Костик, поднявши
хвост, обхаживает Макса, а Макс, поджав хвост, изучает Алису... За это и бьет
тебя Серый?.. На желтоватом снегу овраг, заживающая на коже рана, перечеркнутая
линиями швов-стволов, живыми и неуклюжими. Искренность и выразительность
неуклюжи и наивны.
83. Суббота, минус шесть...
Первое февраля. Слабый ветер в лицо, никто меня не встречает, дома верная
Люська, она хочет стать домашней. На лестнице лает черный щенок с белыми
пятнами, тут же увязался за мной, влез к нам на кухню и просит есть. Люська
удивлена, но не испугана. Он хочет поиграть с ней, она бы не прочь, но у них
разные языки, оба расстроены и встревожены. Нет, не могу тебя взять!.. Он охотно
убегает, не понимая, что его ждет. Делаю вид, что его и не было, чтобы не
зацепил меня, не закрючил, не одолел. Я и так весь в долгах, ищу временного
равновесия... Оно редко случается; иногда застает меня в зарослях шиповника,
здесь растворенная в теплом воздухе тишина, через трещины в старом асфальте
проросла трава... Оно встречается со мной в подвалах, с запахами запустения и
гнили, со слабыми проблесками света, при которых вещи крупны, значительны, цвета
мало, но он сильно звучит и много значит, а жизнь нереальна и до жути узнаваема,
как сон или подземная вода.
По снегу, запаху, движению деревьев чувствую, конец недалеко. Появился свет,
теперь бы добраться до тепла... Кругом промерзшее говно - бесцветные поля,
дома... Правы дети, ветер от движения веток, это глаз и логика художника. Также
верно, что холод не отсутствие тепла, а враждебная ему субстанция. И существует
тьма, а не просто мало света, об этом знают ночи и картины.
84. Понедельник, минус восемнадцать...
Ветер съежился, слуга двух господ - холода и тепла. Иду, дыша в воротник -
февральская реставрация. Около девятого черно-белый щенок с пьянчужкой, они
гуляют. Пьяницы самые живые люди, если не считать сумасшедших... Щенку, видите
ли, мешает поводок, он еще не понял главного - живой!.. Костик с кошками греются
в одной куче на кровати, которая принадлежит им, а я только место занимаю.
Сегодня каша с тыквой и растительным маслом для вегетарьянских котов. Появился
Хрюша, хмурый, заспанный, разочарованный в жизни, не успев очароваться ею... В
подвале пахнет землей и котовской мочой, разгуливает Серый-Сергей, просится
наверх, помня про печень и забыв предшествующие разногласия. Но я не могу
обещать, не изучив сегодняшнего котовского расклада, кто, где и прочее. Мимо
подъезда деловито топает толстый кот с обломанным белым усом. Зову его, он
неохотно сворачивает ко мне, вегетарьянство не признал, и уходит. Дятел,
праздничная птица, стучит и стучит...
85. Пятое февраля, минус восемь, рыба сайка...
Она размером с салаку, но гораздо жирней, от нее понос во всех углах. Но я обдаю
ее кипятком, это помогает. Пришли все, кроме Люськи. Алиса, как всегда,
аккуратная, спокойная... Хрюша неразговорчив, так и не выспался. С каждым днем
больше света, а холод на свету выдыхается. Сегодня большие изменения в подвале.
Южную дверь заколотили, а северная открыта настежь, и в подвальной темноте
бегает понурая собачонка с поджатым хвостом. Где могучее племя рыцарских собак,
которые пугали нас в январе? Рассеялись, не имея общей цели?..
К кошкам и Костику подходит Клаус, садится, отвернулся, с рассеянным видом
моется, будто случайно оказался рядом, шел себе шел, и захотелось отдохнуть...
Ни за что не покажет, что хочет пообщаться! Костик простая душа, снует между
всеми, задравши хвост, он не может понять, отчего бы не сбиться в одну кучу -
теплей и веселей... Я рад, когда они вместе, разговариваю с ними, стараюсь,
чтобы не забыли имена. У них нет веры в человека, только настороженность и
страх, так пусть останется надежда на самого сильного кота.
86. Шестое, минус три...
Стынет левая щека, значит, дует с юга. Зима шагает по ступеням времени, то назад
на ступеньку, то вперед через одну перепрыгнет... Было немного молока, разбавили
водой, чтобы всем досталось. Мы сидим в окружении картин, на них тоже коты,
деревья, кусты, дорога - ведет в никуда... дома - в них никто не живет или
такие, как мы... Что же хотел нам сказать художник?.. Идите вы... Ничего не
хотел. Может, передать дух котовской жизни через ощущение воздуха, света,
тепла?.. Все, что внесли всей компанией в холод и тьму зимы - тепло нашего
подвального мира... И каждый добавил кусочек странности, без нее изображение
реально, то есть, мертво.
Меня покинули все, даже верная Люська ловит носом струю из форточки.
87. Минус десять, взгляды...
Звери не спеша вылезают навстречу, значит спали спокойно. Костик увязался за
Люськой - быть игре, полетят на пол картины и книги... У нас вермишель, полная
кастрюля! Серые накинулись на миски, черные еще спят или странствуют. Люська
стала домашней кошкой, очень старательно моется! Алиса не домашняя, зато
суперкласс. Я бросаю короткие взгляды на кошек, котов, и картины. Как смотрит
Клаус... метнет глаз, и все ясно! Здесь нужно светлей пятно, а здесь темное
слишком велико... Художник - уравнитель пятен, это работа, интерес, игра. Язык
живописи - перекличка пятен, самый немой разговор. Поэзия - полет звуков, немой,
как мычание, остальное - рифмованные мысли, афоризмы житейской мудрости.
У девятого носится черно-белый щенок, седой алкаш в валенках зовет своего домой,
его подруга-алкоголичка тискает пса и целует в нос. Надолго ли повезло?.. Я, к
счастью, избежал того взгляда, глаза в глаза, после которого разрастается
притяжение - прорастание... Вчера у подъезда три похожие на волков собаки сидели
плотно прижавшись друг к другу решетками ребер. Эльза, бездомная овчарка и двое
ее щенков, из четырех, которых я видел осенью. Двое еще живы. Глядя на них,
чувствую холод изнутри. Я уйду в тепло, коты на трубы, а куда они?.. Мне говорят
- люби людей... Мне говорят - есть хорошие, добрые, их много... Что же вы жизнь
не защитите? Идите вы... Как еще далеко до весны...
88. Восьмое, все о пятнах...
Колкий снег в левую щеку, вихрики, оголяющие мертвую траву, она пунктиром и
точками на белом и сером... Из подвала выкарабкивается Хрюша, пожевал кашу и на
боковую, у батареи, на диванной большой подушке. Он тут же засыпает, тогда его
можно трогать, он теплый, не двигается, только вздыхает во сне. Над ним, на
батарее, верхом на теплом железе Люська, на кровати дремлют Костик и Алиса. У
нас все тихо. А я, проходя мимо одной из картин, заметил, что помогать нужно
дальним пятнам - чем они дальше друг от друга, тем напряженней их взаимное
внимание, и притяжение, они как тайные любовники в большой компании...
В кухне толпа, позади всех дорогой гость Стив, не мешается с коренным
населением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
хвост, обхаживает Макса, а Макс, поджав хвост, изучает Алису... За это и бьет
тебя Серый?.. На желтоватом снегу овраг, заживающая на коже рана, перечеркнутая
линиями швов-стволов, живыми и неуклюжими. Искренность и выразительность
неуклюжи и наивны.
83. Суббота, минус шесть...
Первое февраля. Слабый ветер в лицо, никто меня не встречает, дома верная
Люська, она хочет стать домашней. На лестнице лает черный щенок с белыми
пятнами, тут же увязался за мной, влез к нам на кухню и просит есть. Люська
удивлена, но не испугана. Он хочет поиграть с ней, она бы не прочь, но у них
разные языки, оба расстроены и встревожены. Нет, не могу тебя взять!.. Он охотно
убегает, не понимая, что его ждет. Делаю вид, что его и не было, чтобы не
зацепил меня, не закрючил, не одолел. Я и так весь в долгах, ищу временного
равновесия... Оно редко случается; иногда застает меня в зарослях шиповника,
здесь растворенная в теплом воздухе тишина, через трещины в старом асфальте
проросла трава... Оно встречается со мной в подвалах, с запахами запустения и
гнили, со слабыми проблесками света, при которых вещи крупны, значительны, цвета
мало, но он сильно звучит и много значит, а жизнь нереальна и до жути узнаваема,
как сон или подземная вода.
По снегу, запаху, движению деревьев чувствую, конец недалеко. Появился свет,
теперь бы добраться до тепла... Кругом промерзшее говно - бесцветные поля,
дома... Правы дети, ветер от движения веток, это глаз и логика художника. Также
верно, что холод не отсутствие тепла, а враждебная ему субстанция. И существует
тьма, а не просто мало света, об этом знают ночи и картины.
84. Понедельник, минус восемнадцать...
Ветер съежился, слуга двух господ - холода и тепла. Иду, дыша в воротник -
февральская реставрация. Около девятого черно-белый щенок с пьянчужкой, они
гуляют. Пьяницы самые живые люди, если не считать сумасшедших... Щенку, видите
ли, мешает поводок, он еще не понял главного - живой!.. Костик с кошками греются
в одной куче на кровати, которая принадлежит им, а я только место занимаю.
Сегодня каша с тыквой и растительным маслом для вегетарьянских котов. Появился
Хрюша, хмурый, заспанный, разочарованный в жизни, не успев очароваться ею... В
подвале пахнет землей и котовской мочой, разгуливает Серый-Сергей, просится
наверх, помня про печень и забыв предшествующие разногласия. Но я не могу
обещать, не изучив сегодняшнего котовского расклада, кто, где и прочее. Мимо
подъезда деловито топает толстый кот с обломанным белым усом. Зову его, он
неохотно сворачивает ко мне, вегетарьянство не признал, и уходит. Дятел,
праздничная птица, стучит и стучит...
85. Пятое февраля, минус восемь, рыба сайка...
Она размером с салаку, но гораздо жирней, от нее понос во всех углах. Но я обдаю
ее кипятком, это помогает. Пришли все, кроме Люськи. Алиса, как всегда,
аккуратная, спокойная... Хрюша неразговорчив, так и не выспался. С каждым днем
больше света, а холод на свету выдыхается. Сегодня большие изменения в подвале.
Южную дверь заколотили, а северная открыта настежь, и в подвальной темноте
бегает понурая собачонка с поджатым хвостом. Где могучее племя рыцарских собак,
которые пугали нас в январе? Рассеялись, не имея общей цели?..
К кошкам и Костику подходит Клаус, садится, отвернулся, с рассеянным видом
моется, будто случайно оказался рядом, шел себе шел, и захотелось отдохнуть...
Ни за что не покажет, что хочет пообщаться! Костик простая душа, снует между
всеми, задравши хвост, он не может понять, отчего бы не сбиться в одну кучу -
теплей и веселей... Я рад, когда они вместе, разговариваю с ними, стараюсь,
чтобы не забыли имена. У них нет веры в человека, только настороженность и
страх, так пусть останется надежда на самого сильного кота.
86. Шестое, минус три...
Стынет левая щека, значит, дует с юга. Зима шагает по ступеням времени, то назад
на ступеньку, то вперед через одну перепрыгнет... Было немного молока, разбавили
водой, чтобы всем досталось. Мы сидим в окружении картин, на них тоже коты,
деревья, кусты, дорога - ведет в никуда... дома - в них никто не живет или
такие, как мы... Что же хотел нам сказать художник?.. Идите вы... Ничего не
хотел. Может, передать дух котовской жизни через ощущение воздуха, света,
тепла?.. Все, что внесли всей компанией в холод и тьму зимы - тепло нашего
подвального мира... И каждый добавил кусочек странности, без нее изображение
реально, то есть, мертво.
Меня покинули все, даже верная Люська ловит носом струю из форточки.
87. Минус десять, взгляды...
Звери не спеша вылезают навстречу, значит спали спокойно. Костик увязался за
Люськой - быть игре, полетят на пол картины и книги... У нас вермишель, полная
кастрюля! Серые накинулись на миски, черные еще спят или странствуют. Люська
стала домашней кошкой, очень старательно моется! Алиса не домашняя, зато
суперкласс. Я бросаю короткие взгляды на кошек, котов, и картины. Как смотрит
Клаус... метнет глаз, и все ясно! Здесь нужно светлей пятно, а здесь темное
слишком велико... Художник - уравнитель пятен, это работа, интерес, игра. Язык
живописи - перекличка пятен, самый немой разговор. Поэзия - полет звуков, немой,
как мычание, остальное - рифмованные мысли, афоризмы житейской мудрости.
У девятого носится черно-белый щенок, седой алкаш в валенках зовет своего домой,
его подруга-алкоголичка тискает пса и целует в нос. Надолго ли повезло?.. Я, к
счастью, избежал того взгляда, глаза в глаза, после которого разрастается
притяжение - прорастание... Вчера у подъезда три похожие на волков собаки сидели
плотно прижавшись друг к другу решетками ребер. Эльза, бездомная овчарка и двое
ее щенков, из четырех, которых я видел осенью. Двое еще живы. Глядя на них,
чувствую холод изнутри. Я уйду в тепло, коты на трубы, а куда они?.. Мне говорят
- люби людей... Мне говорят - есть хорошие, добрые, их много... Что же вы жизнь
не защитите? Идите вы... Как еще далеко до весны...
88. Восьмое, все о пятнах...
Колкий снег в левую щеку, вихрики, оголяющие мертвую траву, она пунктиром и
точками на белом и сером... Из подвала выкарабкивается Хрюша, пожевал кашу и на
боковую, у батареи, на диванной большой подушке. Он тут же засыпает, тогда его
можно трогать, он теплый, не двигается, только вздыхает во сне. Над ним, на
батарее, верхом на теплом железе Люська, на кровати дремлют Костик и Алиса. У
нас все тихо. А я, проходя мимо одной из картин, заметил, что помогать нужно
дальним пятнам - чем они дальше друг от друга, тем напряженней их взаимное
внимание, и притяжение, они как тайные любовники в большой компании...
В кухне толпа, позади всех дорогой гость Стив, не мешается с коренным
населением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40