Фиона поколебалась, затем с сожалением покачала головой.
– Надеюсь, что нет, но не могу сказать это с уверенностью.
– Мне неприятно думать, что этим она хочет сказать Бобу, будто он ее не интересует.
Фиона не могла сдержать слабую улыбку.
– А, может быть, Боб уважает женщин с сильным характером и твердыми взглядами.
Тысячи слушателей удивились, когда до них из радиоприемников донесся кудахчущий истерический смешок Остина, прежде чем он успел зажать себе рот рукой. Фиона постаралась его проигнорировать.
Зато недовольство Сары результатами разговора с женщиной-медиумом ясно слышалось в ее голосе.
– Честно говоря, Фиона, если эта дама с пистолетом, по-вашему, идеальная спутница жизни для моего соседа, я рада, что не попросила найти спутника жизни мне. В моем возрасте мне хватает тех волнений, которые я испытываю во время игры в канасту с мистером Томпкинсом, соседом с верхнего этажа. И прежде чем вы спросите, отвечу, да, он тоже закоренелый холостяк. И мне не надо экстрасенса, чтобы предсказать, что он решит прибиться ко мне, когда больше не сможет лазать вверх-вниз по ступенькам.
Фиона прикусила губу, чтоб не рассмеяться.
– Уверена, Сара, что так и будет. Спасибо, что позвонили нам на «Форум Фионы».
– И что настроились на волну «Вечернего Остина», – подхватил реплику Остин, называя станцию и номер контактного телефона, затем включил рекламу спонсора.
Отключившись от голоса ведущего, Фиона мысленно проиграла снова разговор с соседкой Боба. Он звучал совершенно абсурдно. Она была уверена, что, когда Остин предложил тему сегодняшней передачи, он не имел в виду ничего похожего на идеальных спутниц жизни, размахивающих пистолетом. Но ей тоже в голову не могло прийти, что она столкнется с такой взрывоопасной ситуацией.
Если она не предпримет каких-то шагов, бедняга Боб может влипнуть в какую-нибудь неприятную историю. Она не была уверена, что уже не влип.
Голос диск-жокея сменился музыкой. Фиона посмотрела в вопрошающие глаза Остина и осведомилась:
– Полагаю, у нас остался телефон этой женщины?
– Разумеется. Без этого мы не пускаем звонок в эфир.
Причиной тому был целый ряд причин, но Фиону интересовало лишь то, что они смогут добраться до Боба. Позвонив этой женщине, можно будет узнать адрес. С трудом глотнув, Фиона постаралась взять себя в руки.
– Пожалуйста, позаботься, чтобы пленку с разговором насчет Боба отослали ему самому. Немедленно.
– Ты боишься, что его идеальная спутница жизни устроит ему весьма неромантичную встречу с этим пистолетом? – На лице Остина смешались любопытство и недоверие.
Она улыбнулась, благодарная за то, что его вера в ее экстрасенсорные способности не слишком поколебалась в последние несколько минут.
– Я не уверена, что Бобу следует бояться именно этой женщины, – задумчиво произнесла Фиона.
– Тогда зачем посылать пленку?
– Потому, что я должна его предостеречь.
– Насчет пистолета?
Она снова улыбнулась ему.
– И поэтому тоже.
Звукооператор махнул рукой, делая знак, что следующий звонок ждет, и Фиона, наклоняясь к микрофону, вдруг поняла, что боль в правой руке больше не беспокоит ее. Контакт между ней и Бобом, или как там его зовут, нарушился. «Как обидно, – подумалось ей, – что мои способности давали мне лишь небольшие фрагменты, а не всю картину в целом».
Из-за этого она иногда чувствовала себя обманутой. Как, например, сейчас.
1
Место для парковки, которое Хок высмотрел через дорогу от химчистки, было очень узким, но ему удалось в три приема втиснуться туда. Если бы бордюрный камень был на пару дюймов повыше, ничего бы не получилось. Голубой пикап неопределенного возраста, на котором он ездил, устраивал его в основном тем, что не привлекал к себе внимания. К тому же он был дешевым, так что и красть его никому не пришло бы в голову и было легко заметить, если бы это все-таки случилось.
Он вылез, подхватил с заднего сиденья спортивную сумку, запер дверцы и направился в ресторанчик-забегаловку за углом. Войдя и заплатив за чашку кофе, Хок уселся так, что мог наблюдать за дверью и улицей, и стал неторопливо пить. Кофе был черный, горячий и гораздо хуже того, который он варил у себя дома, в квартире всего в двух кварталах отсюда. Но ему не хотелось есть, а безалкогольные напитки здесь были чересчур сладкими. Так что он сидел, прихлебывал дрянной кофе и пытался выяснить, не следит ли кто за ним от аэропорта.
Конечно, окрестности бухты Сан-Франциско были самым последним местом, где вздумали бы его искать люди, охотившиеся за ним, потому что это было, можно сказать, у них под самым носом. Но нельзя терять бдительность. Он не мог себе этого позволить. Слишком много было таких людей, которые хотели бы заполучить его голову… Хотя после восьми месяцев затишья можно было ожидать, что число охотников за его черепом поубавилось. Но все равно, какая-нибудь случайная встреча или взгляд могли вновь пустить свору по следу, и на этот раз ему могло не повезти. Даже если он преувеличивает опасность… Что ж, ради спасения собственной жизни можно вытерпеть пару чашек паршивого кофе.
Через десять минут Хок вышел из ресторана, держа в левой руке спортивную сумку и расстегнув коричневую кожаную летную куртку, на случай, если понадобится выхватить пистолет из кобуры под мышкой. Свернув за угол, он направился на запад, идя кружным путем к себе на квартиру. По дороге он внимательно вглядывался в проезжавшие машины и прохожих.
Сгущались сумерки, он шел ровным уверенным шагом, не слишком быстрым, чтобы не привлекать внимания. Затекшее левое плечо, больше не сдавленное в тесной кабине «Сессны» и за рулем пикапа, постепенно начинало отходить. Пулевое ранение этого плеча было самым тяжелым из его увечий и частенько напоминало о себе. По его прикидкам, через один-два месяца оно будет беспокоить его не больше, чем шрам на тыльной стороне ладони правой руки, след трехдюймового ножевого пореза, полученного во время полицейского рейда шесть лет назад. Хок уже привык жить с ноющей болью или легким покалыванием в этой руке. По крайней мере это тебе не онемение, которое предсказывал хирург, сшивавший поврежденные сухожилия. Он тогда сделал все, что мог, но результатов не гарантировал.
Физиотерапия и собственное упрямство помогли Хоку обрести полную подвижность и чувствительность. Теперь он не сомневался, что с плечом будет то же самое.
К сожалению, он не мог сказать того же об остальной своей жизни. То, что он не был виноват в убийстве и предательстве, вовсе не облегчало жизнь. Необходимость все время прятаться была непереносимой. Хок давно перестал искать простое решение, которое, как по мановению волшебной палочки, вернет все на свои места и сделает его жизнь такой, какой была она до роковой ночи, когда погиб его напарник, а ему пришлось пуститься в бега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58