Неудивительно, что Лайонел стал таким хорошим политиком, с горечью подумала Элен. Он умеет подчинять людей своей воле. Сопротивляться ему нелегко. А можно ли заставить его считаться с ней?
– Не может же тебя заботить мнение людей, подобных Пиккерингу? Или ты их боишься? Ты, самая храбрая женщина из всех, каких я когда-либо знал.
Он бросает ей вызов, поняла Элен и гордо подняла голову. Что ж, она его принимает.
– Хорошо, я поеду, – пробормотала Элен и получила в ответ знакомую ухмылку. Негодяй, знает, как добиться своего!
Весь вопрос был в том, знает ли это она!
Элен оставляла Рэдкорт, но с тяжелым сердцем. Дом придется закрыть, и только Бог знает, как долго он простоит пустующим. Несмотря на все невзгоды, ей было жаль расставаться с прежней жизнью.
Хотя со времени ее ночного визита в лондонский особняк баронета Хоупа прошло всего несколько недель, обстоятельства жизни Элен изменились самым кардинальным образом. На этот раз ей не пришлось влезать в окно кабинета с пистолетом в кармане. Она вошла в дом через парадную дверь и была представлена слугам как жена баронета. Под устремленными на нее любопытными взглядами Элен чувствовала себя неуютно.
Затем, к ее крайнему раздражению, явился приглашенный Лайонелом известный модельер с помощниками: новое положение Элен в обществе требовало соответствующего обрамления. Усилий одной только миссис Дирк для этого было недостаточно.
К тому времени, когда вся эта суета была позади, Элен валилась с ног от усталости. Она попробовала вздремнуть, но новая, непривычная еще обстановка сну не способствовала. Она не видела ни одного знакомого лица – Пег заняла свое место на кухне, Дик вообще неизвестно где находился, а Барроу приступил к привычным обязанностям камердинера баронета.
Ужин, несмотря на обилие соблазнительных деликатесов, прошел весьма натянуто. Элен неохотно водила вилкой по тарелке. Лайонел казался ей почти таким же незнакомцем, как и остальные присутствующие, а разговор сводился лишь к обмену самыми банальными фразами. Когда она, сославшись на усталость, поднялась из-за стола, муж лишь кивнул.
– Да, полагаю, переезд тебя утомил. Однако по лондонским меркам еще совсем рано. Загляну-ка я, пожалуй, в клуб.
Явное желание Лайонела покинуть ее уже в первый же вечер на новом месте произвело на Элен крайне неприятное впечатление. Она совсем уже не знала, чего от него можно ожидать. Присущий ей оптимизм, казалось, остался в прошлом, в Рэдкорте. Слишком утомленная, чтобы спорить, Элен попросила проводить ее в спальню.
Эта роскошная и прекрасно обставленная комната показалась ей холодной и неприветливой. В ней ничто не грело сердце. Элен выложила на трельяж щетку для волос и расческу в серебряных оправах, доставшиеся ей в наследство от матери. Но для того чтобы создать хотя бы подобие привычного домашнего уюта, этого оказалось слишком мало. А еще ей так не хватало ворчливого Дика и капризной Мэри!
Уже раздевшись, Элен подошла к двери, отделяющей ее спальню от спальни Лайонела. У нее не было ключа, чтобы запереться, поэтому пришлось подставить под ручку спинку придвинутого к двери стула. Сооружение было не слишком надежным, но оно хотя бы покажет Лайонелу, что его здесь не ждут. Однако это проявление независимости было слишком горьким торжеством.
В общем, улегшись в постель, Элен никак не могла уснуть. Всего два дня замужем, но вместо того чтобы радоваться, она чувствует себя очень несчастной. И куда более и одинокой, чем когда-либо в жизни.
Элен все еще не спала, когда услышала, что Лайонел вошел в свою спальню. Как ни пыталась она не обращать внимания на доносящиеся оттуда звуки, ей это не удавалось. В ночной тишине каждый шорох слышен отчетливо. Вот он снимает смокинг и вешает его в шкаф, а сейчас, наверное, развязывает галстук, стягивает рубашку… Обширная комната вдруг показалась Элен тесной и душной, пришлось даже откинуть одеяло. Наконец наступила полная тишина, не принесшая, однако, облегчения. Лег ли он наконец в кровать?
Послышался новый звук: это ручка двери с легким стуком ударилась о спинку стула. Выстроив укрепление в попытке помешать ему войти, она, собственно говоря, не рассчитывала на то, что этот бастион понадобится. Лайонел, после долгого перерыва встретившись с друзьями, скорее всего задержится в клубе и явится только под утро.
Однако, как оказалось, муж вернулся не слишком поздно и, похоже, собирается проникнуть к ней. Поймет ли баронет намек? Вряд ли, он никогда не смиряется с противодействием своим планам. Тишина за дверью становилась зловещей. Интересно, решит ли Лайонел все-таки добиться своего или предпочтет оставить ее в покое? Элен и сама не знала, какая из двух этих возможностей для нее предпочтительней.
Раздался громкий треск, стул отлетел в сторону. Дверь распахнулась, и на пороге показалась темная фигура.
– Ты пыталась не пустить меня, дорогая? – Мягкий, бархатистый тон голоса Лайонела, столь не соответствующий только что проявленной им вспышке ярости, казался особенно зловещим. – И сама ко мне не пришла.
– Но сегодня утром ты был недоволен моим присутствием в твоей постели.
– Неужели? Как это нехорошо с моей стороны, – ответил Лайонел, входя в комнату. Он был в длинном черном шелковом халате, облегающем его мускулистое тело. – В будущем ты будешь спать со мной. Всегда, – сказал Лайонел многозначительным тоном. – А теперь будь хорошей женой и помоги мне избавиться от халата.
Это было своего рода извинением, великий Хоуп капитулировал. Чего еще Элен могла пожелать? Под его горящим взглядом все ее обиды и огорчения забылись. Ее руки, развязывающие пояс халата, слегка дрожали. Привстав, она сбросила с плеч Лайонела халат и начала целовать покрытую темными волосами грудь, лаская языком соски и слегка покусывая кожу.
– Ах так, ты еще кусаешься? – протянул Лайонел.
Как он еще может что-то говорить, как может думать о чем-то? Ее собственный мозг был в тумане, ноги и руки стали как ватные, жар в теле нарастал. Будто почувствовав это, Лайонел стянул с Элен комбинацию и, уложив ее обратно в постель, опустился рядом!
– Не запирайся от меня, Элен. Никогда не запирайся от меня.
Эти слова, произнесенные хриплым шепотом, прозвучали одновременно и угрозой и мольбой. Прежде чем Элен успела ответить на них, Лайонел взял ее лицо в ладони и притянул к своим губам.
Как показалось Элен, он расцеловал каждый сантиметр ее кожи – веки, губы, щеки, шею. Потом пришла очередь запястий, где бешено билась жилка пульса, грудей, бедер, коленей… Его губы, влажные и горячие, были везде, касались самых интимных уголков тела. И вскоре она, скомкав в порыве экстаза простыню, подалась навстречу ему, понимая, что отказать не сможет никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38