– Точно? – Харриет терпеть не могла Боба, потому что, во-первых и в главных, он был скульптор, а за секретаря мог сойти только с большими оговорками.
– Абсолютно, – сказала Джастин. – Прямо сейчас, пожалуйста.
Они позвонили офис-менеджеру. Через десять минут Элма сложила свои вещи на красный пластиковый поднос из кафетерия и ушла, розовофиолетовый платок Кэрол развевался за ее спиной, как флаг. Боб, который в свои двадцать уже был местами седоват, явился с потрепанным номером «Войс» и грязными руками. Он объявил, что болен, и взял полдня отгула.
И потому Джастин сама взяла трубку, когда зазвонил телефон.
– Я слышала, Харриет беременна! – взволнованно сообщила мама.
– Что?
– Кто такой Барри?
– Не звони сюда больше, – сказала Джастин и повесила трубку.
Когда она складывала Бобу на стол свои табели, появился Фарло и отозвал ее в сторону.
– Я не сплетник, – тихо сказал он. – Но ты слышала, что миссис Лазарус ждет ребенка?
– Все уже знают? Она мне ничего не говорила. Он пожал плечами: это его не касается, женские штучки, офисные интриги.
– Я полагаю, она захочет проводить время с отпрыском, – с удовольствием констатировал он. Фарло считал Харриет балластом.
– Вы меня спрашиваете? Насколько я понимаю, она даже не сообщает мне последних известий о себе.
Быстро позвонив «Файнман Дингл О'Шонесси», чтобы обеспечить себе поддержку относительно условий расторжения, указанных в контракте Ноя Клермана, Джастин взяла банку «Таб» и отправилась навестить Харриет. Той не было в кабинете, она сидела в маленькой комнатке отдыха перед женским туалетом, где секретари и практиканты регулярно обедали и сплетничали.
– Ты на удивление спокойна для женщины, у которой кто-то есть внутри, – заметила Джастин.
Харриет улыбнулась, будто не произошло ничего необычного.
– Мы как раз обсуждали ретин-А. – Она сидела, положив ноги на диванчик, и ела салат с макаронами.
Элма сидела на другом диванчике.
– Ой, только не говори мне о ретине-А! – Она встрепенулась, как старая взъерошенная птица. – Я его десять лет использую.
– Элма, – Харриет была заинтригована, – тебе сколько лет?
– Сорок один.
– Сорок один! – воскликнула Харриет. Они с Джастин переглянулись. – Тебе и двадцати семи не дашь. – И это была правда.
– Спасибо. Но мне сорок один. – Ее это, кажется, почти расстроило.
– А насколько ты беременна? – поинтересовалась Джастин.
– Пять месяцев, – ответила Харриет как ни в чем не бывало.
Джастин ушла с чувством неловкости, они остались болтать дальше. Харриет ест с низшим персоналом в туалете?
Год назад Джастин показалось, что она забеременела. С тревогой ожидая месячных и окончательного подписания сложной сделки по перекупке активов, она играла в тетрис, сначала время от времени, потом почти постоянно, почти две недели подряд, и заработала себе кистевой синдром. На следующий день после перевода выплат по контракту у нее начались месячные, ее включили в основную команду и она отправилась в кабинет к Харриет, поболтать.
– Ты боялась, что забеременела? – недоверчиво переспросила Харриет. – ТЫ?
Джастин положила пострадавшую руку на стол Харриет.
– Мне не нравится, как ты это произносишь. Что значит «ТЫ»?
– Ну, то есть… – Харриет рассмеялась. – Хорошо. Ты не беременна. Кофейный столик нам должны были привезти уже две недели назад – даже не знаю, что делать.
Джастин работала в субботу почти весь день и встретилась с Барри в «Баронете». Он величественно шутил с людьми в очереди. Когда он увидел ее, то закричал:
– Я познакомился с ней в падающем самолете! – схватил ее за плечи и крепко поцеловал в губы. При всем честном народе. Она сопротивлялась, но хватка у него была мертвая. Ей хотелось закричать. Когда он отпустил ее, чтобы она отдышалась, она решила сдержать гнев. Но с этим следовало разобраться. Прямо сейчас.
Когда они сели, он, не замечая ее раздражения, рассказывал безостановочно о своих любимых смертях в фильме, сиквел к которому они смотрели.
– Послушай, – сказала она, когда он устроился поудобнее. – Мне не нравится то, что ты только что сделал.
– А что я только что сделал?
– Поцеловал меня на глазах у всей очереди. Так запросто.
У него был такой вид, будто у него из-под носа выхватили тарелку с едой, когда он уже занес над ней вилку. Его лицо напряглось, казалось, он сейчас заорет или ударит ее. Он рявкнул:
– Тебя нельзя целовать?
– Тсс, я очень нежная и привязчивая. Но не на людях.
Он не переставая ел поп-корн, уставясь прямо перед собой.
– Ну же, Барри. Я не девица из порножурнала. Не глядя не нее, он буркнул:
– Некоторым женщинам нравится, когда им говорят, что они привлекательны.
– Ты всегда можешь сказать мне, что я привлекательна.
– Ты привлекательна, – изрек он таким тоном, будто передавал ей пару батареек.
– Спасибо.
Последовала долгая пауза, на экране показывали анонсы будущих фильмов. В споре он становится инфантильным. Лучше прекратить сейчас, пока дело не дошло до спора. Она взяла его под руку, когда свет в зале начал гаснуть. Он притворился возмущенным и отодвинулся. Она оставила попытки.
Он притянул ее обратно к себе.
– Ладно. Ссора окончена. Иди сюда, Ледышка.
Это был боевик – с пистолетами, взрывами, погонями на высокой скорости и обнаженными женщинами. Чистая потеря времени. Барри смеялся до слез и постоянно поглядывал на нее, чтобы убедиться, что она тоже смеется. Это ее раздражало. Он был в прекрасном настроении, когда после фильма провожал ее до офиса. Это был лучший фильм в его жизни.
Поднявшись к себе, она услышала телефонный звонок. Звонил финансовый директор «Голсуорси пейпер».
– Прошу прощения за беспокойство, – сказал он смущенно. – Я разговаривал с одним человеком, имени которого я назвать не могу, и он сказал, что слышал, как некая персона, на которую я работаю, обсуждала возможную сделку в гольф-клубе.
Джастин стало жарко.
– Крикет трепался? Вы шутите?
– Он очень взволнован, потому что акции растут. Я тут подумал: может быть, вы сочтете возможным поговорить с ним.
– Вот уж непременно поговорю, – сказала она и повесила трубку. Она позвонила клиенту домой, чтобы прочитать ему нотацию.
– Мисс Шифф, – сказал Голсуорси голосом, который в течение сорока восьми лет настаивался на «Джеке Дэниэлсе», жевательном табаке, и полном самоуправств, – успокойтесь.
В шесть она взяла такси и поехала к Барри. Он жил слишком далеко, в верхней части города. Но в приятном старом здании. Мрачный подъезд. Она была не готова к тому, с каким вкусом отделана его квартира. У нее возникло чувство, что она была к нему несправедлива.
– Нравится? – спросил он. – Высший класс, до последней дверной ручки, – объявил он, важно расхаживая из стороны в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97