Почему он писал: «моя последняя воля…»?
Никто из присутствующих в кают-компании не мог ответить ни на один вопрос. Это была серия неразрешимых загадок. Благоразумный Лемюэль Гулливер высказал предположение – не шутка ли Тартарена все это послание?.. Хотя никаких оснований к такому выводу не было. Письмо носило весьма серьезный характер. В кают-компании разгорелись жаркие споры – сниматься с якоря или нет? Наконец, Артур Грэй убедительно заявил:
– Спорить можно до утренних петухов. Пора принять окончательное решение. Сомневаться можно всю жизнь, так и не совершив ни одного поступка. Что касается меня, то я готов немедленно сняться с якоря и взять курс на Галапагосские острова. Письмо нашего друга Тартарена на этот раз, несмотря на его загадочность, меня взволновало.
– Во всяком случае, оно меня сильно заинтриговало, – сказал капитан корвета «Коршун», с интересом перечитывая письмо. – Я принимаю предложение Тартарена.
– Я тоже, – решительно произнес Немо.
– Достопочтенные коллеги, хотя мне и непонятно, для какой цели… во имя чего я должен быть на экваторе, но я присоединяюсь к этой туманной экспедиции, затеянной неугомонным любимцем всего Тараскона, – задумчиво сказал Гулливер.
– Я готов, – коротко отрапортовал пятнадцатилетний капитан. – А вы, капитан Крузо?
– Мнение большинства для меня закон, тем более что, судя по письму, Тартарен в опасности!
– Что вы скажете, дорогой Мюнхаузен? – спросил Артур Грэй.
– Что мне остается делать?.. Боюсь, что мои мемуары потеряны для потомства, – скорбно произнес барон, нажав указательным пальцем на остров Ямайку. Обе половинки глобуса плавно сошлись на линии экватора. – Я, пожалуй, откликнусь на призыв Тартарена. А вдруг мне посчастливится во время плавания? Кто знает?.. Я готов отвалить от библиотечного пирса, друзья!
Не теряя времени, капитаны развернули географическую карту западного полушария, определили координаты Галапагосского архипелага, состоящего из десяти главных островов, расположенных под экватором: остров Джемс, Нарборо, Чатэм, Чарлз, Джервис, Бэррингтон, Индефатигабль, Дункан, Худ и самый крупный из них – остров Альбемарль. Именно через этот остров и проходила линия экватора. Сверившись с координатами, намеченными Тартареном как место свидания – эта географическая точка находилась на пересечении нулевой широты и 91 градуса и 45 секунд западной долготы, в северо-западной части острова Альбемарль.
Ясно было теперь, куда взять курс, неясно было по-прежнему одно: почему Тартарен остановил свой выбор на Галапагосских островах?.. Галапагос по-гречески – черепаха. Черепашьи острова?..
– Признаться, капитаны, я мало что знаю об этих отдаленных местах… – вопросительно произнес Дик Сэнд.
– Обратимся за помощью к Чарлзу Дарвину, – улыбнулся Артур Грэй. Открыв толстый том, он быстро перелистал страницы в поисках нужного места.
– Вот!.. В примечаниях к его книге о своих путешествиях вокруг света… за номером двести четвертым… читаю: «Галапагосские острова были открыты в 1535 году испанским епископом Томасом де Ферлага, который, отправившись на корабле из Панамы в Перу, попал в штиль; течением Гумбольдта корабль принесло к Галапагосским островам. Де Ферлага оставил первое описание галапагосских черепах… В конце XVIII века острова начинают усиленно посещать китоловы, главным образом, с целью охоты на гигантских черепах, служивших им пищей во время плавания…» Далее тут не очень существенные заметки… – сказал Артур Грэй, пробежав взглядом по странице. – А, вот!.. «В 30 годах XIX века республика Эквадор объявила эти острова принадлежащими ей и начала ссылать сюда восставших солдат и других политических преступников, которых здесь в 1835 году, когда острова посетил Дарвин, было около 300 человек. В дальнейшем число их быстро уменьшалось, и все последующие попытки колонизовать эти острова оканчивались неудачно».
– Вряд ли после Чарлза Дарвина и ряда научных экспедиций Тартарен откроет нечто новое, что могло бы потрясти мир, – с усмешкой произнес Мюнхаузен, всегда ревниво относившийся к славе любимца Тараскона. – На чем мы отправимся в путь к этим черепахам? На моем бриге «Леденец»?.. А не растает ли он на экваторе? В тропических широтах!.. – Но, не дождавшись ответа своих улыбающихся друзей на этот неожиданный вопрос, Он тут же разразился потоком предложений: – Может быть, мы полетим на утках? Или на пушечном ядре? А что если мы отправимся на дельфинах? Нет, лучше…
– Не достаточно ли, дорогой Мюнхаузен? – остановил его Немо, прекрасно понимая, что неистощимая фантазия Карла Фридриха Иеронима могла бы бушевать до утренних петухов.
– Судя по письму, Тартарен нас ожидает на Галапагосских островах… – Артур Грэй, недоговорив, задумался. – Даже трудно что-либо предположить… Надо беречь время и силы. Мало ли что?! Поэтому я предлагаю использовать корабль «Бигль». Капитан Роберт Фриц Рой славился своим гостеприимством… Поспешим на страницы книги Чарлза Дарвина «Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль»! За мной, капитаны! В главу семнадцатую – Галапагосский архипелаг! Полный вперед!..
Шелест страниц… Свежий ветер ворвался в кают-компанию… С палубы донесся бой склянок и звонкий голос: «Крепить рифы! Ставить штормовую бизань!» – «Есть крепить рифы! Ставить штормовую бизань!» – отозвался чей-то басовитый голос.
* * *
Путешествия по географическим картам и по страницам романов совершались с такой скоростью, что ни гоночный автомобиль, ни судно на крыльях, ни сверхзвуковой воздушный лайнер, ни даже космическая ракета не сумели бы выдержать этого соревнования.
Такое путешествие – быстротечно, как человеческая мысль, воображение, фантазия…
И вскоре пятнадцатилетний капитан записал в вахтенном журнале: «Галапагосский архипелаг. Мы высадились с триста восьмой страницы «Путешествий натуралиста вокруг света на корабле «Бигль» на остров Альбемарль, указанный в письме Тартарена. «Бигль» стал на якорь в бухте Бенкса, а мы направились к северо-западному берегу, подгоняемые не только любопытством, но и жаждой познания…»
Ничто вокруг не радовало глаз. Большие пространства были покрыты черной базальтовой лавой, изборожденной трещинами. Множество вулканов виднелось со всех сторон. Из некоторых кратеров курился дым. Из других – вытекала лава. Кое-где пробивался низкорослый кустарник, издали казавшийся голым – без листьев. По дороге встречались высокие кактусы причудливой формы. Особенное внимание привлекали гигантские черепахи. Они ползли по широкой и утоптанной тропе… В давние времена по черепашьим дорогам шли испанцы, открывая источники пресной воды.
Множество черных ящериц, чуть более метра длины, и особенно безобразные на вид, желтовато-бурые, вялые, сонные, – неуклюже уползали в свои норы, напуганные нашим появлением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Никто из присутствующих в кают-компании не мог ответить ни на один вопрос. Это была серия неразрешимых загадок. Благоразумный Лемюэль Гулливер высказал предположение – не шутка ли Тартарена все это послание?.. Хотя никаких оснований к такому выводу не было. Письмо носило весьма серьезный характер. В кают-компании разгорелись жаркие споры – сниматься с якоря или нет? Наконец, Артур Грэй убедительно заявил:
– Спорить можно до утренних петухов. Пора принять окончательное решение. Сомневаться можно всю жизнь, так и не совершив ни одного поступка. Что касается меня, то я готов немедленно сняться с якоря и взять курс на Галапагосские острова. Письмо нашего друга Тартарена на этот раз, несмотря на его загадочность, меня взволновало.
– Во всяком случае, оно меня сильно заинтриговало, – сказал капитан корвета «Коршун», с интересом перечитывая письмо. – Я принимаю предложение Тартарена.
– Я тоже, – решительно произнес Немо.
– Достопочтенные коллеги, хотя мне и непонятно, для какой цели… во имя чего я должен быть на экваторе, но я присоединяюсь к этой туманной экспедиции, затеянной неугомонным любимцем всего Тараскона, – задумчиво сказал Гулливер.
– Я готов, – коротко отрапортовал пятнадцатилетний капитан. – А вы, капитан Крузо?
– Мнение большинства для меня закон, тем более что, судя по письму, Тартарен в опасности!
– Что вы скажете, дорогой Мюнхаузен? – спросил Артур Грэй.
– Что мне остается делать?.. Боюсь, что мои мемуары потеряны для потомства, – скорбно произнес барон, нажав указательным пальцем на остров Ямайку. Обе половинки глобуса плавно сошлись на линии экватора. – Я, пожалуй, откликнусь на призыв Тартарена. А вдруг мне посчастливится во время плавания? Кто знает?.. Я готов отвалить от библиотечного пирса, друзья!
Не теряя времени, капитаны развернули географическую карту западного полушария, определили координаты Галапагосского архипелага, состоящего из десяти главных островов, расположенных под экватором: остров Джемс, Нарборо, Чатэм, Чарлз, Джервис, Бэррингтон, Индефатигабль, Дункан, Худ и самый крупный из них – остров Альбемарль. Именно через этот остров и проходила линия экватора. Сверившись с координатами, намеченными Тартареном как место свидания – эта географическая точка находилась на пересечении нулевой широты и 91 градуса и 45 секунд западной долготы, в северо-западной части острова Альбемарль.
Ясно было теперь, куда взять курс, неясно было по-прежнему одно: почему Тартарен остановил свой выбор на Галапагосских островах?.. Галапагос по-гречески – черепаха. Черепашьи острова?..
– Признаться, капитаны, я мало что знаю об этих отдаленных местах… – вопросительно произнес Дик Сэнд.
– Обратимся за помощью к Чарлзу Дарвину, – улыбнулся Артур Грэй. Открыв толстый том, он быстро перелистал страницы в поисках нужного места.
– Вот!.. В примечаниях к его книге о своих путешествиях вокруг света… за номером двести четвертым… читаю: «Галапагосские острова были открыты в 1535 году испанским епископом Томасом де Ферлага, который, отправившись на корабле из Панамы в Перу, попал в штиль; течением Гумбольдта корабль принесло к Галапагосским островам. Де Ферлага оставил первое описание галапагосских черепах… В конце XVIII века острова начинают усиленно посещать китоловы, главным образом, с целью охоты на гигантских черепах, служивших им пищей во время плавания…» Далее тут не очень существенные заметки… – сказал Артур Грэй, пробежав взглядом по странице. – А, вот!.. «В 30 годах XIX века республика Эквадор объявила эти острова принадлежащими ей и начала ссылать сюда восставших солдат и других политических преступников, которых здесь в 1835 году, когда острова посетил Дарвин, было около 300 человек. В дальнейшем число их быстро уменьшалось, и все последующие попытки колонизовать эти острова оканчивались неудачно».
– Вряд ли после Чарлза Дарвина и ряда научных экспедиций Тартарен откроет нечто новое, что могло бы потрясти мир, – с усмешкой произнес Мюнхаузен, всегда ревниво относившийся к славе любимца Тараскона. – На чем мы отправимся в путь к этим черепахам? На моем бриге «Леденец»?.. А не растает ли он на экваторе? В тропических широтах!.. – Но, не дождавшись ответа своих улыбающихся друзей на этот неожиданный вопрос, Он тут же разразился потоком предложений: – Может быть, мы полетим на утках? Или на пушечном ядре? А что если мы отправимся на дельфинах? Нет, лучше…
– Не достаточно ли, дорогой Мюнхаузен? – остановил его Немо, прекрасно понимая, что неистощимая фантазия Карла Фридриха Иеронима могла бы бушевать до утренних петухов.
– Судя по письму, Тартарен нас ожидает на Галапагосских островах… – Артур Грэй, недоговорив, задумался. – Даже трудно что-либо предположить… Надо беречь время и силы. Мало ли что?! Поэтому я предлагаю использовать корабль «Бигль». Капитан Роберт Фриц Рой славился своим гостеприимством… Поспешим на страницы книги Чарлза Дарвина «Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль»! За мной, капитаны! В главу семнадцатую – Галапагосский архипелаг! Полный вперед!..
Шелест страниц… Свежий ветер ворвался в кают-компанию… С палубы донесся бой склянок и звонкий голос: «Крепить рифы! Ставить штормовую бизань!» – «Есть крепить рифы! Ставить штормовую бизань!» – отозвался чей-то басовитый голос.
* * *
Путешествия по географическим картам и по страницам романов совершались с такой скоростью, что ни гоночный автомобиль, ни судно на крыльях, ни сверхзвуковой воздушный лайнер, ни даже космическая ракета не сумели бы выдержать этого соревнования.
Такое путешествие – быстротечно, как человеческая мысль, воображение, фантазия…
И вскоре пятнадцатилетний капитан записал в вахтенном журнале: «Галапагосский архипелаг. Мы высадились с триста восьмой страницы «Путешествий натуралиста вокруг света на корабле «Бигль» на остров Альбемарль, указанный в письме Тартарена. «Бигль» стал на якорь в бухте Бенкса, а мы направились к северо-западному берегу, подгоняемые не только любопытством, но и жаждой познания…»
Ничто вокруг не радовало глаз. Большие пространства были покрыты черной базальтовой лавой, изборожденной трещинами. Множество вулканов виднелось со всех сторон. Из некоторых кратеров курился дым. Из других – вытекала лава. Кое-где пробивался низкорослый кустарник, издали казавшийся голым – без листьев. По дороге встречались высокие кактусы причудливой формы. Особенное внимание привлекали гигантские черепахи. Они ползли по широкой и утоптанной тропе… В давние времена по черепашьим дорогам шли испанцы, открывая источники пресной воды.
Множество черных ящериц, чуть более метра длины, и особенно безобразные на вид, желтовато-бурые, вялые, сонные, – неуклюже уползали в свои норы, напуганные нашим появлением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82