И точно так же, как детям недоступны радости алкогольной эйфории или плотской любви, так и вам, глупым, не доступна радость причинения боли и наслаждение от красивого убийства.
Паранойя со всей очевидностью прогрессировала, и Язон, убоявшись неадекватной реакции со своей стороны, спросил, нельзя ли выпить чегонибудь, коль уж об этом зашла речь.
— Отчего же! У нас все можно, — отозвался Морган с охотою. — Наслышан, что ты предпочитаешь виски. Пожалуйста, и виски найдем. Или уж ты решил, что я сейчас налью тебе стакан теплой крови?
«Ишь ты, зараза, даже чувства юмора не теряет, — мелькнуло в голове у Язона. — Одержимость бредовыми идеями и самоирония — такое не часто встретишь вместе!» От этого сделалось еще тревожнее: перед ним сидел не просто злодей — настоящий злой гений.
А виски оказалось прекрасным.
— Ну что? Как говорит наш друг Гроншик с Радома, фуфла не держим, правильно? — самодовольно проговорил Морган. — Твое здоровье, нужный человек Язон.
— Спасибо, — только и осталось сказать в ответ, потому что пить за здоровье флибустьера даже из вежливости в этот момент не хотелось.
— Знаю, о чем ты подумал, Язон. — Морган поставил стакан на пульт управления и резко повернулся к собеседнику. — Ты решил, что я сумасшедший. Мало того, собрал вокруг себя таких же психов. И значит, нас надо не побеждать, а лечить. Созывать со всей Галактики врачей-психиатров на консилиум, а потом из распылителей поливать планету Джемейку какой-нибудь суперсовременной дрянью, которую едва вдохнешь — сразу превращаешься из козлища в агнца. Я угадал?
— Нет.
— Да ладно тебе, Язон. Не надо нас лечить. Тем более ты не врач, а просто игрок. Благородный жулик, летающий с планеты на планету и делающий одних счастливыми, других — несчастными. Мы занимаемся примерно тем же самым. Только намного масштабнее и откровеннее, потому что чувствуем себя по-настоящему свободными. От всех ваших предрассудков и глупых законов. Ты это поймешь, Язон. Быть может, не сразу. Но ты поймешь, как сладостна свобода. Полная свобода. Вот единственное новое в том, что я тебе говорю. А про убийства... Мои идеи стары, как Вселенная. Я тут на авторство не претендую. И повторяю еще раз: почти всем людям нравится убивать. Особенно сильным мира сего. Ты понимаешь, о ком я. Властители планет, официальные и неофициальные, президенты, короли, банкиры, промышленники, начальники спецслужб, наместники, верховные судьи, главы многочисленных межзвездных и общегалактических организаций, тайных и открытых, — вся эта нечисть, возомнившая, что имеет право решать за других.
Они тоже любят убивать. Сильнее всего на свете, но тайком. Они не признаются в своей страсти никому, потому что стыдятся ее, и это омерзительно! А я человек открытый. Что естественно, то не стыдно. Это мое глубокое убеждение. Я свободен от того, что вы называете совестью, и честно говорю всем: убийство — радость. Убивайте, друзья, если хочется! Убивайте, пока не убили вас. Вот и все. Чувствуешь, как это красиво и просто? За флибустьерами — будущее.
Теперь было уже не страшно. Больше того — не интересно. Ведь даже от объявления смертного приговора ужасаешься лишь однажды. А если судья-маразматик зачитывает его по третьему разу, приговоренный может начать позевывать. Нечто подобное и произошло с Язоном.
— Ну ладно, считай, ты убедил меня, — примирительно сказал он, возвращаясь к своей первоначальной роли — человека без принципов, готового работать на кого угодно.
Зевать не зевал, но очень спокойно, даже лениво плеснул себе еще стакашку доброго виски.
— Э нет, Язон, — Морган не принял эту игру всерьез, — я буду считать, что убедил тебя, когда своими глазами увижу, как ты с удовольствием угрохаешь парочку-другую ни на что не годных человечков.
Язон не успел ответить, потому что дверь вдруг распахнулась, словно от удара, и в рубку ввалился давешний Джо Монбар, только теперь уже без мешка денег, а просто с красной рожей и диким взглядом мутных годубоватых глаз.
— Что случилось? — строго спросил Морган.
Вместо ответа Монбар в ужасе выдохнул, уставившись на Язона:
— Он уже здесь!
— Кто? — не понял Морган.
— Ваш разлюбезный Язон динАльт. А впрочем, может, оно и к лучшему. Пусть все слышит. Быстрее покончим.
— Что с тобой, Джо? О чем ты говоришь? Ты пьян? — В голосе Моргана появился откровенный испуг.
— Я не пьян, сэр. Я выпил самую малость. Полпинты рому, ну, может, три четверти, это самое большее. Выслушайте, сэр. Я сейчас видел ее. Она
— ведьма.
— Монбар, — сказал капитан строго, — если ты не удалишься сам, мне придется попросить бойцов, чтобы они тебя отсюда вынесли.
— Да погодите вы, сэр Генри, погодите! Выслушайте меня спокойно. Я постараюсь говорить по порядку. Вы помните, что предсказал нам всем Старик Сус?
При упоминании легендарного старика Морган вздрогнул, но ничего не сказал.
— Конечно, помните, — продолжал Монбар. — Старик Сус сказал, что наша флибустьерская империя начнет разваливаться с того момента, как на планету попадет чужак из глубин Вселенной. Чужак, который поведет умные речи, а при нем будет юная ведьма с глазами цвета барнардского золота. Так вот же он этот чужак с умными речами — Язон динАльт. И с ним — юная ведьма.
— Мета? — удивился Морган, который до этого момента внимательно слушал.
— Да не Мета, сэр, а эта, прости Господи, неизвестная девчонка с прогулочного катера. Я ее видел сейчас в переходе. Ее вели от доктора Монтобана в каюту. И глаза у нее зеленющие, как изумруды на солнце. Страшные глаза, сэр. Она как глянула на меня, я чуть не помер. Точно, она ведьма. А оба они вместе — это наша погибель. Поверьте мне, сэр Генри!
На несколько секунд в рубке повисла гробовая тишина. Только тикал какой-то прибор на панели. Потом Морган сказал, как припечатал:
— Чушь.
Монбар чуть не заплакал. То есть он заверещал тонким бабьим голосом:
— Сэр, если вы не прикажете сейчас же убить проклятого чужестранца, я сам это сделаю, не выходя из рубки. Во имя спасения всех флибустьеров, сэр! Во имя Господа нашего Иисуса!
И он стал вытягивать саблю из ножен. На полном серьезе, как показалось Язону. Секунды потянулись медленно-медленно. Конечно, Язон понимал, что успеет пристрелить или хотя бы разоружить пирата, размахивающего одной лишь саблей, но следовало еще оценить последствия такого поступка. Не лучше ли было постараться уйти от удара, метнуться к двери — вот она, совсем рядом, полуоткрытая, — и бегом отсюда, бегом!.. Пусть это будет немножечко смешно, немножечко стыдно, зато мудро, а главарь флибустьеров сумеет потом понять правильно...
Судьба в лице Моргана распорядилась иначе.
— Пойди проспись, Монбар! — Резкий окрик, заставивший ополоумевшего Джо на какую-то секунду затормозить движение руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105