ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Они весь список закупок переврали, – с нажимом сказала Роза, большая, грудастая. – Весь. Если бы я не проверила, осталась бы без сырья. – Она схватила телефон и сообщила его номер двум автоответчикам. Потрогала мятые складки на платье и тяжело уселась на диван, звякнув бусами. – Может, я отойду от дел.
– И что? Уедешь во Флориду, чтобы там умирать?
– Нет, чтобы жить. – Она зачерпнула морковкой немного соуса.
– Превратишься в тихое растение, как тетя Сильвия. Устрой себе каникулы, Роза.
– Я устраивала, – сказала она, шумно грызя морковь. – Ездила во Флориду. Ты все пропустил – было очень красиво. И очень легко.
Позвонили в дверь.
– Когда это «легко» означало «хорошо»? – спросил он.
– Легко – это когда выглядишь все лучше и лучше, – отозвалась она.
Это были всего лишь Карен и Карлос. Барри поцеловал сестру, у которой уже сейчас, в тридцать один, был изможденный вид и чрезмерно серьезное выражение лица, как у юной гимнастки. С тех пор как в седьмом классе у нее случилась анорексия, она стала похожа на пришельца. Карлос был выше ее сантиметров на тридцать, его светлые вьющиеся волосы и загорелое лицо лучились здоровьем, как будто он вытягивал цвет и жизненную силу из нее. Карлос занимался полировкой старой мебели и вроде бы приехал из Аргентины. У обоих были одинаковые сережки в левом ухе – значит ли это, что они помолвлены?
Позвонили в дверь. Шумно и поспешно вошла Джастин, извиняясь, на ней был ярко-синий костюм, который Барри не нравился. Когда все были представлены друг другу, он усадил мать в торец стола, сам сел напротив, Джастин и Пиппа устроились слева от него, Карен и Карлос – справа.
Джастин посмотрела на Пиппу, открыла рот и сразу закрыла.
– Давно вы занимаетесь этим бизнесом? – спросила она Розу.
– Да такое чувство, будто уже лет сто пятьдесят. – Они замечательно поладят. – Папа основал «Девичьи наряды» в 1936-м. Оно процветает с 1958 года, как раз когда я за него взялась.
– Мама хочет позволить профсоюзам выгнать ее на пенсию во Флориду, – объяснил Барри. – Я думаю, это ошибка.
– Моя бабушка жила во Флориде год, – любезно отозвалась Джастин. – Вернулась. Я думаю, она без нас скучала.
– Ну, это тоже резон, – сказала Роза, склонившись над супом с закрытыми глазами.
Джастин повернулась к Карен.
– Я слышала, вы художница.
Карен кивнула, истерически помешивая минестроне. Руки у нее были грязные. Карен нравилось быть неловкой и никем не понятой.
– У вас есть галерея?
– Я выставлялась в галереях, школах, ресторанах, – пробубнила Карен, сжимая ложку в кулаке. – Но ничего достойного упоминания. – Довольно вежливо сказано для Карен. Она ревниво разглядывала Джастин. Ага, гляди получше: вот как одеваются настоящие женщины. Барри не мог себе представить Карен в постели с Карлосом – да с кем угодно, если подумать. Когда-то она гонялась за ним по дому, чтобы повыдавливать ему прыщи, и он подозревал, что ей нравится сам процесс. В этом было что-то евангелическое.
Роза уже не участвовала в общении, занятая, наверное, мыслями о тупицах, которые на нее работали. С ее лица не сходило ожесточенное выражение, веки отяжелели. Она походила на Линдона Джонсона. Надо было познакомить Розу со своей нареченной лет десять назад, когда у нее еще хватало энергии этим интересоваться.
Беседа разделилась. Барри и Джастин заговорили с Розой о ее нынешних проблемах с профсоюзами, Карен и Пиппа обсуждали Бруклин, а Карлос жевал барашка. В прошлом году Карлос подарил ему на день рождения чудовищный шкафчик, цвета электрик, который едва держался на маленьких тощеньких ножках и не подходил ни к одной вещи в квартире Барри. Они обязательно спросят, где он, и придется врать, что он его сломал и отдал в мастерскую.
Роза добралась до телефона, набрала номер, яростно давя на кнопки, быстро поговорила, рыкнула в бессильном бешенстве и бросила трубку. У нее на лице отразилось одновременно множество эмоций, будто у Брандо, размышляющего, предавать ему своего брата или нет. Пиппа принесла ангельски очаровательный фруктовый пирог.
– Они и трети этого не тратят на женщин, – сказала Карен Пиппе о чем-то, и Барри машинально отозвался:
– Эй, слезай с трибуны, бунтарка.
Карен посмотрела на Карлоса, и он положил вилку.
– Нам пора, – заявил он. Они надели свои заляпанные краской пальто.
Разумеется, это доказывает, что Барри не может провести с семьей и пары часов, чтобы кто-нибудь не обиделся, обычно – Карен. А к Карен пристают на улице? Ее когда-нибудь насиловали? Для этого она не так привлекательна. Били ли Карен по голове в детстве? Может, он ее ударил?
Роза тоже решила уходить.
– Но ты даже не попробовала пирога, – предпринял попытку Барри. – Его испекли специально для тебя.
– Умираю, курить хочу, – объявила Роза. – Они обещали подвезти меня в своем фургончике.
– У них кошмарный фургончик, – шепнул он, и Карен недовольно на него воззрилась. Положа руку на сердце, буквально каждый ее поступок его раздражал. Скорее всего, это взаимно.
Когда они ушли, Джастин исчезла в комнате. Ну, по крайней мере они не упомянули про шкафчик.
– Карен внушает уважение, – восхищалась Пиппа, ее волосы при комнатном свете казались мультяшно-желтыми. – У нее собственная система ценностей.
– Нет, она просто ведет себя как несговорчивая ханжа, – сказал Барри, поглаживая лысину. Та никуда не делась. – Они держатся за это, потому что у них нет чистой одежды и горячей воды. Если бы я жил как они, я бы тоже верил в эту чушь.
Пиппа сделала ласточку, чтобы поставить горшок на место.
– Джастин твоей маме понравилась.
– Правда? – Она кивнула. Хотелось бы верить.
Закончив уборку, Пиппа набросила свою кожаную куртку и молча подала ему диск «Стили Дэн», который он одолжил ей в рамках программы по расширению ее музыкальных вкусов. Раз она ничего не сказала, не считает ли она его старым придурком за то, что он пытается подсунуть ей Лоренса Уэлка? Он по-дружески обнял ее на прощание. Лифчика на ней не было. Не стесненные ничем грудки приятно прижались к его груди.
– И во сколько же оттенков ты раскрасила волосы? – спросил он, примеряясь поперебирать корни, чтобы посчитать.
Она вывернулась.
– Спокойной ночи, Барри. – Она похлопала его по щеке, как бабушка, и вышла в своих армейских ботинках на черной платформе. Женщины такие странные. Барри отправился в спальню, в ванной как обычно текла вода. Он сбросил туфли.
– Ну? – спросил он свою любимую. – Все прошло лучше, чем я предполагал.
– Нет в тебе веры, – откликнулась Джастин из-за двери. Он повесил штаны на стул, стянул трусы и бросил в угол, голый залез под одеяло и сел, опираясь на подушки.
– Ты похож на мать как две капли воды. – Она вышла из ванной полностью одетая, в туфлях, и весь вечер рассыпался в прах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97