– Есть так держать!
На подветренной стороне стояли Лемюэль Гулливер и Робинзон Крузо. Они смотрели, как Тартарен хлопотал вокруг пушки на вращающейся установке.
– Изумительно! – восторженно крикнул толстяк. – Я берусь с такой пушкой разделаться с любыми пиратами…
Но он не успел договорить, так как с марса раздался звонкий голос Дика:
– По правому борту… корабль-призрак!..
Тартарен с разинутым ртом, затаив дыхание, глядел, как из-за айсберга выплывала обледеневшая шхуна…
– «Синяя птица»… – прошептал Немо, глядя в подзорную трубу, и передал ее капитану галиота «Секрет».
– Не может быть! – воскликнул Грэй и, торопливо взяв трубу, приставил ее к глазу. – «Синяя птица», капитаны!.. Тайна плывет к нам в руки!..
Тартарен, Гулливер и Робинзон Крузо поспешно поднялись на капитанский мостик.
– Позвольте мне… – взволнованно потребовал Тартарен. – У меня самое острое зрение… Спросите любого тарасконца! Жителя Сахары!.. Обитателя Альп!..
Он выхватил трубу у Грэя и прищурил правый глаз.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросил капитан корвета «Коршун».
– По обледеневшей палубе бродит белый медведь… С горящим факелом в лапе… – пробормотал Тартарен.
– Вы с ума сошли!.. У вас галлюцинация!.. – усомнился капитан «Секрета».
– Не верите? Убедитесь сами! – высокомерно ответил оскорбленный Тартарен, сердито сунув подзорную трубу в руки Грэя.
Из «вороньего гнезда» донесся крик Дика Сэнда:
– Капитаны!.. На палубе… белый медведь… с факелом в лапе!..
– Ну что – галлюцинация?! – воскликнул Тартарен.
– Лево руля!.. – отдал команду Артур Грэй.
– Есть лево руля!..
– Обойти айсберг на расстоянии шести кабельтов!..
– Есть обойти айсберг на расстоянии шести кабельтов! – отозвался Василий Федорович.
«Летучий голландец» начал свой маневр, чтобы не напороться на подводную часть ледяной горы, а затем, обогнув айсберг, пойти на сближение с «Синей птицей».
Корабль-призрак исчез из поля видимости…
Знаменитые капитаны терялись в догадках. Океан преподнес им еще одну тайну: белый медведь с факелом в лапе?..
«Летучий голландец» шел курсом острый фордевинд правым галсом, обходя айсберг левым бортом…
Ледяная гора высотой с тридцатиэтажный дом разделяла два судна, поблескивая лимонным цветом в лучах луны, выкатившейся из-за темных облаков.
Белый медведь поднялся по трапу на задних лапах, вступил на капитанский мостик и сунул горящий факел в ящик с фейерверками…
А когда «Летучий голландец» оставил за кормой айсберг, то капитаны увидели, что белый медведь сбросил с себя шкуру, и перед остолбеневшими от крайнего изумления членами клуба около штурвального колеса стоял Мюнхаузен.
В этот момент огромный ящик, из которого доносилось шипение, как будто там находились тысячи змей, взорвался. С оглушительным треском взлетели в ночное небо бесчисленные фейерверки. Тысячи огоньков. Мириады искр. Множество синих, оранжевых, зеленых, красных звездочек крутились над «Синей птицей». С пистолетными выстрелами лопались в воздухе вертящиеся шары, неожиданно брызнувшие разноцветным дождем.
В ослепительном свете, озаряемый радужными огнями, на капитанском мостике стоял Карл Фридрих Иероним в рваном камзоле, из рукавов торчали манжеты с кружевными обрывками. На ногах все еще сверкали лакированные ботфорты с серебряными шпорами.
Барон стоял на шкуре белого медведя, опираясь на эфес шпаги.
Обледеневший корабль медленно погружался в воду, хлынувшую уже сквозь бортовые шпигаты на палубу.
Только теперь стало ясно, что капитан брига «Леденец», описывая на последних страницах плавающих мемуаров свою гибель, не фантазировал. Все было им так и задумано в назидание потомству на долгую память о себе.
Жизнь Карла Фридриха Иеронима поистине была феерическим представлением с фантастическими аттракционами.
Его друзья в эту минуту были так поражены неожиданным появлением самого Мюнхаузена, да еще в такой необычайной обстановке, что оцепенели. И опомнились от потрясения, когда Дик Сэнд неистово крикнул из «вороньего гнезда» на марсе:
– Ракету! Ракету!
– Сирену! – прошептал Тартарен.
– Бейте в колокол! – распорядился Немо.
– Шлюпку на воду! – отдал команду Грэй.
Гулливер выстрелил из ракетницы. Зеленая ракета разорвалась в воздухе. Капитан корвета «Коршун» ударил в судовой колокол. Завыла сирена…
Не прошло и десяти минут, как окоченевшего Мюнхаузена спустили с борта тонущего корабля-призрака в шлюпку. Осипшим голосом он невнятно пробормотал:
– И как говорится в романах – продолжение следует…
Больше от него ничего не удалось услышать, так как он тут же потерял сознание.
«Синяя птица» скрылась навсегда в пучине, не оставив даже масляного пятна на воде.
* * *
В музее «Летучего голландца» на диване лежал Карл Фридрих Иероним. Его ноги были укутаны шотландским пледом Тартарена.
Любимец Тараскона, как завороженный, глядел на поборника истины, жадно уплетавшего яичницу с ветчиной. На подносе кроме сковороды стояла бутылка ямайского рома и стакан горячего чая в старинном подстаканнике.
Толстяк, кое-как поместившийся на краю дивана, поддерживал поднос с едой, изредка смахивая слезинки.
– Чай, чай!.. – восторженно прошептал Мюнхаузен, прихлебывая живительный напиток.
– Индийский, – с удовольствием заметил капитан Немо.
– Ну, дальше, дальше… Рассказывайте!.. – просил Тартарен, дрожа от нетерпения.
– Я устал, поймите… Я хочу спать!
– Еще один вопрос. Только один, дорогой Карлуша, – умоляюще произнес тарасконец. – Мне что-то не верится… Неужели это возможно?.. Дельфин, как вы его назвали – мистер Томас? – восклицает «О'кэй!» – И покоритель Альп громко рассмеялся: – Все это… не умещается в моем сознании!..
– Ничего удивительного, Тартарен. Мозг дельфина, если хотите знать, по своим размерам и по сложности превосходит мозг человека. А что касается непосредственно моего морского друга – звезды цирка «Атлантос» мистера Томаса, могу вас заверить: его уму и таланту могли бы позавидовать некоторые мои знакомые, – не без сарказма закончил барон.
– Вы на что намекаете? – запальчиво произнес уязвленный любимец Тараскона.
– Я просто сообщаю о новейших научных изысканиях. Ваше здоровье!.. – Карл Фридрих Иероним, улыбаясь, поднял рюмку…
– Учитывая состояние вашего здоровья, Карл, не буду спорить. Готов со всем согласиться, но дельфин говорил по-английски, а вы как раз этого языка и не знаете. Как же вы разговаривали? Не понимаю.
– У меня был переводчик!.. – не задумываясь, выпалил барон.
– В океане? Вы же были верхом на дельфине! Откуда взялся переводчик?
– Имя этого переводчика – моя дружба с дельфином!..
– Браво, Мюнхаузен!.. – весело сказал Дик Сэнд.
– Я еще не договорил… Мне приходилось много раз наблюдать, когда люди разговаривают на одном языке и не могут понять друг друга!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82