В первые два дня Альберто Вильямисар восемь раз появлялся на экране в разных программах по разным каналам в надежде, что где-нибудь его увидят заложницы. Дети Марухи, работавшие на радио и телевидении, тоже постарались использовать фиксированное эфирное время, чтобы установить пусть одностороннюю и, скорее всего, бесполезную, но все же какую-то связь с матерью.
В ближайшую среду заложницы посмотрели первую передачу, сделанную Алехандрой после возвращения с Гуахиры. Психиатр Хайме Гавирия, коллега мужа Беатрис и давний друг их семьи, дал целый ряд профессиональных рекомендаций о том, как сохранить присутствие духа, находясь в замкнутом пространстве. Давно знавшие доктора Маруха и Беатрис поняли смысл передачи и учли сделанные в ней рекомендации.
Это была одна из восьми программ, подготовленных Алехандрой по материалам долгих бесед с доктором Гавирией о психологии заложников. Темы бесед Алехандра подбирала так, чтобы не только заинтересовать Маруху и Беатрис, но и иметь возможность включать в передачу личные послания, понятные только пленницам. С этой целью она каждый раз приглашала в программу гостя, который на заранее продуманные вопросы давал заготовленные ответы, вызывавшие у пленниц недвусмысленные ассоциации. Любопытно, что многие телезрители, не подозревая об этом, обратили внимание на некий скрытый смысл, содержащийся в якобы невинных диалогах.
Франсиско Сантоса держали недалеко от места заточения пленниц, прямо в черте города, в условиях менее жутких и не таких строгих. Дело в том, что, кроме политической подоплеки, похищение женщин служило своего рода местью. К тому же, Маруху и Пачо охраняли разные команды. В целях конспирации они действовали независимо друг от друга и не имели между собой никакой связи. И все же трудно было объяснить разницу в отношении к пленникам. Охранники Пачо вели себя более просто и независимо, проявляли снисходительность и не слишком тщательно скрывали свои лица. Хуже всего было то, что на ночь Пачо пристегивали к кровати наручниками, обмотанными изолентой, чтобы он не растер запястья. Маруху и Беатрис больше всего угнетало отсутствие кровати, на которой можно вытянуть ноги.
С первых дней Пачо аккуратно получал свежие газеты. То, что печатали о его похищении, выглядело настолько неточным и наивным, что похитители, читая, корчились от смеха. К моменту, когда схватили Маруху и Беатрис, жизнь Пачо в плену уже вошла в определенную колею. Как правило, после бессонной ночи он засыпал около одиннадцати утра. Потом в одиночку или с охранниками смотрел телевизор и обсуждал новости дня, чаще всего футбольные матчи. Читал до изнеможения и, если оставались силы, играл в карты или шахматы. Ему досталась удобная кровать, и первые дни он спал хорошо, но вскоре у него начались зуд и рези в глазах, которые, правда, прекратились сразу после стирки постельного белья и генеральной уборки в комнате. Поскольку окна были забиты досками, лампа горела круглые сутки, но никого не беспокоило, что свет могут заметить с улицы.
В октябре произошло событие, о котором Пачо и не мечтал: родственники потребовали доказательств того, что он жив, и ему приказали подготовить послание. Пачо с трудом заставил себя успокоиться. Попросив принести полный кофейник черного кофе и две пачки сигарет, он на одном дыхании написал текст, не меняя ни единой запятой. По требованию курьеров Пачо записал текст на мини-кассету, которую легче спрятать. Он говорил медленно и четко, стараясь не выдавать всего, что на самом деле происходило в его душе. Чтобы дата записи не вызывала сомнений, в конце Пачо прочитал свежие заголовки «Тьемпо». Своим выступлением он остался доволен, особенно началом: «Все, кто меня знает, поймут, как трудно мне сейчас говорить». Однако прочитав в спокойной обстановке уже опубликованный текст, он понял, что заключительные слова послания могут оказаться петлей, которую он сам накинул себе на шею: после обращения к президенту сделать все возможное для освобождения журналистов, там говорилось: «Разумеется, вы не можете выходить за рамки закона и конституционных норм, на которых держится не только государство, но и похищенная сегодня свобода прессы». Опасения Пачо усилились, когда через несколько дней похитили Маруху и Беатрис; он расценил это как признак того, что процесс освобождения будет долгим и трудным. И тогда у него зародилась мысль о побеге, которая со временем превратилась в наваждение.
Условия жизни Дианы и ее коллег в пятистах километрах севернее Боготы отличались от условий жизни остальных заложников. Уже три месяца похитители испытывали серьезные трудности с размещением целой группы из двух женщин и четырех мужчин и одновременным обеспечением безопасности операции.
Комната-карцер, в которой ютились Марина, Маруха и Беатрис, поражала отсутствием всякого милосердия. В убежище Пачо Сантоса удивляли простота и беспечность его ровесников-охранников. Группу Дианы содержали в атмосфере полной импровизации, которая вызывала тревогу, порождала нервозность и неуверенность, отравляя взаимоотношения между похитителями и их жертвами.
Диана с коллегами жили, как кочевники. За долгие месяцы плена их не менее двадцати раз без всяких объяснений перевозили с места на место в окрестностях Медельина и в самом городе. Пленников скрывали в постройках разных типов и стилей, по-разному приспособленных для жизни. Столь частым переездам, конечно, способствовало то, что похитители действовали не в Боготе, а у себя дома, на подконтрольной им территории, где имели прямую связь с самым высоким начальством.
Всех вместе заложников собирали всего два раза, и то на несколько часов. Вначале их разбили на две группы: Ричард, Орландо и Хэро Бусс в одной, Диана, Асусена и Хуан Витта – в другой, по соседству. Пленников, как правило, переводили с места на место внезапно, в разное время суток, не оставляя им времени на сборы из-за готовой вот-вот нагрянуть полиции; передвигались почти всегда пешком по крутым склонам, шлепая по грязи под проливным дождем. Несмотря на то, что Диана была сильной и решительной женщиной, физические и моральные тяготы плена и эти безжалостные и унизительные переходы далеко выходили за пределы ее возможностей. Несколько раз, к большому удивлению заложников, их провезли прямо по улицам Медельина в обычном такси мимо полицейских кордонов и дорожных патрулей. Первое время пленники тяжело переживали, что об их участи никто не догадывается. Телевидение, радио и газеты молчали об исчезнувших журналистах вплоть до 14 сентября, когда, без ссылки на источник, «Криптон» сообщил, что журналисты не выполняют свою миссию в отрядах повстанцев, а похищены Подлежащими Экстрадиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80