносит свою лепту, декламируя то, что успела выучить в школе. Лепешки мы, конечно, печем заранее. Видите, ни о стрессах, ни о спорах не может быть и речи. – Немного помолчав, она добавила: – Может быть, это потому, что у нас в семье нет мужчин.
– А как проходило торжество, когда вы были ребенком? То есть в родительском доме.
– Великолепно. Счастливое время. Никаких признаков напряженности в воздухе не витало.
– Но ведь ваши родители потом развелись, не так ли? Катрин стало досадно, что он знает о ней так много.
Но, понимая, что для резкого ответа нет причин, заставила себя быть искренной.
– Да, но этот удар был совершенно неожиданным. Вероятно, мама была столь непримирима потому, что до этого считала свой брак счастливым и гармоничным. В их жизни не было ни ссор, ни сцен ревности. Конечно, я не могу присягнуть, что знаю всю правду, но мама всегда рисовала именно такую картину.
– Значит, известие о том, что у мужа есть другая женщина, было для нее, как гром среди ясного неба?
– Мой отец вообще отрицает такую связь. Он говорит, что все дело заключалось в каком-то легкомысленном эпизоде. Но я, конечно, не знаю, можно ли этому верить. Однако для мамы это был буквально конец света.
– А как проходили праздники Рождества после этого?
– После этого для мамы и для меня наступили худые времена. Мы переехали к маминым родителям. Старики не понимали ее решения. Они считали, что она поступила необдуманно. Мама и бабушка начали воевать из-за первенства на кухне и в других хозяйских делах. Дед ощущал нарушение привычного покоя. Так что радостного Рождества ожидать, конечно, не приходилось.
– Бедная маленькая Катрин, – произнес он с неожиданной мягкостью.
– Да я вовсе не искала вашего сочувствия, – отклонила она его попытку сближения. – Все это такое далекое прошлое…
– Я знаю, что сами вы не принимаете все это близко к сердцу. И все же тема меня интересует. Как вы отмечали Рождество в вашем собственном браке? С мужем и ребенком?
Катрин помедлила с ответом. Она не хотела говорить ему, что никогда не вела собственного домашнего хозяйства (она и сама осознала это полностью только теперь), что они с Петером в роли супружеской пары отметили всего одно Рождество в квартире ее матери, да и то было омрачено болезнью Петера.
– Для недавно поженившейся пары, – заметила Катрин, – подобные вещи вообще не составляют никаких проблем. Мы были счастливы, чего же еще? – Произнося эту вопиющую ложь, она, однако, не смела поднять глаза на собеседника и разглядывала пустую тарелку. – Мой муж умер, – с усилием выдавила она, – когда Даниэла была еще крошкой. – Она заставила себя улыбнуться. – Ну вот, вы сами видите, что я совсем не эксперт по рождественским праздникам.
Официант убрал тарелки.
– Хотите что-нибудь на десерт?
– Нет-нет, спасибо, – быстро сказала Катрин.
– Здесь есть превосходный грейпфрутовый шербет. Сделайте мне одолжение, попробуйте его, госпожа Лессинг.
– Грейпфрутовый шербет? Звучит недурно, – признала она.
– Ну вот видите. Итак, два шербета.
Официант ушел, и Клаазен снова повернулся к Катрин.
– Постепенно я начинаю представлять себе вашу ситуацию.
Катрин эту тему не поддержала.
– Может быть, разрешите теперь показать вам мои эскизы? – Она открыла свой кожаный портфель, вытащила из него чертежную папку и раскрыла ее на столе. – Вот летний пуловер, его можно очень быстро связать толстыми спицами, он получается воздушный и легкий. Вот так он будет выглядеть. Вот вид в разрезе, а вот эскиз для подсчета петель. – Она бросила на шефа вопросительный взгляд.
– Очень изящно, – кивнул он.
Она перевернула лист, открыв следующий.
– А здесь я предлагаю модель купальника-бикини – для самостоятельной вязки из новой блестящей синтетической нити, которая очень быстро сохнет. Правда, госпожа Пёль была от этой идеи не в восторге. Она говорит, что нечто подобное уже было. Но это не так, и я смею предположить, что эти крохотные вещички будут следующим летом пользоваться очень большим спросом.
Он одарил ее своей сдержанной улыбкой.
– Кажется, самое время вам сменить нашу симпатичную Пёль.
– Она уже отклонила некоторые мои модели, а они мне очень нравились.
– Вот и еще один довод в пользу того, чтобы вы взяли бразды правления в свои руки.
Еще до закрытия лавки Катрин вернулась в Гильден. Она лишь позволила себе немного освежиться под душем, а потом бегом спустилась в лавку по внутренней лестнице.
– Халло, вот и я, – весело воскликнула она.
– Боже, как я рада, – отозвалась одна из клиенток. – Взгляните только, что я тут успела сделать. – Она взяла связанную ею вещь у Хельги Гросманн и передала Катрин.
Катрин узнала молодую женщину, которая решила попробовать свои силы на серо-желто-белом шелковом пуловере.
– Покажите-ка! – Катрин взяла начатую деталь в руку и одобрила сделанное. – Связано вполне равномерно, – похвалила она, – не слишком туго, не слишком рыхло.
– Да, гладкая вязка мне удается.
– А это – основа всего.
– Так-то так, но вот остальные части модели… Посмотрите! Все наперекос!
– Вам бы следовало посоветоваться со мной, перед тем как начать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62