Зелье ихором не испортишь.
– Сейчас все в полукруг, и оружие наизготовку, – выдал я заготовленную инструкцию. – Сделаем вид, что сели в засаду на Ледяного.
– А на самом деле? – засомневалась моя древнейшая. – Его же ни одна зараза не берет, а огнем здесь все равно нельзя!
– Ничего, – успокоил я младшую жену. – Сейчас увидишь, в каком случае мороз сам себе злобный враг. Тебе понравится…
Старшая жена уже с пониманием улыбнулась, взводя стреломет. Ей мой замысел оказался ясен с самого начала– не зря темные эльфы слывут повелителями неживой природы. Древнейшие же, как и любые универсалы, редко склонны вникать в такого рода частности. Мне же свойство металла, на котором построен этот план, известно из ходячей байки про горных егерей, в которой их взводного чуть не повесили за пропажу ценной посуды…
Втроем мы наставили оружие на углубление в центре пещеры. Алир спряталась за спину Хирры, зябко прижав ко рту ладошки в пестрых вязаных варежках. Я и сам с удовольствием забился бы в уголок потеплей – уж очень неуютно было в сердце владений ледяного демона. Тысячи глаз, горящих синим пламенем, следили за нами из каждого осколка, тысячи чувственных ртов кривились в хищной усмешке.
Прижав защелку и с силой завертев, я пустил золотую вещицу по гладкому льду пола. Уже остановившись, пудреница крутилась долгий десяток секунд, прежде чем тяжелая крышка смогла откинуться.
Сноп синего света вырвался из круглого зеркальца, открывая путь местному властелину холода и смерти. Текучим движением демон вывинтился из узкой оправы, попутно одним мановением руки воздвигая в зале целый лес ледяных сталагмитов. Мы раскатились в разные стороны неуклюжими клубками меха, а вырастающие из пола ледяные острия нагоняли, пытаясь пронзить или поймать. Настичь нас им не удалось, но в результате я и Келла оказались почти рядом с демоном, а Хирра с Алир остались по другую сторону ледяной стены.
К счастью, это было последнее, на что ему хватило времени.
Вздымаясь над пудреницей с приличествующим случаю демоническим хохотом, Ледяной не замечал, что его голубая плоть сереет и осыпается прахом. Абсолютный холод мгновенно разрушил олово амальгамы, превратив сверкающий металл в серый порошок, легко слетающий со стекла. Зеркало погибло, когда демон проходил сквозь него – и погубило своего убийцу.
Не понимая, что происходит, бывший некогда смертным завертелся, рассыпая тусклый прах, и взвыл, тонко и глухо, выбрасывая облако серебристого газа. Синее сияние в глазах, ноздрях и пасти меркло. Перед смертью к могущественной нежити на миг вернулось подобие прежнего облика. Так я и знал – не был он при жизни эльфом…
Наконец последняя горсть ледяного пепла упала на лед, почти полностью скрыв пудреницу Алир. Зеркало в ней стало простым стеклом, но, повинуясь неосознанному позыву, я разнес и его, насквозь пробив ледорубом золото футляра.
В кучке праха, оставшейся от нашего демонического врага, стекляшка еле брякнула. И все же мне показалось, что я услышал, как в бесконечной выси и абсолютном холоде, где-то в небе вечной ночи, чисто, прозрачно зазвенело еще одно зеркало. Последнее. Треснуло и разлетелось на мириады осколков, возвращая звездам и их хозяину заемную силу бесконечного равнодушия.
– Домой вернемся – все зеркала в замке перебью! – не отдышавшись толком, прохрипел я. – В них лишь… этого… теперь видеть смогу!
– Только попробуй! – выдохнула протест моя древнейшая вместе с облаком морозного пара. – Демон тебе тогда Приснодедом покажется! С подарками!!!
И нешуточно вцепилась коготками мне в ухо. Из-за каких-то дурацких стекляшек, перед которыми еще не навертелась вволю, видите ли! В традицию вошло у жен в огрских горах, чуть что, уши мне накручивать. А если я начну? У самих простор для уходрания знатный, только возьмись…
Меж тем Келла добралась и до второго уха. Вовсю отворачивает, щиплет, да еще и растирает вдобавок, так что даже чувствительность стала потихоньку возвращаться. Жечь начало… Зря я на нее пенял. Это не в дисциплинарном порядке, а в качестве целительской помощи.
– Зеркала-то чем виноваты? – удовлетворившись результатом настолько, чтобы оставить мои уши в покое, эльфь и с поводом к обидам разобралась спокойнее. – Днем – День отражают, ночью – Ночь. Такова их магия – умножать и оборачивать представшее, да меж собой передавать сквозь единое Зазеркалье…
Ага. Прямо по поговорке – «Что к зеркалу поставишь, тем дом и ославишь». Но вообще-то младшая жена права. Стекло не виновато. Каковы в дому пороги, таковы в дому и боги. За собой следить лучше надо, чтобы из Зазеркалья всякая пакость не лезла.
– Ладно… Только из спальни уберу, – кивнул я понимающе, но все равно сердито. – А то заснуть не смогу. Ближайшие триста лет.
– Ну, триста лет еще потерплю, – покладисто согласилась Келла.
– Ох, не знаю, выдержишь ли, – уже слегка поддел я мою древнейшую. – Как ни проснусь, всегда вижу одно: твой задик. Все остальное уже в трельяж засунуто.
– Дурак, – с достоинством ответила младшая жена. – И уши холодные.
– Не, – осторожно потрогал я означенные органы слуха. – Уже горячие!
– Мне лучше знать! – бойко парировала она и ловко увернулась от шлепка по помянутому задику. Как раз к этому моменту Хирра с Алир проломились к нам сквозь лес сосулек и недоуменно уставились на нас.
– На нее голубой кровью плеснуло! – ловко вывернулся я. – Растереть надо!
Старшая жена с подопечной восприняли диагноз весьма серьезно и навалились на Келлу, невзирая на ее возмущенный писк. Я принял в потасовке посильное участие, щекоча и растирая «потерпевшую». Правда, большую часть времени приходилось уворачиваться от Алир, пытавшейся проделать то же самое со мной самим.
Так мы могли бы пробарахтаться еще с полчаса, если б не капель, становящаяся все заметнее, и не струйка воды на полу пещеры, со все большим энтузиазмом пролагающая путь от лужи к луже.
Первой ситуацию оценила Хирра.
– Смотрите, вот она, Среброречка! – воскликнула моя высокородная, зачерпнув ладонью талой воды.
– И верно… – восхищенно замерла подопечная, уставившись на крепнущий ручеек переливчатыми, как он сам, глазами.
В глубине пещеры с мягким грохотом рухнул пласт льда. Поток воды окреп, превращая свой нежный перезвон в шум, заглушающий слова.
– Ходу отсюда! – подвел я итог возрождению главной водной артерии огрских гор. – Пока не смыло!!!
Скорость, с которой воды Среброречки освобождались от власти демонского мороза, наводила на мысль о какой-то магической реакции. Обычно так просто холод своих позиций не сдает, а при подобных масштабах еще и может зажить своей жизнью. Ледник или тундровая вечная мерзлота легко заводятся, а вот исчезают с большим трудом и оставляют по себе немалый разор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Сейчас все в полукруг, и оружие наизготовку, – выдал я заготовленную инструкцию. – Сделаем вид, что сели в засаду на Ледяного.
– А на самом деле? – засомневалась моя древнейшая. – Его же ни одна зараза не берет, а огнем здесь все равно нельзя!
– Ничего, – успокоил я младшую жену. – Сейчас увидишь, в каком случае мороз сам себе злобный враг. Тебе понравится…
Старшая жена уже с пониманием улыбнулась, взводя стреломет. Ей мой замысел оказался ясен с самого начала– не зря темные эльфы слывут повелителями неживой природы. Древнейшие же, как и любые универсалы, редко склонны вникать в такого рода частности. Мне же свойство металла, на котором построен этот план, известно из ходячей байки про горных егерей, в которой их взводного чуть не повесили за пропажу ценной посуды…
Втроем мы наставили оружие на углубление в центре пещеры. Алир спряталась за спину Хирры, зябко прижав ко рту ладошки в пестрых вязаных варежках. Я и сам с удовольствием забился бы в уголок потеплей – уж очень неуютно было в сердце владений ледяного демона. Тысячи глаз, горящих синим пламенем, следили за нами из каждого осколка, тысячи чувственных ртов кривились в хищной усмешке.
Прижав защелку и с силой завертев, я пустил золотую вещицу по гладкому льду пола. Уже остановившись, пудреница крутилась долгий десяток секунд, прежде чем тяжелая крышка смогла откинуться.
Сноп синего света вырвался из круглого зеркальца, открывая путь местному властелину холода и смерти. Текучим движением демон вывинтился из узкой оправы, попутно одним мановением руки воздвигая в зале целый лес ледяных сталагмитов. Мы раскатились в разные стороны неуклюжими клубками меха, а вырастающие из пола ледяные острия нагоняли, пытаясь пронзить или поймать. Настичь нас им не удалось, но в результате я и Келла оказались почти рядом с демоном, а Хирра с Алир остались по другую сторону ледяной стены.
К счастью, это было последнее, на что ему хватило времени.
Вздымаясь над пудреницей с приличествующим случаю демоническим хохотом, Ледяной не замечал, что его голубая плоть сереет и осыпается прахом. Абсолютный холод мгновенно разрушил олово амальгамы, превратив сверкающий металл в серый порошок, легко слетающий со стекла. Зеркало погибло, когда демон проходил сквозь него – и погубило своего убийцу.
Не понимая, что происходит, бывший некогда смертным завертелся, рассыпая тусклый прах, и взвыл, тонко и глухо, выбрасывая облако серебристого газа. Синее сияние в глазах, ноздрях и пасти меркло. Перед смертью к могущественной нежити на миг вернулось подобие прежнего облика. Так я и знал – не был он при жизни эльфом…
Наконец последняя горсть ледяного пепла упала на лед, почти полностью скрыв пудреницу Алир. Зеркало в ней стало простым стеклом, но, повинуясь неосознанному позыву, я разнес и его, насквозь пробив ледорубом золото футляра.
В кучке праха, оставшейся от нашего демонического врага, стекляшка еле брякнула. И все же мне показалось, что я услышал, как в бесконечной выси и абсолютном холоде, где-то в небе вечной ночи, чисто, прозрачно зазвенело еще одно зеркало. Последнее. Треснуло и разлетелось на мириады осколков, возвращая звездам и их хозяину заемную силу бесконечного равнодушия.
– Домой вернемся – все зеркала в замке перебью! – не отдышавшись толком, прохрипел я. – В них лишь… этого… теперь видеть смогу!
– Только попробуй! – выдохнула протест моя древнейшая вместе с облаком морозного пара. – Демон тебе тогда Приснодедом покажется! С подарками!!!
И нешуточно вцепилась коготками мне в ухо. Из-за каких-то дурацких стекляшек, перед которыми еще не навертелась вволю, видите ли! В традицию вошло у жен в огрских горах, чуть что, уши мне накручивать. А если я начну? У самих простор для уходрания знатный, только возьмись…
Меж тем Келла добралась и до второго уха. Вовсю отворачивает, щиплет, да еще и растирает вдобавок, так что даже чувствительность стала потихоньку возвращаться. Жечь начало… Зря я на нее пенял. Это не в дисциплинарном порядке, а в качестве целительской помощи.
– Зеркала-то чем виноваты? – удовлетворившись результатом настолько, чтобы оставить мои уши в покое, эльфь и с поводом к обидам разобралась спокойнее. – Днем – День отражают, ночью – Ночь. Такова их магия – умножать и оборачивать представшее, да меж собой передавать сквозь единое Зазеркалье…
Ага. Прямо по поговорке – «Что к зеркалу поставишь, тем дом и ославишь». Но вообще-то младшая жена права. Стекло не виновато. Каковы в дому пороги, таковы в дому и боги. За собой следить лучше надо, чтобы из Зазеркалья всякая пакость не лезла.
– Ладно… Только из спальни уберу, – кивнул я понимающе, но все равно сердито. – А то заснуть не смогу. Ближайшие триста лет.
– Ну, триста лет еще потерплю, – покладисто согласилась Келла.
– Ох, не знаю, выдержишь ли, – уже слегка поддел я мою древнейшую. – Как ни проснусь, всегда вижу одно: твой задик. Все остальное уже в трельяж засунуто.
– Дурак, – с достоинством ответила младшая жена. – И уши холодные.
– Не, – осторожно потрогал я означенные органы слуха. – Уже горячие!
– Мне лучше знать! – бойко парировала она и ловко увернулась от шлепка по помянутому задику. Как раз к этому моменту Хирра с Алир проломились к нам сквозь лес сосулек и недоуменно уставились на нас.
– На нее голубой кровью плеснуло! – ловко вывернулся я. – Растереть надо!
Старшая жена с подопечной восприняли диагноз весьма серьезно и навалились на Келлу, невзирая на ее возмущенный писк. Я принял в потасовке посильное участие, щекоча и растирая «потерпевшую». Правда, большую часть времени приходилось уворачиваться от Алир, пытавшейся проделать то же самое со мной самим.
Так мы могли бы пробарахтаться еще с полчаса, если б не капель, становящаяся все заметнее, и не струйка воды на полу пещеры, со все большим энтузиазмом пролагающая путь от лужи к луже.
Первой ситуацию оценила Хирра.
– Смотрите, вот она, Среброречка! – воскликнула моя высокородная, зачерпнув ладонью талой воды.
– И верно… – восхищенно замерла подопечная, уставившись на крепнущий ручеек переливчатыми, как он сам, глазами.
В глубине пещеры с мягким грохотом рухнул пласт льда. Поток воды окреп, превращая свой нежный перезвон в шум, заглушающий слова.
– Ходу отсюда! – подвел я итог возрождению главной водной артерии огрских гор. – Пока не смыло!!!
Скорость, с которой воды Среброречки освобождались от власти демонского мороза, наводила на мысль о какой-то магической реакции. Обычно так просто холод своих позиций не сдает, а при подобных масштабах еще и может зажить своей жизнью. Ледник или тундровая вечная мерзлота легко заводятся, а вот исчезают с большим трудом и оставляют по себе немалый разор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78