.. Вася, Вася, наши усилия
поддержать жизнь уходят в песок, в эту холодную землю. И все-таки, жизнь
складывается из дней, а за день можно и побороться, ты понимаешь это..."
Вася вылизал миску дочиста, стоял и смотрел на меня. Он был сыт, но хотел
слышать знакомый голос. Морда одутловатая, посечена шрамами, он стал даже меньше
ростом, чем был. "Ну, иди, иди..." Он мотнул головой и пошел, и скоро слился со
снегом, как будто и не было его.
96. Восемнадцатое февраля, минус четырнадцать...
Люська и Алиса были заперты дома, в передней лужи и кучи. Алиса тут же
намылилась удрать, спешу найти остальных. Ветер разгуливает в подвале широким
хозяйским шагом. Никого... Костик, правда, нашелся, этот вечно крутится около
дома. Уборщица доложила, что черно-белого украли у той алкоголички. С плохим
настроением я двинулся дальше. Кому нужно красть щенка у хозяина, хорошему
человеку, что ли? Лучшие люди старухи и алкаши... Наконец, появляется Макс,
испуганный, взъерошенный, снова повздорил с Серым? Дома успокоился, набросился
на кашу... А я, проходя мимо одной из картинок, увидел, что желтый пустоват,
груб, и борется с серым, с которым следовало бы дружить. Так бывает - ничего не
видел, и вдруг совершенно ясно! В хорошей картине каждый цвет и пятно на своей
вершине, она чудом угадана; чуть в одну сторону - тут же катишься к грубости, в
другую - к банальности. Так во всем. Бывают художники, поэты... пока крутятся
возле великих, все пристойно, культурно, умно, разве что пахнет скукой... Но
стоит шаг влево, шаг вправо, поползновение к побегу, как тут же прорезается
пошлость и грубость, видна толстая-претолстая шкура... Одно дело - перекладывать
с места на место хорошее, особенно, если сказали, где искать, другое - строить
неизвестное самому, обращаясь ко внутреннему чувству равновесия и меры... Рядом
со мной Костик, он залез на рукопись и спит. Макс моется и посматривает в окно.
Как там наши кошки?..
97. Девятнадцатого, минус шестнадцать...
Солнце, ветер, мороз, дружелюбный оскал февраля. Он еще не мертвец. Всем
разбавленного молока... Снег вокруг наших домов тускнеет, выветривается. В
подвале нищий кот просит есть... Понемногу собрал своих, Клаус упорно пасет
Люську, какие-то признаки обнадеживают его. А я не понимаю этих котовских штук,
вижу - живот, и это не радует меня. Вы скажете, какая прелесть, новая жизнь и
прочее, а я знаю, как эта жизнь пробивается; смерть трагична, а выживание
слишком часто продление агонии. Так быть не должно? Согласен, но чтобы не было,
надо приложить силы, и получается - жизнь за жизнь... Интересно, какие у нее
будут котята? Может, и Клаус о том же думает?.. Молодые тем временем веселятся.
Костик, друг всех котов и кошек, затевает игры. Макс тоже хочет участвовать, он
немного взволнован, слюна стекает на густой воротник. Стив загрустил, хотя не
прочь поесть, значит, снова нет спекулянта с дорогой колбасой? Хрюша на своем
тюфячке, морда курносая и упрямая - "все равно докажу!.." Наши понемногу
осваивают девятый подвал, там тише, спокойней, теплей, и овраг ближе к дому.
В конце дня произошла неприятность с Максом. Не выдержав домогательств, от него
убежал Костик, и Макс решился напасть на Клауса. Навалился всей тушей, свалил с
ног и начал свои непристойные движения... Трудно передать, как это возмутило
Клауса! Он стряхнул с себя Макса как ребенка, и глядя безобразнику в глаза,
заныл своим самым тонким противным голосом. Макс тут же превратился в плюшевого
мишку, в огромного ребенка, струсил, сжался и спрятался под стол. Я понял, что
месть неизбежна, если не вмешаюсь, как старший кот. Ухватил Клауса за шерсть на
спине, рискуя получить удар железными крючьями. Но Клаус одумался, повернулся
спиной и погрузился в дремоту.
Стив сидит отдельно от всех, на неудобном месте, чтобы подчеркнуть случайность
визита. Как всегда горд, но ему кисло. Каждый год разочарование - мечты о
богатстве остаются мечтами, и приходится возвращаться в нашу конуру. Я не в
обиде, он заслуживает лучшего, особым умом не отличается, зато славен своим
бесстрашием и железной ногой.
Явилась Алиса и тут же на поиски. Обнюхала, ощупала, обыскала все закоулки и
дыры, ящики и щели... Я понял, что скоро! И начал лихорадочно строить и
предлагать ей возможности, какие только мог предоставить: тряпки пихал в ящики,
освобождал нижние полки в шкафах... Она все это внимательно исследовала и тут же
безоговорочно забраковывала. В отчаянии я обратил внимание на ящик с обрезками
планок и багета, что на кухне, освободил его, запихнул туда остатки холста, и
придумал! - сверху наглухо замуровал и прорезал дыру в боковой стенке,
получилась берлога! Она подошла, изучила, подумала - и влезла в темноту. Я с
замиранием сердца ждал, чем закончится проба. Наконец, вылезла. Кажется,
довольна, во всяком случае, больше не искала, и ушла. Теперь мне осталось только
ждать.
98. Двадцать первое февраля, я - девятый...
Всего минус одиннадцать, но ветер режет кожу. Я невольно ускорял шаг, пока не
задохнулся... Остановился, посмотрел вокруг. Желтовато-белая замерзшая жидкость,
ледяная пустыня, лафа для любителей акварели. Не природа, а застывший понос! Но
встретило меня счастье, если использовать это непонятное слово. Были все! Хрюша
в каких-то перьях, будто вырвался из лап ку-клукс-клана.... Кошки- вошки, с
многочисленными детишками, рыжими, серыми и желтыми... Даже Стив! А главное -
Макс пришел! Не поджидал в укромном местечке, как он чаще всего делает, не
прокрался, трепеща, по лестнице, а преодолел наш балкон, прошел верхним путем,
как взрослый кот! Зуб тускло мерцает, сам доволен... И среди всех мирно
разгуливает Серый, друг народа, и никто не опасается его.
Тут я очнулся, шагал, шагал и едва не заснул на ходу, во всяком случае, грезил
наяву. Макс не может... Сколько я надеялся, глядя на его попытки понять
совокупность движений, ведущих наверх! И Серый не друг им, бредни!.. Но,
действительно, придя, собрал всех, кормил, и Макса тоже, правда, в одном из
подвальных глухих углов... На ветке, что за окном, ворчит сорока, доносит на
Серого, ночью чеченом пробирается на кухню к своей кошке. Сергей явился с
опозданием и начал подкрадываться ко всей компании. Хрюша было испугался, но я
успокоил его, ведь я здесь главный! Он поверил, с гордым видом прошел мимо
Сережи и заехал по ряшке... рядом стоящему Клаусу! Тот не нашел, что ответить,
такие тычки без объявления войны кого угодно смутят. Тем временем остальные ели
и нахваливали - еще бы, пахло хорошей рыбой, а запах стоит самой еды.
Убежал, дергая хвостом Стив, легко одолел форточку, значит работает нога!.. За
ним Клаус - оглядывая каждый угол и прислушиваясь к шорохам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
поддержать жизнь уходят в песок, в эту холодную землю. И все-таки, жизнь
складывается из дней, а за день можно и побороться, ты понимаешь это..."
Вася вылизал миску дочиста, стоял и смотрел на меня. Он был сыт, но хотел
слышать знакомый голос. Морда одутловатая, посечена шрамами, он стал даже меньше
ростом, чем был. "Ну, иди, иди..." Он мотнул головой и пошел, и скоро слился со
снегом, как будто и не было его.
96. Восемнадцатое февраля, минус четырнадцать...
Люська и Алиса были заперты дома, в передней лужи и кучи. Алиса тут же
намылилась удрать, спешу найти остальных. Ветер разгуливает в подвале широким
хозяйским шагом. Никого... Костик, правда, нашелся, этот вечно крутится около
дома. Уборщица доложила, что черно-белого украли у той алкоголички. С плохим
настроением я двинулся дальше. Кому нужно красть щенка у хозяина, хорошему
человеку, что ли? Лучшие люди старухи и алкаши... Наконец, появляется Макс,
испуганный, взъерошенный, снова повздорил с Серым? Дома успокоился, набросился
на кашу... А я, проходя мимо одной из картинок, увидел, что желтый пустоват,
груб, и борется с серым, с которым следовало бы дружить. Так бывает - ничего не
видел, и вдруг совершенно ясно! В хорошей картине каждый цвет и пятно на своей
вершине, она чудом угадана; чуть в одну сторону - тут же катишься к грубости, в
другую - к банальности. Так во всем. Бывают художники, поэты... пока крутятся
возле великих, все пристойно, культурно, умно, разве что пахнет скукой... Но
стоит шаг влево, шаг вправо, поползновение к побегу, как тут же прорезается
пошлость и грубость, видна толстая-претолстая шкура... Одно дело - перекладывать
с места на место хорошее, особенно, если сказали, где искать, другое - строить
неизвестное самому, обращаясь ко внутреннему чувству равновесия и меры... Рядом
со мной Костик, он залез на рукопись и спит. Макс моется и посматривает в окно.
Как там наши кошки?..
97. Девятнадцатого, минус шестнадцать...
Солнце, ветер, мороз, дружелюбный оскал февраля. Он еще не мертвец. Всем
разбавленного молока... Снег вокруг наших домов тускнеет, выветривается. В
подвале нищий кот просит есть... Понемногу собрал своих, Клаус упорно пасет
Люську, какие-то признаки обнадеживают его. А я не понимаю этих котовских штук,
вижу - живот, и это не радует меня. Вы скажете, какая прелесть, новая жизнь и
прочее, а я знаю, как эта жизнь пробивается; смерть трагична, а выживание
слишком часто продление агонии. Так быть не должно? Согласен, но чтобы не было,
надо приложить силы, и получается - жизнь за жизнь... Интересно, какие у нее
будут котята? Может, и Клаус о том же думает?.. Молодые тем временем веселятся.
Костик, друг всех котов и кошек, затевает игры. Макс тоже хочет участвовать, он
немного взволнован, слюна стекает на густой воротник. Стив загрустил, хотя не
прочь поесть, значит, снова нет спекулянта с дорогой колбасой? Хрюша на своем
тюфячке, морда курносая и упрямая - "все равно докажу!.." Наши понемногу
осваивают девятый подвал, там тише, спокойней, теплей, и овраг ближе к дому.
В конце дня произошла неприятность с Максом. Не выдержав домогательств, от него
убежал Костик, и Макс решился напасть на Клауса. Навалился всей тушей, свалил с
ног и начал свои непристойные движения... Трудно передать, как это возмутило
Клауса! Он стряхнул с себя Макса как ребенка, и глядя безобразнику в глаза,
заныл своим самым тонким противным голосом. Макс тут же превратился в плюшевого
мишку, в огромного ребенка, струсил, сжался и спрятался под стол. Я понял, что
месть неизбежна, если не вмешаюсь, как старший кот. Ухватил Клауса за шерсть на
спине, рискуя получить удар железными крючьями. Но Клаус одумался, повернулся
спиной и погрузился в дремоту.
Стив сидит отдельно от всех, на неудобном месте, чтобы подчеркнуть случайность
визита. Как всегда горд, но ему кисло. Каждый год разочарование - мечты о
богатстве остаются мечтами, и приходится возвращаться в нашу конуру. Я не в
обиде, он заслуживает лучшего, особым умом не отличается, зато славен своим
бесстрашием и железной ногой.
Явилась Алиса и тут же на поиски. Обнюхала, ощупала, обыскала все закоулки и
дыры, ящики и щели... Я понял, что скоро! И начал лихорадочно строить и
предлагать ей возможности, какие только мог предоставить: тряпки пихал в ящики,
освобождал нижние полки в шкафах... Она все это внимательно исследовала и тут же
безоговорочно забраковывала. В отчаянии я обратил внимание на ящик с обрезками
планок и багета, что на кухне, освободил его, запихнул туда остатки холста, и
придумал! - сверху наглухо замуровал и прорезал дыру в боковой стенке,
получилась берлога! Она подошла, изучила, подумала - и влезла в темноту. Я с
замиранием сердца ждал, чем закончится проба. Наконец, вылезла. Кажется,
довольна, во всяком случае, больше не искала, и ушла. Теперь мне осталось только
ждать.
98. Двадцать первое февраля, я - девятый...
Всего минус одиннадцать, но ветер режет кожу. Я невольно ускорял шаг, пока не
задохнулся... Остановился, посмотрел вокруг. Желтовато-белая замерзшая жидкость,
ледяная пустыня, лафа для любителей акварели. Не природа, а застывший понос! Но
встретило меня счастье, если использовать это непонятное слово. Были все! Хрюша
в каких-то перьях, будто вырвался из лап ку-клукс-клана.... Кошки- вошки, с
многочисленными детишками, рыжими, серыми и желтыми... Даже Стив! А главное -
Макс пришел! Не поджидал в укромном местечке, как он чаще всего делает, не
прокрался, трепеща, по лестнице, а преодолел наш балкон, прошел верхним путем,
как взрослый кот! Зуб тускло мерцает, сам доволен... И среди всех мирно
разгуливает Серый, друг народа, и никто не опасается его.
Тут я очнулся, шагал, шагал и едва не заснул на ходу, во всяком случае, грезил
наяву. Макс не может... Сколько я надеялся, глядя на его попытки понять
совокупность движений, ведущих наверх! И Серый не друг им, бредни!.. Но,
действительно, придя, собрал всех, кормил, и Макса тоже, правда, в одном из
подвальных глухих углов... На ветке, что за окном, ворчит сорока, доносит на
Серого, ночью чеченом пробирается на кухню к своей кошке. Сергей явился с
опозданием и начал подкрадываться ко всей компании. Хрюша было испугался, но я
успокоил его, ведь я здесь главный! Он поверил, с гордым видом прошел мимо
Сережи и заехал по ряшке... рядом стоящему Клаусу! Тот не нашел, что ответить,
такие тычки без объявления войны кого угодно смутят. Тем временем остальные ели
и нахваливали - еще бы, пахло хорошей рыбой, а запах стоит самой еды.
Убежал, дергая хвостом Стив, легко одолел форточку, значит работает нога!.. За
ним Клаус - оглядывая каждый угол и прислушиваясь к шорохам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40