В аэропорту имени Олайи Эрреры в самом центре Медельина их встретили Мария Лиа и Марта Ньевес Очоа.
Официальные лица направились в резиденцию губернатора. Вильямисара и падре привезли на квартиру Марии Лиа, чтобы они позавтракали в ожидании последних формальностей. Стало известно, что Эскобар уже находится в пути, пробираясь сквозь многочисленные полицейские кордоны – где на машине, а где и пешком. В этом деле он был большой мастер.
У падре вновь сдали нервы. Он уронил одну линзу, наступил на нее и так расстроился, что Марте Ньевес пришлось отвезти его в оптику «Сан Игнасьо», где падре подобрали обычные очки. В городе было полно полицейских, машину останавливали чуть ли не на каждом углу, но не для проверки, а чтобы поблагодарить падре за его участие в судьбе Медельина. В этом городе ничего нельзя было скрыть: самую большую в мире тайну уже знали все.
В два часа тридцать минут на квартиру Марии Лиа приехал Красавчик, одетый по-походному в короткую терракотовую куртку и мягкие ботинки.
– Все готово, – сообщил он Вильямисару. Встретимся у губернатора. Вы поедете своим маршрутом, а я – своим.
Он уехал один. Вильямисар, падре Гарсия Эррерос и Марта Ньевес сели в машину Марии Лиа. Перед резиденцией губернатора мужчины вышли, а женщины остались ждать. Тут Красавчик вел себя не столь активно и независимо, наоборот – старался быть незаметным. В темных очках и шапочке для гольфа, он все время держался в тени за спиной Вильямисара. Увидев его рядом с падре на пороге резиденции, кто-то поторопился позвонить Рафаэлю Пардо и сообщить, что Эскобар, этот высокий, элегантный блондин, только что сдался губернатору.
Перед самым выходом Красавчику сообщили по радиотелефону, что к городу приближается какой-то самолет. Это был военный транспорт с несколькими солдатами, раненными в боях с повстанцами в Урабе. Власти забеспокоились, что из-за задержки упустят время, вертолеты не смогут лететь в потемках, а отсрочка до завтра погубит всю операцию. Вильямисар тут же связался с Рафаэлем Пардо, тот приказал развернуть самолет с ранеными и категорически запретил все полеты над городом. Пока выполняли приказ, Пардо записал в дневнике: «Сегодня над Медельином не пролетит даже птица».
Первый вертолет «Белл-206», рассчитанный на шесть пассажиров, поднялся с плоской крыши резиденции в начале четвертого; кроме генерального прокурора и Хайме Васкеса, на борту находились Фернандо Гарсия Эррерос и радиожурналист Луис Алирио Калье, чья огромная популярность должна была послужить Эскобару лишней гарантией безопасности. Офицеру безопасности поручили показать пилоту точное местоположение тюрьмы.
Второй вертолет «Белл-412» на двенадцать пассажиров взлетел через десять минут после того, как Красавчик получил приказ по радиотелефону. Вместе с Красавчиком на борт поднялись Вильямисар и падре. Не успел вертолет набрать высоту, как радио сообщило о поражении правительства при голосовании в Национальной Ассамблее по вопросу об экстрадиции граждан: в первом чтении без окончательной ратификации против закона об экстрадиции высказался пятьдесят один делегат, тринадцать проголосовали «за» и пятеро воздержались. Ничто не указывало на совпадение событий, но только ребенок мог предположить, что Эскобар, оттягивая до последнего момент сдачи, не знал заранее о результатах голосования.
Согласно инструкциям Красавчика пилоту предстояло взять Эскобара на борт и доставить его в тюрьму. Полет был коротким и проходил на такой малой высоте, что все его команды больше подошли бы шоферу такси: «поверните на Восьмое шоссе, следуйте вдоль дороги, теперь направо, еще, еще, ближе к парку, вот так». Из-за аллеи деревьев неожиданно показался роскошный особняк, утопающий в ярких красках тропических цветов, с прекрасным футбольным полем и огромным бильярдным столом, стоявшим, казалось, прямо посреди оживленной автострады Побладо.
– Садитесь здесь, – приказал Красавчик. – Двигатели не глушите.
Только когда вертолет опустился до уровня крыши особняка, Вильямисар заметил не менее тридцати вооруженных мужчин, окружавших площадку. Едва машина коснулась девственно гладкой травы, от этой группы отделились человек пятнадцать и настороженно двинулись к вертолету, окружив плотным кольцом человека, которого было трудно не заметить. Его волосы падали до плеч, очень черная, густая и жесткая борода доходила до середины груди, а темная обветренная кожа заставляла вспомнить о горном солнце. На коренастом мужчине были кроссовки и голубая куртка из плотного хлопка, он двигался очень легко и пугающе самоуверенно. Вильямисар узнал его только потому, что никогда в жизни не видел никого похожего.
После коротких и крепких прощальных объятий с ближайшими телохранителями Эскобар приказал двоим из них сесть в вертолет с другой стороны. Это была его личная охрана: Неряха и Отто. Затем он сам поднялся на борт, не пригибаясь под вращающимися лопастями. Первый, с кем он поздоровался, прежде чем сесть в кресло, был Вильямисар. Эскобар протянул теплую холеную руку и спросил, не повышая голоса:
– Как поживаете, доктор Вильямисар?
– Здравствуйте, Пабло, – ответил Альберто.
Затем Эскобар повернулся к падре Гарсии Эрреросу и, приветливо улыбнувшись, поблагодарил его за все. Усевшись рядом с телохранителями, он, кажется, только теперь заметил стоявшего на земле Красавчика. Видимо, тот посчитал, что его миссия ограничивается данными Вильямисару инструкциями и нет надобности садиться в вертолет.
– Ты тоже садись, – приказал Эскобар. – Полетишь с нами до конца.
Неясно, было это поощрением или наоборот, наказанием, но звучало скорее дружески. Красавчик, как и остальные, слегка растерянный, мотнул головой и улыбнулся:
– Слушаюсь, патрон.
В этот момент Вильямисар отчетливо понял, что Эскобар гораздо опаснее, чем думали: в его спокойствии и выдержке чувствовалось что-то сверхъестественное. Красавчик хотел закрыть дверь со своего борта, но не знал, как это сделать, и второму пилоту пришлось ему помочь. В эти напряженные минуты никому и в голову не пришло командовать. Поэтому привыкший к приказам пилот спросил:
– Взлетаем?
Только тогда Эскобар, не сдержав волнения, торопливо скомандовал:
– Конечно. Давайте, давайте!
Когда вертолет оторвался от земли, Эскобар спросил: «Все в порядке, доктор?» Вильямисар, не оборачиваясь, ответил словно себе самому: «Все прекрасно». Дальше обошлись без слов, потому что полет завершился. Пройдя над верхушками деревьев, вертолет опустился на каменистое тюремное футбольное поле со сломанными воротами и замер рядом с первой машиной, прилетевшей пятнадцатью минутами раньше. Весь полет от самой резиденции занял не более пятнадцати минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Официальные лица направились в резиденцию губернатора. Вильямисара и падре привезли на квартиру Марии Лиа, чтобы они позавтракали в ожидании последних формальностей. Стало известно, что Эскобар уже находится в пути, пробираясь сквозь многочисленные полицейские кордоны – где на машине, а где и пешком. В этом деле он был большой мастер.
У падре вновь сдали нервы. Он уронил одну линзу, наступил на нее и так расстроился, что Марте Ньевес пришлось отвезти его в оптику «Сан Игнасьо», где падре подобрали обычные очки. В городе было полно полицейских, машину останавливали чуть ли не на каждом углу, но не для проверки, а чтобы поблагодарить падре за его участие в судьбе Медельина. В этом городе ничего нельзя было скрыть: самую большую в мире тайну уже знали все.
В два часа тридцать минут на квартиру Марии Лиа приехал Красавчик, одетый по-походному в короткую терракотовую куртку и мягкие ботинки.
– Все готово, – сообщил он Вильямисару. Встретимся у губернатора. Вы поедете своим маршрутом, а я – своим.
Он уехал один. Вильямисар, падре Гарсия Эррерос и Марта Ньевес сели в машину Марии Лиа. Перед резиденцией губернатора мужчины вышли, а женщины остались ждать. Тут Красавчик вел себя не столь активно и независимо, наоборот – старался быть незаметным. В темных очках и шапочке для гольфа, он все время держался в тени за спиной Вильямисара. Увидев его рядом с падре на пороге резиденции, кто-то поторопился позвонить Рафаэлю Пардо и сообщить, что Эскобар, этот высокий, элегантный блондин, только что сдался губернатору.
Перед самым выходом Красавчику сообщили по радиотелефону, что к городу приближается какой-то самолет. Это был военный транспорт с несколькими солдатами, раненными в боях с повстанцами в Урабе. Власти забеспокоились, что из-за задержки упустят время, вертолеты не смогут лететь в потемках, а отсрочка до завтра погубит всю операцию. Вильямисар тут же связался с Рафаэлем Пардо, тот приказал развернуть самолет с ранеными и категорически запретил все полеты над городом. Пока выполняли приказ, Пардо записал в дневнике: «Сегодня над Медельином не пролетит даже птица».
Первый вертолет «Белл-206», рассчитанный на шесть пассажиров, поднялся с плоской крыши резиденции в начале четвертого; кроме генерального прокурора и Хайме Васкеса, на борту находились Фернандо Гарсия Эррерос и радиожурналист Луис Алирио Калье, чья огромная популярность должна была послужить Эскобару лишней гарантией безопасности. Офицеру безопасности поручили показать пилоту точное местоположение тюрьмы.
Второй вертолет «Белл-412» на двенадцать пассажиров взлетел через десять минут после того, как Красавчик получил приказ по радиотелефону. Вместе с Красавчиком на борт поднялись Вильямисар и падре. Не успел вертолет набрать высоту, как радио сообщило о поражении правительства при голосовании в Национальной Ассамблее по вопросу об экстрадиции граждан: в первом чтении без окончательной ратификации против закона об экстрадиции высказался пятьдесят один делегат, тринадцать проголосовали «за» и пятеро воздержались. Ничто не указывало на совпадение событий, но только ребенок мог предположить, что Эскобар, оттягивая до последнего момент сдачи, не знал заранее о результатах голосования.
Согласно инструкциям Красавчика пилоту предстояло взять Эскобара на борт и доставить его в тюрьму. Полет был коротким и проходил на такой малой высоте, что все его команды больше подошли бы шоферу такси: «поверните на Восьмое шоссе, следуйте вдоль дороги, теперь направо, еще, еще, ближе к парку, вот так». Из-за аллеи деревьев неожиданно показался роскошный особняк, утопающий в ярких красках тропических цветов, с прекрасным футбольным полем и огромным бильярдным столом, стоявшим, казалось, прямо посреди оживленной автострады Побладо.
– Садитесь здесь, – приказал Красавчик. – Двигатели не глушите.
Только когда вертолет опустился до уровня крыши особняка, Вильямисар заметил не менее тридцати вооруженных мужчин, окружавших площадку. Едва машина коснулась девственно гладкой травы, от этой группы отделились человек пятнадцать и настороженно двинулись к вертолету, окружив плотным кольцом человека, которого было трудно не заметить. Его волосы падали до плеч, очень черная, густая и жесткая борода доходила до середины груди, а темная обветренная кожа заставляла вспомнить о горном солнце. На коренастом мужчине были кроссовки и голубая куртка из плотного хлопка, он двигался очень легко и пугающе самоуверенно. Вильямисар узнал его только потому, что никогда в жизни не видел никого похожего.
После коротких и крепких прощальных объятий с ближайшими телохранителями Эскобар приказал двоим из них сесть в вертолет с другой стороны. Это была его личная охрана: Неряха и Отто. Затем он сам поднялся на борт, не пригибаясь под вращающимися лопастями. Первый, с кем он поздоровался, прежде чем сесть в кресло, был Вильямисар. Эскобар протянул теплую холеную руку и спросил, не повышая голоса:
– Как поживаете, доктор Вильямисар?
– Здравствуйте, Пабло, – ответил Альберто.
Затем Эскобар повернулся к падре Гарсии Эрреросу и, приветливо улыбнувшись, поблагодарил его за все. Усевшись рядом с телохранителями, он, кажется, только теперь заметил стоявшего на земле Красавчика. Видимо, тот посчитал, что его миссия ограничивается данными Вильямисару инструкциями и нет надобности садиться в вертолет.
– Ты тоже садись, – приказал Эскобар. – Полетишь с нами до конца.
Неясно, было это поощрением или наоборот, наказанием, но звучало скорее дружески. Красавчик, как и остальные, слегка растерянный, мотнул головой и улыбнулся:
– Слушаюсь, патрон.
В этот момент Вильямисар отчетливо понял, что Эскобар гораздо опаснее, чем думали: в его спокойствии и выдержке чувствовалось что-то сверхъестественное. Красавчик хотел закрыть дверь со своего борта, но не знал, как это сделать, и второму пилоту пришлось ему помочь. В эти напряженные минуты никому и в голову не пришло командовать. Поэтому привыкший к приказам пилот спросил:
– Взлетаем?
Только тогда Эскобар, не сдержав волнения, торопливо скомандовал:
– Конечно. Давайте, давайте!
Когда вертолет оторвался от земли, Эскобар спросил: «Все в порядке, доктор?» Вильямисар, не оборачиваясь, ответил словно себе самому: «Все прекрасно». Дальше обошлись без слов, потому что полет завершился. Пройдя над верхушками деревьев, вертолет опустился на каменистое тюремное футбольное поле со сломанными воротами и замер рядом с первой машиной, прилетевшей пятнадцатью минутами раньше. Весь полет от самой резиденции занял не более пятнадцати минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80