– Дом Стийорр готов исполнить свое слово? – задал ритуальный вопрос кто-то из эльфийских сутяг. Расстояние не давало понять, который именно. Но в том, что ответила ему именно Хирра, сомневаться не приходилось.
– Дом Стийорр верен себе и Ночи! – Ее волосы заплескались по ветру, взметнувшись от резкого рывка надменно запрокинутой головы.
Так же не поймешь кем заданный, как и первый, с середины моста прилетел следующий вопрос:
– Дом Ирийорр готов засвидетельствовать свершаемое? – Формулировка отличалась, признавая иные права за наследницей, введенной в права совершеннолетия замужеством.
– Дом Ирийорр верен себе, Повелителю Небес и Хозяйке Недр! – звонко и не менее гордо ответила Келла.
Может, мне показалось, но имена Отца и Матери в ее исполнении заставили отшатнуться на полшага верных сыновей Дня и Ночи, признающих себя Инорожденными в источниках своей силы. Даже моя темноэльфийская дива качнулась не то в испуге, не то в тоскливо-сладкой истоме, потеряв равновесие на долю секунды. Хотя уж она-то должна бы притерпеться в быту к неискаженной силе древнейшей крови…
Наваждение прошло так же внезапно, как нахлынуло, словно легкий утренний ветерок, закрутивший медовые прядки последней из рода Ирийорр, унес все отголоски древних раздоров и непростительных ошибок. Так же одновременно, как прежде, все четверо на мосту развернулись спиной к перилам. Лица обеих жен обратились ко мне, физиономии Арбитров – к сопровождаемой ими высокородной янгледи. Это движение несло зов, в прочтении которого нельзя было ошибиться, которому нельзя было противостоять…
Мы оба – я и подопечная – миг в миг шагнули навстречу друг другу.
Может, и были в моей жизни дороги длиннее. В том же Мекане полдюжины ярдов от окопа до окопа под тесайрскими файрболлами и градом стрел из залповых катапульт кажутся вечным странствием. А иногда и оказываются началом дороги в вечность, наполненную воем неупоко-енных душ.
Но чтобы несколько шагов от порога собственного замка по собственному подъемному мосту вгоняли в страх до такой же степени – этого я себе представить не мог. Не в демонскую даль, не в неизвестность – к исполнению формального, по сути, ритуала, договора, предзаключенного походя, в суете и бестолочи Приснодневного карнавала…
Нет, не пустая вещь – эльфийские клятвы. Если уж сейчас так пробрало, что же будет, если нарушу обещанное?! Лучше не проверять!
Текст клятвы, вводимой в действие, я оттарабанил, не особо вникая в нее и не отрывая глаз от мостового настила. Лишь договорив последние слова, я поднял взгляд на ту, кому они были предназначены.
Инорожденная Дня стояла потупившись, тихо, словно мышка. Похоже, ей происходящее тоже давалось не так уж легко. Да и одета по сравнению со вчерашним она была не в пример скромнее. Правда, в противовес моим женам, единодушно явившимся на ритуал в штанах, она сочла происходящее достойным платья. Уэльфей сие считается признанием высшей степени серьезности момента.
На мгновение я испытал что-то вроде благодарности к светлоэльфийской диве… И тут же пожалел об этом. Ибо, сделав шаг навстречу мне, на «нашу» сторону моста, достойная полусестра Леах запнулась о подол и со всего маху навернулась, дословно повторив итог нашего вчерашнего знакомства. То есть нечувствительно сбила меня с ног и с комфортом расположилась сверху. Ничего себе привычки образуются у подопечной!
Покуда жены уже с некоторой сноровкой разгребали нашу с ней кучу малу, Арбитры сочли свою миссию окончательно исполненной, невозмутимо пробубнили фразы, приличествующие прощанию, и под шумок смылись в хвост процессии к предусмотрительно оставленному там экипажу.
Нам же четверым, включая дворецкого, предстояло заняться приемом и размещением барахла, привезенного новой обитательницей замка. Саму ее к этому делу совершенно явно подпускать не стоило. Во избежание…
Фуры втягивались во двор порциями по три-четыре – все разом не влезли бы, как ни старайся.
Текущие от них зеленые ручьи гоблинов-носильщиков сливались в полноводную реку, катящуюся через парадный вход и далее, до указанного дворецким и женами места размещения новой обитательницы замка. Багаж подопечной в этом потоке плыл величаво, как осенние листья по настоящей реке, так же кружась и задевая любые препятствия.
Состав этого высокородного скарба совершенно неожиданно потряс меня до глубины души. Ну, четыре фуры с гардеробом – это я понимаю. Эльфийская дива все-таки, не мандрагора в горшке. На что Хирра равнодушна к нарядам, и то у нее гардеробная всего в два раза меньше зала городской ратуши.
Но семь возов плюшевых мишек… Не только мишек, конечно – тут были мягкие игрушки всех видов и обоего пола, включая тех, у кого как первую, так и вторую принадлежность определить было невозможно. От совсем крохотных, в ладонь, до самых огромных. На фоне некоторых даже сама обладательница сей коллекции терялась как по размеру, так и по плюшевости.
Раньше я думал, что хуже фонотеки Келлы ничего быть не может. Певчие крикуны, конечно, разлетаются, плюются и гадят на ковры, поют без остановки среди ночи, пока не поймаешь, и могут чувствительно укусить. Но они хотя бы не оказывают такого тяжкого коллективного воздействия – по своей сути крикуны индивидуалисты и не склонны к массированной атаке.
Мягкие игрушки же подавляли своим обилием. Несложные заклятия позволяли им сопеть, ворковать, похрапывать и мурлыкать, а также вяло шевелиться. Они были теплые, они благоухали и светились. Некоторые целиком.
Я нервно сглотнул, представив, как эта плюшевая орда расползается по коридорам замка, погребая под собой мрачное изящество залов и кабинетов. Надо будет проследить, чтобы Алир держала свои покои под надежным запором…
Оглянувшись, я не обнаружил подопечной во дворе. Оно и к лучшему, конечно – вид моей рожи, изрядно перекошенной изумлением, вряд ли мог послужить установлению между нами доверительных отношений. Однако настоятельное требование усмирить нашествие мягких игрушек приходилось отложить, а за его участниками следить с особой тщательностью.
Не откладывая слежку в длинный ящик с погребальными рунами на крышке, я свирепо вперился в фуры. Орава гоблинов как раз выгружала плюшевого дракона с пухлыми стегаными крыльями. Приблизительно в полуторном масштабе, если принять за образец настоящего, например, любимца Келлы.
Означенный дракот, легок на помине, усмотрел в плюшевом гиганте явного соперника и не замедлил ринуться в бой. Спикировав с надврат-ной башни, он впился в мягкую игрушку зубами и когтями. То, что конкурент чувствительно превосходил храбреца размером, в расчет не бралось.
Гоблины-носильщики порскнули в стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78