– тут же вступила со своим любопытством Келла.
– Чего не спрашивали бы? – опасливо поинтересовалась следом Алир.
Только Хирра ничего не спросила, но почему-то мужчина обратился по большей части именно к ней.
– Разрешите представиться, хай-джентри: Свен Яндекссон по прозванию Все-Найдется! – ответил он с почтительным полупоклоном. И уже потише, словно стесняясь, прибавил: – Раньше или позже…
В ответ старшая жена осыпала его многообразием наших титулов, что уже вошло у нее в привычку при всяких незапланированных знакомствах, и под конец прибавила:
– Будьте любезны распорядиться послать за нашим багажом.
– Простите, хай-мэм, распорядиться особо некем, – развел Свен руками, едва не упустив стремянку. – Один я здесь, так что не взыщите за заминку, пока сам справлюсь…
Отставив лестницу, на все руки трактирщик распахнул дверь приглашающим жестом. Опровергая его слова о полном одиночестве, из глубины дома донеслось какое-то цоканье, и на порог выскочил крупный пушистый зверек– по колено хозяину в холке, фута три длиной, еще столько же – роскошный хвост, да с фут просторные, украшенные кисточками уши.
Вот уж кого менее всего думал увидать в огр-ских горах! Фоксквиррел – не здешний обитатель, в тайрисской тайге водится. Ловят его на любопытство, ради пышной шубки, а в богатые семьи продают живьем на забаву детям. Зверек привязчив и, в отличие от настоящей лисы, довольно чистоплотен. Во всяком случае, вылизываться и охорашиваться способен едва ли не круглые сутки.
Рыжий мех в серых пятнышках и сейчас отчаянно искрился, любопытные глаза на острой мордочке блестели огромными черными маслинами, а усы вокруг подвижного черного носа горделиво топорщились. Зверек откровенно красовался перед гостями, показываясь со всех сторон, пока не разглядел, кого принесла Судьба на порог его дома. Соскочившие с гекопардов эльфийские дивы поразили неполноразумного модника в самое сердце. Забыв о всяком достоинстве, фокс-квиррел со всех лап кинулся к моему семейству.
Похоже, домашний любимец Свена влюбился в обеих жен и подопечную с первого взгляда. Он терся об их ноги, трогательно закинув голову и заискивающе ловя взгляды, беспардонно запрыгивал на почтовый сундук и перила крыльца, призывно выгибая спинку высокой дугой, а под конец, обнаглев, уже впрямую просился на ручки. Разумеется, вскоре он был углажен в три пары рук – даже Хирра рассеянно снизошла до щекотания серо-рыжего загривка. Без особого применения родового таланта, поскольку здесь этого не требовалось – фоксквиррел и так был на все готов ради внимания красивых эльфей. Любимый хозяин оказался бессовестно забыт, меня же самого зверек откровенно игнорировал.
Оно и к лучшему. Для него самого в первую очередь. Не терплю, когда под ноги подворачиваются праздношатающиеся бестолковые тушки – могу и пинком подсобить с дороги убраться. Только стоит это проделать, и обиженного писка не миновать, не от самого зверька, так от безудержно тетешкающей его Алир или, хуже того, от самого Яндекссона… А нам здесь гекопардов оставлять.
Трактирщик, легок на помине, оттащив в холл первую пару горных рюкзаков, как раз вернулся за второй и последней.
– Шпиннэ, не приставай к гостям! – шутливо, больше для порядка, прикрикнул он на домашнего любимца, заметив, как зверек вьется под ногами у хохочущих эльфей. Тут уже и я не сдержал усмешки. Остроумия Свену не занимать, раз назвал своего фоксквиррела именем купца из трансальтийской сказки про снежную дочь Судьбы и Приснодеда, отданную на воспитание в простую семью. Сей персонаж тоже, помнится, отличался редкостным неравнодушием к женскому полу и сопутствующим тому непостоянством…
Семейство в сопровождении галантного Шпиннэ сразу проследовало в холл, а я на пару с Яндекссоном отвел гекопардов за дом, в теплые крытые стойла, где им предстояло дожидаться нас долгие дни, недели, а может, и месяцы. До самой весны, под' вой зимних буранов, хруст наледи под ярым горным солнцем да грохот отдаленных лавин…
От мрачных мыслей не помогло отвлечься даже довольно трудоемкое расседлывание скакунов. На серьезные замки с магическим кодом помимо обычного ключа были заведены не только привязные ремни, но и подпруги седел, предназначенные, чтобы удерживать седока на крутых виражах, а то и вниз головой. Отключать систему безопасности на каждой пряжке оказалось довольно муторно. Тем более, что нервный Морсик то и дело дергался, переступая с лапы на лапу, а любопытная хулиганка Черри норовила принять в процессе живейшее участие, засунув морду едва ли не под самое брюхо, прихватывая пастью свободно болтающиеся ремни и толкая носом под руку. Старые гекопарды были привычнее ко всему и переносили операцию по избавлению от седел куда более флегматично.
Из стойл в холл мы возвращались уже не по прежней дороге, а под крышей, по изрядно запутанным переходам. Стены сближались и расходились, меняя материал, пол под ногами то повышался, то понижался. Один раз пришлось протискиваться по зябкому коридору чуть шире плеч, прорубленному прямо в скале.
Лишь его один не загромождали шкафы, сундуки и коробки. Все прочие проходы, галереи и коридоры были отчаянно забиты всяческим барахлом в поистине удивительных сочетаниях. Резные трансальтийские сундуки соседствовали с изящными плетенками нашей, анарисскои работы, с суконными баулами вроде исполинских кисетов, обшитых понизу грубо выделанной ро-гачиной кожей, а сверху прикрытых замшевой дождевой полостью с узорами Союза Племен, и с низенькими цветастыми комодиками, сооруженными где-то в Гериссе на хисахский манер.
С пугающей равномерностью все это разнообразие перемежалось солидными безликими шкафами конторского образца и буфетами, заставляющими вспомнить о домашнем быте чиновников тех же контор. Сходство с присутственной мебелью усиливали кодовые замки на дверцах, вроде сейфовых – с тремя вращающимися кольцами, каждое из которых усеяно рунами. Их можно было перепутать только с круглыми тренировочными мишенями наподобие охотничьих, также в изобилии развешанными повсюду.
Похоже, здесь для каждого найдется свой уголок. Последний домашний приют, так сказать. Чтобы любой мог преклонить голову в знакомой обстановке перед решительным шагом в чуждую и неприветливую Огрию, от которой вокруг наблюдался только изрядный простор большинства помещений. Уютно, конечно, и по-своему неплохо устроено. Только очень уж захламлено, на мой вкус. Боюсь, что по возвращении мы собственных гекопардов не отыщем в этой супербарахолке…
Наконец мы со Свеном выбрались из загроможденного до предела лабиринта коридоров к главному входу. Прямо напротив такового холл был украшен камийом даже не огрского, а какого-то уже совершенно непредставимо грандиозного размера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Чего не спрашивали бы? – опасливо поинтересовалась следом Алир.
Только Хирра ничего не спросила, но почему-то мужчина обратился по большей части именно к ней.
– Разрешите представиться, хай-джентри: Свен Яндекссон по прозванию Все-Найдется! – ответил он с почтительным полупоклоном. И уже потише, словно стесняясь, прибавил: – Раньше или позже…
В ответ старшая жена осыпала его многообразием наших титулов, что уже вошло у нее в привычку при всяких незапланированных знакомствах, и под конец прибавила:
– Будьте любезны распорядиться послать за нашим багажом.
– Простите, хай-мэм, распорядиться особо некем, – развел Свен руками, едва не упустив стремянку. – Один я здесь, так что не взыщите за заминку, пока сам справлюсь…
Отставив лестницу, на все руки трактирщик распахнул дверь приглашающим жестом. Опровергая его слова о полном одиночестве, из глубины дома донеслось какое-то цоканье, и на порог выскочил крупный пушистый зверек– по колено хозяину в холке, фута три длиной, еще столько же – роскошный хвост, да с фут просторные, украшенные кисточками уши.
Вот уж кого менее всего думал увидать в огр-ских горах! Фоксквиррел – не здешний обитатель, в тайрисской тайге водится. Ловят его на любопытство, ради пышной шубки, а в богатые семьи продают живьем на забаву детям. Зверек привязчив и, в отличие от настоящей лисы, довольно чистоплотен. Во всяком случае, вылизываться и охорашиваться способен едва ли не круглые сутки.
Рыжий мех в серых пятнышках и сейчас отчаянно искрился, любопытные глаза на острой мордочке блестели огромными черными маслинами, а усы вокруг подвижного черного носа горделиво топорщились. Зверек откровенно красовался перед гостями, показываясь со всех сторон, пока не разглядел, кого принесла Судьба на порог его дома. Соскочившие с гекопардов эльфийские дивы поразили неполноразумного модника в самое сердце. Забыв о всяком достоинстве, фокс-квиррел со всех лап кинулся к моему семейству.
Похоже, домашний любимец Свена влюбился в обеих жен и подопечную с первого взгляда. Он терся об их ноги, трогательно закинув голову и заискивающе ловя взгляды, беспардонно запрыгивал на почтовый сундук и перила крыльца, призывно выгибая спинку высокой дугой, а под конец, обнаглев, уже впрямую просился на ручки. Разумеется, вскоре он был углажен в три пары рук – даже Хирра рассеянно снизошла до щекотания серо-рыжего загривка. Без особого применения родового таланта, поскольку здесь этого не требовалось – фоксквиррел и так был на все готов ради внимания красивых эльфей. Любимый хозяин оказался бессовестно забыт, меня же самого зверек откровенно игнорировал.
Оно и к лучшему. Для него самого в первую очередь. Не терплю, когда под ноги подворачиваются праздношатающиеся бестолковые тушки – могу и пинком подсобить с дороги убраться. Только стоит это проделать, и обиженного писка не миновать, не от самого зверька, так от безудержно тетешкающей его Алир или, хуже того, от самого Яндекссона… А нам здесь гекопардов оставлять.
Трактирщик, легок на помине, оттащив в холл первую пару горных рюкзаков, как раз вернулся за второй и последней.
– Шпиннэ, не приставай к гостям! – шутливо, больше для порядка, прикрикнул он на домашнего любимца, заметив, как зверек вьется под ногами у хохочущих эльфей. Тут уже и я не сдержал усмешки. Остроумия Свену не занимать, раз назвал своего фоксквиррела именем купца из трансальтийской сказки про снежную дочь Судьбы и Приснодеда, отданную на воспитание в простую семью. Сей персонаж тоже, помнится, отличался редкостным неравнодушием к женскому полу и сопутствующим тому непостоянством…
Семейство в сопровождении галантного Шпиннэ сразу проследовало в холл, а я на пару с Яндекссоном отвел гекопардов за дом, в теплые крытые стойла, где им предстояло дожидаться нас долгие дни, недели, а может, и месяцы. До самой весны, под' вой зимних буранов, хруст наледи под ярым горным солнцем да грохот отдаленных лавин…
От мрачных мыслей не помогло отвлечься даже довольно трудоемкое расседлывание скакунов. На серьезные замки с магическим кодом помимо обычного ключа были заведены не только привязные ремни, но и подпруги седел, предназначенные, чтобы удерживать седока на крутых виражах, а то и вниз головой. Отключать систему безопасности на каждой пряжке оказалось довольно муторно. Тем более, что нервный Морсик то и дело дергался, переступая с лапы на лапу, а любопытная хулиганка Черри норовила принять в процессе живейшее участие, засунув морду едва ли не под самое брюхо, прихватывая пастью свободно болтающиеся ремни и толкая носом под руку. Старые гекопарды были привычнее ко всему и переносили операцию по избавлению от седел куда более флегматично.
Из стойл в холл мы возвращались уже не по прежней дороге, а под крышей, по изрядно запутанным переходам. Стены сближались и расходились, меняя материал, пол под ногами то повышался, то понижался. Один раз пришлось протискиваться по зябкому коридору чуть шире плеч, прорубленному прямо в скале.
Лишь его один не загромождали шкафы, сундуки и коробки. Все прочие проходы, галереи и коридоры были отчаянно забиты всяческим барахлом в поистине удивительных сочетаниях. Резные трансальтийские сундуки соседствовали с изящными плетенками нашей, анарисскои работы, с суконными баулами вроде исполинских кисетов, обшитых понизу грубо выделанной ро-гачиной кожей, а сверху прикрытых замшевой дождевой полостью с узорами Союза Племен, и с низенькими цветастыми комодиками, сооруженными где-то в Гериссе на хисахский манер.
С пугающей равномерностью все это разнообразие перемежалось солидными безликими шкафами конторского образца и буфетами, заставляющими вспомнить о домашнем быте чиновников тех же контор. Сходство с присутственной мебелью усиливали кодовые замки на дверцах, вроде сейфовых – с тремя вращающимися кольцами, каждое из которых усеяно рунами. Их можно было перепутать только с круглыми тренировочными мишенями наподобие охотничьих, также в изобилии развешанными повсюду.
Похоже, здесь для каждого найдется свой уголок. Последний домашний приют, так сказать. Чтобы любой мог преклонить голову в знакомой обстановке перед решительным шагом в чуждую и неприветливую Огрию, от которой вокруг наблюдался только изрядный простор большинства помещений. Уютно, конечно, и по-своему неплохо устроено. Только очень уж захламлено, на мой вкус. Боюсь, что по возвращении мы собственных гекопардов не отыщем в этой супербарахолке…
Наконец мы со Свеном выбрались из загроможденного до предела лабиринта коридоров к главному входу. Прямо напротив такового холл был украшен камийом даже не огрского, а какого-то уже совершенно непредставимо грандиозного размера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78